дать сил, чтобы он осилил перерождение. Держи! – Взял с полки флакон, который год назад давал ей, Виен сразу узнала маленькую вмятину на донышке. - Как только ему станет лучше, напоишь сама.
- Я подержу это у себя, но напоишь ты. Жан, он в первую очередь твой друг. Только пойдем быстрее, что-то мне подсказывает, надо спешить.
- Запах! – Вспомнил он ее слова, брошенные невзначай, накануне. – Ты мне говорила, а я, как всегда, не услышал. И сегодня, ночью, ты ведь проснулась не просто так.
- Я не уверена. Хотя….. – Виен задумалась над своими видениями, но пока говорить мужу ничего не стала. Хотела понять сама.
****
ИВ лежал с открытыми глазами, и едва они вошли, приподнял руку, подзывая:
- Ви, Жан! Я хочу сказать. – Он тяжело дышал, рот пересох, губы потрескались, глаза подкатывались, говорить явно было трудно. Михаил дал ему воды, ИВ продолжил. – Вы знаете, как я к вам отношусь.
- ИВ! Мы все, всё знаем. Помолчи, пожалуйста, не трать силы на то, что ясно без слов.
- Васильевич! – Поддержал жену Жан, - выпей, пожалуйста, тебе станет легче. Это простое лекарство, что мы поднимали Виен. Ты придешь в себя, и мы переговорим обо всем, прежде чем ты получишь эликсир. - ИВ колебался, смотрел на них, сомневаясь, надо ли начинать все сначала.
- ИВ! – Виен опять присела рядом, - я прошу-то всего ничего, десять лет.
- Ты просила пять. – Прошептал он.
- Я и прошу, пять. А внуки? У нас же будут внуки. Тебе что, не хочется с ними по нянчиться? А теперь слушайся Жана и молчи. – Сама вышла из комнаты и набрала Ев.- Привет дорогая! Помолчи немного и послушай меня.
- Муль, что за загадки?
- Ев, я попросила! Отойди от всех, пожалуйста, присядь, в сторонке и скажи, что ты видишь? Не отвлекайся на ненужные мысли, это очень важно! – Виен закрыла глаза, почувствовала дочь и услышала ее мысли.
- Муль! Ты решила завести поклонника? Красавец!
- Ев! Мне не до шуток! – Дочь молчала долго, - Ев! Мне, очень нужна твоя помощь.
- Мам! Я вижу только высокого, довольно красивого, необыкновенно белого мужчину. Он как бы напротив тебя. Но между вами, что-то неприятное и холодное.
- Это хорошо! Ты увидела сегодняшнюю ночь, а теперь посмотри, что он делал, сегодня ночью?
- Он стоял на берегу, да, за ним море. Потом…. Полетел…. ИВ. Он стоит над ним. Что-то спугнуло, но я точно сказать не могу, может он спугнул. Потому что исчез тот холод, что был вокруг. Поднял голову, мне кажется в сторону вашей спальни. Подожди! Что- то есть еще. Я вижу какое-то движение. Мам! Это наша Чери! Кошка села на кровать к ИВ!
- Умница моя! Спасибо тебе! А сейчас, он есть в доме?
- Нет! Точно нет! Он исчез сразу, растворился.
- Доча! Прогуливайся ко мне в голову, я буду держать ее открытой.
- Что у вас произошло?
- ИВ решил с нами проститься.
- Что? – В ужасе вскрикнула Ев и Вилена услышала в трубочке голос Дэна. – Привет, дорогая! Чем напугала мою половинку.
- ИВ заболел. Ев все расскажет.
- Я могу вернуться.
- Не стоит! Жан уговорил его выпить. Целую всех, привет старшим, пока!
****
ИВ маленькими глотками принимал прозрачные, горьковатые капли, поданные Жаном, откинулся на подушку и повернул глаза к ним. Веры в них, что все сейчас измениться к лучшему, не было, только боль.
- Мужчина! – Взяла его руку Ви. – Что за настрой? Помнишь, как мы познакомились?
- Помню. Тяжело! – прохрипел он.
- Ты закрой глаза и вспоминай, сколько было хорошего за все эти годы. Жан, отойдем. – ИВ опустил веки, а они вышли, не закрывая двери. – Его надо вынести из этой комнаты. И приставь к нему человечка.
- За это не волнуйся. Вот только как пойдет его выздоровление? Может утром встать, а может и недели пролежать в небытие.
- Но мы сделали все, чтобы спасти его, так? – Жан кивнул. – Неужели мы не справимся с его обязанностями, в эти дни?
- Несомненно, справимся! Это все?
- Нет! Не спрашивая зачем, отнесись к моей просьбе серьезно.
- Обещаю.
- Усиль охрану, дай нашей прислуге выходные.
- Это не сложно, только как мы без них?
- Я прошу только о тех, кто занимается нашей частью дома. Сделай так, чтобы в дом никто не мог войти, ни под каким предлогом.
Жан не стал задавать ненужных вопросов, так его приучила мать, так они жили при Ольге. Он кивнул и собрался уходить.
- Жан! Один вопрос. Если нас обесточат, все ваши замки откроются?
- Нет! Многие наоборот, будут в закрытом состоянии до введения кода. Но нас обесточить нельзя, у нас свое энергоснабжение.
- Это хорошо! Что и как расскажешь, погодя. – Весь ее вид мог бы умилить и рассмешить Жана, если бы не данные обстоятельства. А она была сосредоточенна, как Наполеон перед битвой.
- Объявляешь военное положение?
- Объявляю.
****
Дом Гаев высился на самой вершине утеса, лишь 20 шагов к краю и 172 железные ступеньки вниз. Новые особняки и старенькие домишки находились чуть-чуть поодаль, но от этого он не был одинок. Это было очень старое, совершенно необычное для современности, но добротное строение в три этажа с мансардами. Толстые стены, из серого камня, походили на скалу, поэтому в ночи он становился ее продолжением. Своеобразная постройка из фигур разной конфигурации; возведенная руками умелого мастера, замечающего окружающие красоты, понимающего природу, сохранившего ее целостность; прекрасно вписалась в данный пейзаж и простояла долгое время. Неровности зодчества, возможно и смешили с точки зрения современной архитектуры, но не уродовали его, а даже наоборот, постоянно привлекали взгляд.
Первой в глаза бросалась крыша, кирпичного цвета, с тремя башенками. Две находились на одном уровне и смотрели на море. Маленькие окошки-глазницы никогда не освещались. Третья - возвышалась над ними и имела зеркальные окна, на четыре стороны. В ней находился зимний сад, любимое место всей семьи. Этаж, на котором восседали башенки, был единственным не из камня, а под тонированным стеклом, в котором днем отражались пролетающие облака, а ночами звезды. В нескольких местах стекло пересекали побеги «одеревенелой» лозы, ползущей к большой, круглой башне и окутывали ее, словно венец; однако хороший специалист мог понять, что эта ветвь была латунной.
Второй начинался с резного козырька, того же кирпичного цвета, что и крыша. Укрыв часть первого этажа, он упирался в витражи, 17-18 столетия, хорошего состояния, с добавлением современных технологий; на нем мирно разместились некие существа, неопознанного рода, с забавными мордашками, потемневшими от времени. Их руки были подняты над головой и поддерживали те самые витражные полотна, окружающие весь второй этаж. Ног их никому не удавалось разглядеть, просто потому, что они сидели. Витражи – тут взгляд задерживался надолго. Разнообразие индивидуальных образных пространств уносил в бесконечность. Не было в них никакой замысловатости, лишь простейшие геометрические фигуры, без ярких красок, переплетались, соединялись и разбегались, чтобы слиться вновь. Еще совсем недавно, оглядывая дом, трудно было заметить стыки окон, скрывающихся за этими витражами. Теперь же, все было нараспашку, практически круглосуточно. Дом ожил, сотнями огней и веселым смехом в нем. Соседи вздохнули с облегчением и не морочили больше себе голову разными баснями.
Наконец, первый этаж. Он напоминал оплот – вымеренный, ровный, с острыми углами. Массивный и большой. Несколько комнат первого этажа имели отдельный вход. И в них, иногда, селились приезжающие на отдых, так сказать, постоянные гости, что вошли в доверие ИВ.
Внутри дома так же было на что посмотреть. Главное – галерея, что тянулась на весь второй этаж. Разноцветные стеклышки витражей, преломляли лучи солнца и бросали солнечные зайчики на огромную коллекцию картин, масок и бюстиков, что разместились вдоль стены; удобные, низкие кушеточки стояли у открытых окон и предлагали провести на них час-другой, любуясь бесконечностью моря. Добраться сюда можно было коротким путем - через окна спален, что и делала молодежь, или по двум лестницам: главной, мраморной и широкой, переходящей в небольшой внутренний балкончик, соединяющий комнаты детей; и скрытой от посторонних глаз, кованной, из черного металла, совсем узкой и круглой формы. Здесь же покоилась еще одна коллекция – зеркала, разных форм и размеров, собранные за много веков.
