Обитель красоты

секунда и моя любовь окажется в его ненасытном чреве. Собрав последние силы, я рванулся на помощь, но чудовище, словно вняв моей мольбе, закатило все четыре глаза, языки медленно сползли к ногам жертвы. Наступила тишина, иногда прерываемая нечастым сопением двух носоглоток. Глаза открылись, разноцветные зрачки, точно шарниры, пришли в движение, фотографируя обстановку, животное поднялось, издало трубящий вопль и направилось в сторону океана. Я обнял дрожащую от страха и холода Марту, пытаясь произнести подбодрить её, но язык окаменел, прирос к полости, растворился во рту, уничтожив все речевые навыки.
         Не верилось, не верилось в чудо, поэтому до утренних сумерек никто не двигался, ожидая возвращения триаза. Наконец, когда солнце взошло над шумящим океаном, шаман издал победный крик, упав на колени перед жертвенником. Племя сразу пришло в хаотичное движение: кто кричал, кто подкидывал копья, кто просто танцевал, празднуя неожиданное милосердие божества. Никто не обращал на нас внимания, как будто невольников не существовало. Щедрые лучи утреннего солнца согрели продрогшую за ночь кожу, вернув надежду к жизни. Мы благополучно миновали танцующее племя и устроились в тени раскидистого дерева.
         - Мы больше не пленники? – глаза Марты ожили.
         - Не знаю, время покажет. Во всяком случае, побег – это верная смерть.
          - Точно: у нас нет информации о месте нахождения и эпохе, в которой существуют подобные ящеры. Это далеко не Юрский период.

         Только когда двое высоких юношей принесли деревянный предмет, напоминающий тарелку, мы вспомнили, что для продолжения своей жизнедеятельности человек должен питаться.
          - Артур, это что? – Марта склонилась над тарелкой.
Я захватил небольшую порцию пальцами густую, липкую пищу, положил в рот, осторожно прожевал и проглотил:
         - Вроде, съедобно, даже вкусно, не хватает только соли.
         - Может тебе ещё кетчупа? - Марта неторопливо положила порцию пищи в рот. – Неплохо. Но это не маис.
         - И не плоды известных нам тропических деревьев.
Так мы незаметно опустошили блюдо. Жизнь налаживалась, и уже аборигены – исполины не казались такими страшными и злобными. Вскоре двое юношей принесли питьё в такой же посуде. Марта заботливо приняла тарелку и натянуто улыбнулась чернокожему мужчине:
          - А что на десерт?
Она шутила, и это радовало. Значит, есть возможность «дожить» ещё до одного пробуждения Никки. На этот раз Марта первой продигустировала напиток:
         - Немного кисловатый и горький напоминает вкус лимонной цедры.
         - Правда? – деревянный сосуд перекочевал ко мне. – Я люблю лимоны.
Напиток не понравился, но после каждого глотка жажда усиливалась, как будто после внушительной порции селёдки. Мы делали по глотку, передавая питьё друг другу, пока чаша не опустела.
         - Знаешь, Артур, на Земле несколько раз происходили катастрофы, уничтожающие жизнь на планете.
         - Это всего лишь гипотеза.
         - Гипотеза, которой есть все основания доверять. Несколько раз, в результате катастроф всё живое прекращало своё существование и через сотни миллионов лет возрождалось вновь. А может, древнейшие цивилизации развились лучше нас?
         - Вряд ли. Тогда бы они оставили весточку для следующей цивилизации. Например, спрогнозировав гибель, оставили информацию на спутнике Земли, или спутнике, движущемся относительно какого-нибудь другого небесного тела. Нам об этом ничего неизвестно. Во всяком случае, пока.
Марте нравилась тема беседы, и она с удовольствием развивала её, вспоминая школьный курс астрономии. На какой-то миг я забыл о доме, реальном кошмаре, проникшем в наши дома. Вдруг показалось, что в этой разноцветной роще существуем только мы, а танцующие туземцы - часть декораций на заднем фоне. Вместе с приятным теплом, проникшим во все уголки уставшего тела, возникло неодолимое желание слиться с Мартой воедино. Каждой своей клеткой она чувствовала меня. Когда наши губы устали от поцелуев, Марта перевела дыхание, перевернувшись на спину:
         - Подозреваю, что мы выпили любовный коктейль. Никогда ещё моё желание не было столь сильно.
Она была права: я испытывал то же самое и готовился подтвердить  слова делом, но сильный удар кнута принудил взвыть от боли и наброситься на своих обидчиков. Вторичный удар сбил с ног. Свежая рана ныла, доставляя нестерпимую боль. Сжав зубы, я поднялся на колени. Увиденная картина ошеломила: мужчины окружили нас, но в руках воинов не было оружия - копья были сложены пирамидой неподалёку. Не было на мужчинах и набедренных повязок. Марта выпучила глаза - неизвестность пугала. События ночи меркли по сравнению с обнажёнными туземцами. Я решил мирно решить вопрос, поднявшись в полный рост, но местная братия поспешила выдвинуть свои условия. Самый рослый из них приблизился ко мне, медленно прочертил рукой круг, указал пальцем на каждого мужчину, начиная с себя:
         - Арута макенри.
Закончил вождь свои манипуляции, указав на меня:
         - Арута маку.
Кровь сочилась из свежей раны и запекалась на солнце. Боль не унималась, хотя прошло более минуты. Я повторил движение вождя, ткнув в него пальцем:
         - Арута. Что такое арута?
Великан тут же повалил Марту на землю, имитируя плотскую любовь.
         - Артур, я знаю, что они хотят, - девушка выскользнула из тисков вождя и попыталась вырваться из окружения. – Каждый мужчина желает посеять своё семя для продолжения рода. Ты в списке – последний.

         - Доброе утро! – лучезарная улыбка Никки обрадовала, как никогда. – На какое время швед стрелу забил?
Я разбудил Марту, пытаясь привести нервы в обычный режим:
         - Во-первых, не швед, а швейцарец, а во-вторых, где ты надыбал такие слова?
         - Не надыбал, а услышал. Сериалы с таким жаргоном днями гоняют по ящику.
         - А ты бы мультяшки смотрел.
         - Какие, например?
Кроме ящера-людоеда и аборигенов - холостяков мои мозги в последнее время никто не посещал, поэтому я попытался «пробить» малыша на причастность к недавним событиям:
         - Про дракошу, например.
Никки скривил губы и ухмыльнулся:
         - Про дракошу? Артур, советую меньше уделять внимания фэнтези. В противном случае ты рискуешь лишиться ума и загреметь в «дурку».
Значит, Ник не был свидетелем сцены у жертвенника. Я корил себя за неуместное слово, но было уже поздно. Выручила Марта, положив  руки мне на плечи:
         - Не переживай, скоро всё встанет на свои места.
На этот раз я не стал дожидаться удобного момента и решил обсудить с ней недавние события:
         - Ты понимаешь, что нас ждёт?
Она опустила глаза и кивнула, сохраняя местоположение рук:
         - Понимаю, но разве можно что-то изменить?
         - Сегодня у нас встреча с Жаном. Мы попытаемся направить сновидения Никки в другое русло.
         - Хорошо бы…

         К десяти утра Никки был готов к обследованию. Ребёнок напоминал космонавта на медкомиссии: значительную часть его головы и туловища занимали датчики, соединённые проводами с измерительными приборами. Мы попросили несколько минут для беседы и коротали время в коридоре. Когда Жан вышел к нам, я сразу поднял одежду и продемонстрировал свежую рану. Пока он рассматривал «новинку», я решил сразу брать быка за рога:
         - Но это ещё не всё.
         - Что же ещё? – мужчина перешёл на шёпот.
         - Аборигены хотят Марту.
К сожалению, последняя фраза была сказана громко, поэтому выплывшая из лаборатории эффектная женщина средних лет не могла не услышать её. Жан молниеносно сменил смущение на радость:
         - Познакомьтесь: это Нора, мой ассистент. Она в курсе всех событий, поэтому можете повторить последние новости.
Зная о дефиците времени, мой монолог занял минуту. Красивое волевое лицо не поменяло выражения, во всяком случае, я не заметил какой-либо перемены: тонкие брови не дёрнулись, высокий лоб не наморщился, длинная шея не наклонилась, зелёные глаза не мигнули, шёлковые волосы не шелохнулись. Это была статуя в белом облегающем халате, и по манере воспринимать информацию я заключил, что впервые встретился с подобным образчиком спокойствия и хладнокровия. Не меняя выражения лица, она вручила Жану папку с документами и остановила на мне змеиный немигающий взгляд:
         - Мы не верим вам, потому что учёные не работают со словами, - нам нужны факты. Когда Никки ложится спать?
         - Около девяти.
         - В кинозале найдётся ещё пара свободных мест?
Ни один мускул не дрогнул на лице Жана: видно в его небольшой команде он был старшим только фиктивно, а вот настоящим эсминцем, бороздящим просторы нейробиологии, была женщина. Я молниеносно оценил арсенал сил союзников, взглянул на Марту и одобряюще кивнул.
         - Вот и прекрасно, - заключила Нора. - В полдень можете забрать мальчика, а мы придём за час до начала сеанса. Готовьте попкорн.
Меня захватила аллегорическая и свободная манера изъявления мыслей, но где-то в расщелине её монолога блеснула самоуверенность, граничащая с фальшью, поэтому мы ещё какое-то время оставались в фойе, не решаясь покинуть институт. Первой в себя пришла Марта:
         - Невероятно! Неужели нам повезло?
         - Во всяком случае, Нора настроена по-боевому. Доживём до вечера.

          В двенадцать мы забрали Никки и зашли в кафе перекусить. Мальчик сразу набросился на еду, как будто не ел целую вечность. На одной из улиц он попросил зайти в зоомагазин и сразу кинулся к  большому аквариуму. Две бирюзовых акары тот час же уткнулись в стекло, знакомясь со «своим». Одна рыбка, более крупная, приоткрыла рот, а Никки радостно кивнул, соглашаясь с ней. Скоро на «огонёк» собралось целое семейство, причём каждая рыбёшка пыталась высказать свою точку зрения по поводу обсуждаемой проблемы. Мы особо не спешили, поэтому дали возможность ребёнку насладиться водной стихией.
         Ближе к восьми мы возвратились домой, и сразу занялись устройством спальных мест для Жана и Норы. Никки устроился перед телевизором, я принёс двойной надувной матрас, накачал, положил на пол у окна, а Марта постелила свежее бельё. В начале девятого пришли гости. За ужином, в основном, молчали. Иностранцы были заинтригованы утренним рассказом, поэтому общение ограничивалось отдельными короткими фразами. Даже Нора молчала. Это уже не была Богиня Ника на пьедестале Славы: худые пальцы судорожно сжимали чашку кофе, как будто в ней хранилось яйцо Кащея, а стройное тело согнулось, готовое в любой момент рассыпаться на сотню осколков.
         - Что-то не так? – я решил разрядить обстановку.
Нора зло усмехнулась, Жан обжёгся кофе, но быстро справился с конфузом:
         - Скажите, вы не находите странным, что иногда Никки видит далеко недетские сны? Например, сцену с ящером, а теперь готовящееся насилие.
Вопрос не застал Марту врасплох:
        - Однажды я попала в подобную ситуацию, но предпочла молчать, боясь ярлыка сумасшедшей. Один из выходных мы с Никки провели на прогулке, а потом дома, наскоро перекусив, завалились спать. Только проснулась я не в своей кровати, а на песчаном берегу. Неизвестная местность оказалась необитаемым островом. Я вскарабкалась на высокую скалу и во всю глотку принялась молить о помощи. Порывистый влажный ветер поглощал мои крики, и вместе с чайками уносил вдаль,