Обитель красоты

другая, соответственно, набирает очко. Но только…
         - Что-то не так?
         - Нет сетки и разметки.
         - Как нет? – девушка мгновенно прочертила глазами светящуюся сиреневую черту на полу и «сетку» в пространстве.
         - Срецца, откуда ты узнала размеры поля и сетки?
         - Из твоей головы: ты думаешь, а я перехватила твои мысли. Поверь, это очень просто.
Вот тебе и ящеры с черепахами. Она сканирует мой мозг, а я пытаюсь втолковать ей правила игры в баскетбол.

         После того, как мы продули вчистую две партии, я в изнеможении упал на пол, нервно изучая добрую улыбку на лице Среццы:
         - Значит, ты никогда не играла в волейбол и научилась мастерству в процессе игры?
         - Конечно, мы просканировали ваши навыки, которые автоматом установились в нашу мозговую память. Только вы просчитываете варианты, а мы играем на победу, полностью исключив ошибки. Ведь все физические движения заносятся в память. Таким образом, можно выучить любой язык, обучиться неизвестному ремеслу, и, конечно, позаимствовать талант любого гения. Теперь предлагаю матч-реванш, но только в нашу игру.
Марта, Жан и Нора общались с новыми знакомыми, но услышав о неизвестной игре, охотно согласились.
         - Тоже в мяч? – Нора улыбнулась, но сразу надула губки, заметив отсутствие волейбольной разметки.
Срецца поспешила успокоить новую знакомую:
         - К сожалению, нет – мяч наша цивилизация не придумала. Есть множество способов повысить упругость мышц тела без физической нагрузки и достичь наибольших результатов. Лёгкой атлетикой занимались наши предки около миллиона лет назад, когда единственным способом поднять тонус и зарядить тело бодростью были физические упражнения. Но мы ценим опыт, храним историю нашей цивилизации, передавая все знания и накопленный опыт из поколения в поколение. Игра, которая через столько лет дошла до нас, называется шалтон.

         Если новые знакомые хранят информацию миллион лет, следовательно, они развиты намного лучше нас. Неплохо. Сколько лет наши «хомо сапиенс» хранят память о предках? В лучшем случае, три тысячи, если учесть, что археологи ещё столько же лет будут копаться в песке и глине.
         - Хорошо, Срецца, - заметил я, - мы охотно сыграем в игру, но…
         - Но ваш наш мозг ещё не готов считывать навыки игры, как и  память других студентов центра.
         - Точно…
         - Это не столь важно, главное – вспомнить, в каких условиях жили племена наших пращуров. Теперь об игре. В те далёкие времена среду обитания окружали гейзеры, и чтобы не свариться заживо, приходилось перепрыгивать воронки диаметром до двадцати метров. Обычно пользовались трёхметровым шестом из бивней конапуса называемым шалтоном. Смельчак, желающий очутиться на другой стороне гейзера, разбегался, а в воздухе хватался за шест, протянутый соплеменниками. Иногда трюк удавался, а иногда и нет. Через десятки тысяч лет, когда гейзеры остыли, племена переселились на безопасные равнины. Но привычка прыгать за шестом так и осталась, и сейчас передаётся в поколение в поколение в виде увлекательных состязаний.
         - Интересная игра, - захотелось воочию посмотреть на такое зрелище и поучаствовать в нём. – Где же разметка?
         - В смысле, очертания гейзера и стоянки команд?
         - Точно..
         - Это же центр мониторинга земных процессов, и здесь, при желании, можно смоделировать реальную обстановку того далёкого времени.
         - То есть..
В следующий момент стены трансформировались в скалы, потолок в свинцовые тучи, а пол в – дымящий гейзер. Словно в подтверждение реальности событий несколько горячих капель попали на штаны, причинив ощутимую боль:
         - Реальная обстановка, говоришь? Да-с, реальнее некуда. А если кто-то погибнет?
         - Не переживайте: в качестве знакомства с игрой мы командируем двоих участников в вашу команду, и, соответственно, примем к себе двух человек из команды соперников.
         - То есть, это экстремальный вид спорта?
         - По большому счёту, с рождения до смерти вся жизнь является экстримом, ведь кипящие гейзеры, так же как и животворящие источники, человек встречает каждый день и решает сам, погибнуть, или исцелиться.
Нора с любопытством взяла в руки шест, изучая материал на ощупь:
         - Срецца, так это и есть шалтон?
         - Да. Теперь о правилах игры. Участники делятся на две  команды. В данном случае, по четыре человека на каждой стороне гейзера. Мы имеем вид далеко отличный от вашего, поэтому для простоты общения буду называть всех участников людьми. Итак, после жеребьёвки каждая команда выбирает капитана, а тот, в свою очередь, шалчи – прыгуна. Шалчи прыгает с разгона, а так как диаметр гейзера в большинстве  случаев не позволяет ему перемахнуть на противоположную сторону, оппозиция с помощью шеста спасает прыгуна. Естественно, для своего спасения шалчи изо всех сил старается уцепиться за шест. В случае неудачного трюка ловящей команде минус очко.
Меня словно обдали ледяной водой:
         - Неудачного трюка…как это понимать?
Срецца усмехнулась, зато Жан разъяснил суть вопроса:
         - Что ж тут понимать – сварился живьём.
         - Нет, дорогие мои: задача игры не победить, а свести вничью, когда никто не пострадал. Это и есть настоящая победа.

         По итогам жеребьёвки я попал в одну команду с Норой, Среццей и рыжим юношей, который пожелал прыгнуть первым. Хотя диаметр гейзера составлял не менее восьми метров, «рыжий» сиганул далеко за середину бурлящей воронки и в воздухе был ловко перехвачен шестом спасателей. Трюк выполнили так быстро и ловко, что я даже не успел проследить траекторию полёта смельчака и действия команды противника. После обоюдных аплодисментов Срецца поспешила дать ценные указания по поводу работы с шестом:
         - Траектория движения нашего шалтона должна быть продолжением полёта шалти. Важно перехватить его в апогее прыжка, когда на долю секунды скорость прыгуна замедляется, и он как бы зависает в воздухе. В этом и заключается мастерство. Обычно шалтоном управляют два игрока, но в данном случае я могу справиться сама.
В следующий момент одна из девушек разогналась, и, точно лань, прыгнула по высокой параболе в нашу сторону. Прыжок был смел, красив и грациозен. Срецца ловко перехватила девушку шестом и, словно грудного ребёнка, перетащила на свою сторону:
         - Ну как, понравилось?
Нора обняла прыгунью за плечи, испуганно глядя на Среццу:
         - Но это так опасно…
         - Не опасней вашей корриды. Кстати, сколько первосортных быков и здоровых молодых людей ежегодно гибнут в Испании? Тем не менее, это захватывающее увлекательное зрелище и даже традиция целой страны.
На этот раз в замешательство пришла Нора:
         - Вы знакомы с нашей цивилизацией?
         - Да, нас знакомили с историей одиннадцатого сектора.
         - Значит, у нас тоже будет такой предмет?
         - У каждого студента своя задача. При поступлении в школу администрация должна была посвятить в тонкости вашей миссии. Кстати, сейчас наша очередь. Кто желает?
На противоположном берегу шёл урок владения шалтоном. Учениками были Жан и Марта. Я поднял руку вверх и отошёл на несколько метров назад. Срецца выпрямилась и поправила ленту на волосах:
         - Артур, ты уверен в своих силах?
Я разогнался, изо всех сил оттолкнулся, пролетел несколько метров над дымящей кастрюлей и ушёл с головой в кипяток, не успев схватиться за шест. Острая нестерпимая боль принудила выскочить из воды почти по пояс. Перед тем, как потерять сознание, я машинально проплыл пару метров, и нащупал обожжёнными руками твёрдый предмет.

                                         Глава 7

         Обычно в случаях возвращения в мир живых спасённый человек видит больничные стены, как врата рая и медсестру, как ангела с белыми крыльями. Но эта картинка не предстала моему взору, напротив – сознание вернулось, удерживая в памяти падение в кипяток. Как ни странно, тело не ныло от боли, не томилось под толстым слоем бинтов, не страдало от иглы капельницы, искусственной вентиляции лёгких, и в то же время не пребывало в эйфории под действием болеутоляющей инъекции опиума. Удостоверившись в наличии ног, я осторожно принял вертикальное положение и накинул пару кругов по воздушному полу. Нет, меня не удерживали в плену и в силу отсутствия  дверей не позволяли покинуть помещение.

         Хотелось увидеть Марту и друзей, страшно хотелось очутиться в стенах родительского деревенского дома, стенах, которые для меня всегда почему-то были тесны и однообразны, скучны и старомодны. Почему именно в неволе обычные предметы принимают наивысшую ценность? Почему в неволе так хочется вернуться в прошлое и всё исправить? Зимой, в метель, когда гас свет, мама включала лампаду перед образом Николая Чудотворца и вставала на колени, шёпотом произнося слова молитвы. Бушевала непогода, ветер забирался в каждую щель, донося из лесу вой голодной волчьей стаи. Старые маятниковые часы, приближающие рассвет, мурлыканье сибирского кота под печкой, мычанье коровы и стук отцовского топора: сразу всё захотелось увидеть, услышать, почувствовать, окунуться с головой в родную сердцу глушь и стать навеки её рабом. Почему именно в неволе родные лица приобретают лики святых? Две родные могилки на старом сельском кладбище, два деревянных креста с дорогими сердцу фотографиями и тёплые слёзы, заливающие глаза…Было, было время обнять стариков, наговориться с ними вдоволь, пожить у них, но городская суета захватила меня в заложники, сжала, основательно помяв, перемолола и рассеяла пыль на задворках мегаполиса. Отдал бы всё, чтобы уткнуться, как ребёнок, в материнский подол и прижаться щекой к отцовской щетине. Но, жизнь, к сожалению, жестка и безвозвратна - остаётся только память, жгучая, щемящее сердце память и надежда на возможную встречу на небесах. Родились, выросли, обручились, прожили вместе свой век, деля радости-горести пополам, и умерли в один день. Простые правильные и понятные каждому слова. Но кто может похвастаться подобной судьбой, кто из ныне живущих в силах пройти непростой жизненный путь и не сбиться с дороги?

         В какой-то момент почувствовал чьё-то присутствие, обернулся и к своему удивлению увидел пожилую женщину в чёрных одеждах.
         - Привет, Артур! Как самочувствие?
Представив образ смерти, я на миг заглянул в бесцветные женские глаза. Она слегка улыбнулась, схватив мои мысли:
         - Не переживай – ты пока ещё на этом свете, и, судя по состоянию здоровья, задержишься в нём надолго. Я Салеха – здешний врач.
         - Так я в больнице?
Салеха засмеялась, но туловище так и осталось неподвижным:
         - В какой-то мере, да, только я не лечу.
Я подошёл почти вплотную к женщине, пытаясь угадать её настроение:
         - Врач, который не лечит…Ты не находишь это странным?
         - Судья, который не судит, учитель, который не учит, правитель, который лжёт…Разве вам это незнакомо?
Хотя мне нравился философский настрой, любопытство принудило более конкретно поставить вопрос.
         - Не надо вопросов, Артур – я проведу тебя по всем закоулкам здешней медицины и сделаю необходимые прививки. Кстати, одну уже сделала.
         - Какую?
         - Теперь ты не сгоришь в огне - твои клетки не восприимчивы к огню. Даже при