«Тушканчик номер семь».

только всё уже написано. Все твои мысли, чувства и мечты оформленные на полках стоят: читаешь и зло берёт… Поздно родился – до тебя караван прошёл… Так ведь?! Хоть кивни то…
  Счетчик тоски, если его когда-нибудь изобретут, зашкалил бы в этой комнате.
- Как можно с ними тягаться?! Кто они и кто я?! Я даже определение придумал, - литературный тушканчик. А потом у Чехова, в письмах, читаю: «…литературный суслик». Застолбили… Докажи, что сам придумал… Говорю, пустое…
- Пусть так,- вкрадчиво и едва слышно спросил Он. – а почему всё же начал?
   Ответ пришлось ждать…
- Не свою жизнь живу. Дошёл до точки, - банкрот полный. Моральный банкрот… Камень на шею и в омут!
   Они помолчали…
- А знаешь, какой самый востребованный на земле камень? – Он испытующе посмотрел на мужчину.
- Нет! Должно быть алмаз или рубин…
- Драгоценности здесь не причём, – Он выдержал паузу. – Мрамор! Мраморная глыба Микеланджело… Уж сколько поколений вашего брата отсекая всё лишнее превращают её в пыль. А ей хоть бы что; осядет строительная пыль, - а глыба в целости и сохранности, ждёт новые руки. И ты мимо не прошёл, - отколол несколько кусочков, что удалось, и теперь швыряешь их в ближайший водоем, любуясь расходящимися кругами.
- Я не знал, что так нельзя делать, – последовала попытка оправдаться.
   Гость посмотрел на него как на прокажённого:
- Да так только и нужно! Как же иначе, - без котлована и фундамента дома не будет. Вы наслаиваетесь как геологические горизонты: все кто пришёл раньше, будь они великими или простыми. Это нефть, уголь и газ… Понятно изъясняюсь?!
   Лоб человека прорезала морщинка.
- Сильно не напрягайся, – улыбнулся Он. – Упростим задачу! Возьмём нефть: знаешь как, что и откуда? А, ну да… Ты еще в советской учился… Так вот. – продолжал Он любуясь блеском туфель. – Так вот… Главное перегнать эту нефть в топливо – не придирайться к терминам -  пригодное для твоего двигателя… Можно ещё проще и тупее: «Приколоти полотно повествования к своему деревянному языку золотыми мыслями и чувствами предшественников!». И только не говори мне, что всё это ты в первый раз слышишь! Такие прописные истины мне и озвучивать как-то неловко…И не в этом вовсе дело… Так ведь?
   Хозяин тяжело вздохнул, смотря куда-то в сторону; так смотрит нерадивый ученик, пытаясь найти спасение в классном окне.
- И долго я из тебя жилы тянуть буду, – поинтересовался Он. – Чухайся быстрее!
   Автор сник ещё сильнее; гость в задумчивости гладил подбородок:
- Говоришь, до тушканчика сам допрыгал?!
   Мужчина вернул свой взгляд в реальность и утвердительно кивнул.
 - Я так понимаю, и не до него одного…
  Усмешка, кивок.
- А знаешь, что и у прожженного графомана может проскочить дельная мысль; к счастью он не способен её поймать.
   Усмешка, кивок.
 «Ещё раз кивнёт, - подумал Он – сверну шею…» И тут же:
- Суслик и тушканчик животные разные!
- Суть одна…
- Ты боишься, что тебя уличат в плагиате?! Ты, что, серьёзно?!
   Не рожденный писатель был уже готов:
- Абсолютно… Я никогда не запоминал текстов, - со стихами оказалось ещё хуже… Я только чувства помню… А когда пишу…Короче, я не знаю моё ли это, - может я читал такое лет десять назад, а может даже вчера…
  Мужчина сделал глубокий вдох.
- Прими соболезнования, – попытался Он заретушировать некоторую растерянность. – И что, мало ли кому что померещится? Перебьются, не война!
- Стыдно будет!
   Глаза гостя округлились, неопределённая гримаса маской легла на лицо:
- Ты даже не чудак человек… Просто идиот!
   Автор поднялся с дивана, направляясь в сторону кухни.
- А ты куда?!
- За ножом!
   Он подобрал под себя ноги:
- Становится веселее, - а зачем?!
- Договор, как я понимаю, кровью подписывать надо, – уже в дверях обернулся мужчина. – Исповедь окончена!
- Сядь. Сядь!!!
   Хозяина, с чудовищной силой, через всю комнату, отбросило на диван. В тоже мгновение гость детонировал посреди комнаты:
- Исповедываться будешь не здесь, и не мне! Да, да… И не смотри на меня своими рыбьими глазками! Каждый должен заниматься своим делом, - кто-то отпускать грех, а кто-то и вводить в него…Кстати о договоре, - а его не будет! Не будет, и, быть не могло!
- Как не могло?! – не веря своим ушам пролепетал автор. – П-почему?
   Он, разминая затёкшие мышцы, возвышался над человеком:
- Что так встрепенулся-то?! Обманули дурачка, - не дали душеньку продать?!  Ну, не ты первый, не ты последний! Рот можешь закрыть, мне слюну твою неприятно видеть…Я тебе о купце говорил, намекал?! То-то… Смысла нет! Зачем! Зачем покупать то, что и так будет твоим, - живёте вы как? А душа такой продукт, - без срока годности. Мы подождём, и своё возьмём, - заметь, бесплатно!
   Мужчина обхватил голову руками:
- Господи, какое же я ничтожество… мра-а-а-зь…
- Самобичевание это хорошо! Обожаю смотреть на представления. – прокомментировал гостью.
- Я даже душу продать недостоин! – причитал мужчина.
- Ого, ты уже как та королева, - цену себе набиваешь. – «кусал» Он. – По правде сказать, этого еще никому не удавалось!
- Что не удавалось? – автоматически задал вопрос хозяин.
- Душу продать! – последовал идеальный ответ.
   Ещё немного, видимо для ускорения хода мыслей, помотав головой, автор посмотрел на  собеседника.:
- Подожди… Постой… Говоришь, что никто, никто, никто… Ни поэты, ни музыканты, ни люди-писатели…
- Ни художники-человеки… Всех перечислять собрался, – оборвал Он. – Нет, я сказал! Ты бы выпил, что ли, -  а то здесь новости достойные мировой паутины…
  Автор, немедленно, как смог, воспользовался советом:
- Никто не продавал! – радостно воскликнул мужчина. – Никто не продавал?!  
- Ну, почему же не продавали, - усмехнулся Он. – Продавали! Да ещё и как! Ух, такое порой бывало… Такие торги. –  Уолт Стрит и Токийская биржа бледнеют! Вот только мы ничего не покупаем!
- Почему?!
- Я тебе уже объяснил, – поройся в памяти…
- А-а-а-а-а… - автор потянулся за бутылкой.
   Гость терпеливо ждал, пока человек, бормоча и бросая обрубленные восклицания, не добудет из священного сосуда очередной клубок вопросов и ответов.
- А какого же х-х-х-х-х… - заклокотало в горле несостоявшегося бизнесмена. – Какого-о же х-х… - упёрлось бешенство в крышку мёртвого взгляда. – Какого-о-о же х-х-хаффа ты сюда  припёрся!!!
- Сам позвал! – без эмоций отреагировал гость: это спокойствие холодного дула приставленного к виску отрезвило хозяина. – Ты позвал, - я пришёл… Я обязан придти! Таков закон… Древний закон… Кто же мог тогда подумать, что вас столько расплодится. Если бы мне, лет пятьсот назад сказали, - сжег бы этого провидца на костре; чтобы не каркал! Как видишь не только у людей есть устаревшие и глупые законы, - а исполнять их нужно! Так-то… Писатель! Я «приперся», чтобы отказать вам в вашей просьбе! Писать-то вас хорошо научили, вот только читать вы не умеете! Ответом доволен?!
   Гость умолк. Борьба чувств в нетронутой душе не давала мужчине говорить; борьба была, а мыслей не было – и всё же:
- А как же… - прорвался вопрос, – пишут же?
- Ах ты об этом?! Сам посуди, - тема вечная! Насколько я помню, многие, если не все, не пропустили – вспахали полосочку. И кто тебе не даёт? Настрочи… Что-нибудь, да и получится. Как друг советую!
- Я подумаю.
- Подумай, подумай, - смотри не затягивай – прокиснет!
- А можно ещё один вопрос?
- Хоть десять! – добродушно улыбнулся Он. – Валяй!
- А вы к кому-нибудь, сами, приходите?!
   Гость с интересом посмотрел на автора:
- А знаешь! Это ещё никто не спрашивал, -  поэтому отвечу! Да.  Да… В исключительных случаях… Да! Но, такое бывает не часто, - можно даже посчитать.
- И?!
- И ничего!!!
- То есть.
   Он, помолчав с минуту, ответил как бы нехотя, и, в тоже время с удовольствием:
- Весь парадокс заключается в том, что предлагаемые души нам ни к чему, а те которые нам действительно нужны, не продаются – никогда!
   Человек рассмеялся:
- А по-ли-ти-ки-и?!
- У-у-у-у-у-у… не мой отдел! Их сам шеф курирует! Понятно?!
- Да господин министр!
   «Вот стервец» - с уважением отметил Он.
   Нереальность происходящего, диалог с нечистой силой плюс «чистый» алкоголь, полуночной тяжестью склонила сонную голову на диванную подушку. Званный гость в задумчивости стоял перед спящим человеком : на столе, в полном изнеможении, мобильный телефон полз к пропасти. Он, дождавшись самоубийства, поймал светящееся тельце: номер звонившего вызвал на его лице блуждающую улыбку; в квартире зажурчал приятный голос молодой женщины…
                                           *************
    Пройди сквозь двери тринадцатой квартиры Бес, застыл в ожидании, - по крутой лестнице, пешком, поднимался Ангел. Не дойдя три ступеньки до лестничной площадки Ангел, не обратив должного внимания на присутствующего, остановился и достал пачку папирос. Бес услужливо чиркнул зажигалкой:
- Смотрю, на папиросы перешёл?!
- Эти послабше, - деруть не так…
- Бросал бы совсем; четвёртый этаж, а ты пыхтишь как паровоз!
   Ангел лениво отмахнулся; его цепкий взгляд оценивал зажигалку Беса:
- А ты из пальца огонь могёшь?
- Могу, - а что? – не почувствовал Бес подвоха.
- Махнём, не глядя?! – азартно предложил Ангел.
- Что, понравилась! - Бес подбросил зажигалку на ладони. – Гитлера!  
- А-а-а-а-а…- протянул Ангел. За какое-то мгновение лицо его вдруг стало смертельно усталым; он всем корпусом подался вперёд, рука предательски потянулась в сторону сердца.
- Осколок, да?! – засуетился Бес. – Сколько раз говорил – давай выну! Что мучаешься.
- Изыди!.. Ужо другой раз не помру…Я думал, эта тварь была некурящая?
- Он их теперь делает! – Бес спрятал зажигалку в карман.
   Сделав глубокий вдох, Ангел одним шагом преодолел оставшиеся ступени: теперь Бес смотрел на него снизу вверх.
- Писаря спать положил?! –Ангел кивнул на дверь.
- Разумеется, разве вас дождешься! – полушутя, полусерьёзно огрызнулся Бес. – Бродите неизвестно где!
   Ангел пожал широкими плечами:
- Да раз веж я везде поспею, - бывает токо издаля слухаю.
- Я понимаю, - сами такие! – согласился Бес.
- Ага, эт ты коньяка в тылу наклюкался, - не доползая до передовой: сдали тебя шефу со всеми потрохами! – не упустил случая Ангел.
   Бес, то ли от безысходности, то ли от безразличия отвёл глаза:
- Разведка у вас, однако…
- Сурьёзная,- полковая. – подтвердил Ангел. – А нет, айда к нам, - боец ты добрый!
- На полставки?! – съязвил Бес. – Один наш у вас уже работал! Были ваши, стали наши.
- Вот токмо брехать ты горазд, -  пропустил реплику Ангел.
- В каком месте, - напомни?!
- Дык, голову золота за буковку! Где ж ты её стока насбираешь…Артельщик голозадый!
   Бес не обиделся:
 - А ты знаешь, под каким именем у этого писаря жена в телефоне значится?
 - А то! – удивился Ангел. – «Мой крест».
 - Устаревшие данные… И за что вас только на работе держат, - разогнать вас всех надо к моей бабушке, – приободрился Бес. – «Б.Н.С.» - Больше Нет Сил. Каково?!
 - Вон оно как… - подобрался Ангел. – А ты, охламон, ещё и его бабу с курорта выманил! Плохо… Дело пахнет керосином!
 - А что ты от меня ждал?! – насупился Бес. – Благотворительности и меценатства; я и так только одну пакость сделал! В конце концов, я нечистая сила, - работа такая!
 - Хрен поймёшь хто щас хто. – припечатал Ангел.
 - Ты то уже здесь, - распереживался Бес. – в обиду не дашь! А правда, что будет?
 - Любить она ево… Ну, отметелить чем тяжелым; пока он