Ничто так не сближает людей, как опасность общей грозящей им беды. И в последующую неделю нахождения в тюрьме Шанталь почувствовала это в полной мере.
Люди старались поддерживать друг друга. Благодаря тому, что большинство узников здесь были аристократы, они продолжали обращаться друг к другу "на Вы" и весьма вежливо. И иногда Шанталь даже казалось странным это несоответствие - вежливого поведения людей и окружающих их мрачных сырых стен, грязных матрацев, насекомых, скудного и плохого питания. Очень быстро ее роскошные длинные волосы спутались, а от невозможности вымыться и антисанитарных условий все тело стало чесаться. Шанталь расчесала себе руки до крови, но зуд не прекращался. Огромным облегчением для молодой женщины стало то, что для них устроили что-то вроде банного дня. Женщин вывели из камеры и под охраной отвели в большую мрачную комнату на первом этаже. Там стояли несколько больших емкостей с водой, и Шанталь удалось как-то помыться. Уже одно это в этих мрачных условиях заключения стало для нее большой радостью. Потом их отвели обратно. Шанталь объяснили, что это вызвано тем, что в тюрьме началась эпидемия какой-то кожной болезни, поэтому принимались такие вот меры предосторожности и профилактики. И что водить мыться их будут теперь не реже, чем раз в неделю. Мадам д'Эстеван отдала ей одну из своих расчесок, которых у нее почему-то оказалось несколько, и Шанталь наконец-то нормально расчесала свои длинные густые волосы. И даже, подняв их наверх, сделала высокую прическу. Совсем как прежде, когда она была еще на свободе. Отдельные трудности причиняло то, что в камере были мужчины. Первое время Шанталь очень смущалась, но постепенно она привыкла и к этому.
Помывшись, молодая женщина переоделась за ширмой, достав из тех вещей, которые взяла из дома, свое красивое лиловое платье с пышным подолом. Как ни странно, она поймала себя на мысли, что ей хочется как-то прихорошиться. В тех условиях, в которых Шанталь была сейчас, это казалось достаточно абсурдным.
Не все ли равно, в чем ходить, когда очень скоро, твоя жизнь возможно, вообще прервется.
Но тем не менее, Шанталь призналась сама себе, что ей понравилось, как посмотрел на нее Франсуа д'Аспер, увидев на ней новое платье. В его взгляде было восхищение. Вообще, последнюю неделю она сблизилась с Франсуа. По вечерам они часто беседовали. Он смешил ее своими шутками и, порой, общаясь с ним, молодая женщина испытывала странное чувство, как-будто она не в тюремной камере, а где-то на свободе.
Условия в тюрьме Ла Форс по сравнению с той же Консьержери были еще не такими жестокими. Здесь принимали передачи от родственников. Шанталь знала, что ей никто ничего не принесет, муж был казнен, родители за границей, родственников в Париже у нее не было. Франсуа получал передачи от сестры и каждый раз делился с Шанталь. В последней передаче был сыр и виноград и они, усевшись на матраце, устроили что-то вроде маленького праздничного ужина. Как выяснилось, в этот ноябрьский день Франсуа д'Асперу исполнилось тридцать лет.
- Поздравляю! - проговорила Шанталь, дотронувшись до его руки.
Франсуа улыбнулся ей.
- А не могли бы вы сделать мне подарок? - спросил он.
- И какой же? - поинтересовалась молодая женщина. - Боюсь, мои возможности здесь весьма ограничены.
- Ограничены, - согласился он, - Но... все-таки что-то вы можете сделать.
- И что же? - спросила Шанталь, кладя в рот виноградину.
- Поцелуйте меня, - попросил Франсуа.
- Хм... - Шанталь слегка покраснела от такой нахальной просьбы и быстро огляделась по сторонам.
- Уже темнеет и никто не заметит, - д'Аспер улыбнулся ей. - Да и... кому мы нужны.
- Ну, хорошо, - согласилась Шанталь после непродолжительного раздумья.
Она придвинулась к Франсуа и, приблизив к нему лицо, быстро чмокнула в щеку.
- Э, нет... не так, - засмеялся он.
- А как? - Шанталь отвела с лица прядь тяжелых густых волос и внимательно посмотрела в глаза своему собеседнику.
- Поцелуйте по-настоящему, в губы.
- Ну, я даже не знаю... - растерянно произнесла молодая женщина.
Она провела пальцем по щеке и поймала себя на мысли, что почему-то волнуется.
"Да что это со мной?" - с некоторым раздражением подумала Шанталь.
- Значит, я вам так противен? - делано обиженным тоном поинтересовался Франсуа. - Эх... значит, опять не судьба.
Шанталь опять огляделась по сторонам, затем, приблизилась к д'Асперу и поцеловала в губы. Сразу же она почувствовала, как его рука обняла ее и... их поцелуй несколько затянулся. У Шанталь закружилась голова, а к щекам прилила кровь. Но, как ни странно, она и не подумала вырываться. А когда поцелуй закончился, почувствовала даже некоторое сожаление.
- Спасибо, милая Шанталь, - улыбнулся ей Франсуа. - Теперь, мне будет что вспомнить... перед смертью.
Шанталь почувствовала спиной чей-то взгляд и обернулась. На них смотрела мадам д'Эстеван.
- Не беспокойтесь, девочка моя, - произнесла ей пожилая женщина. - Я ничего не видела.
И она понимающе улыбнулась молодым людям.
***
Через несколько дней из их камеры забрали нескольких человек. Среди них был Арман д'Этьен, тот самый галантный седовласый господин, с которым Шанталь познакомилась одним из первых. Сказали, что их переводят в Консьержери, где завтра утром они предстанут перед революционным трибуналом. Все знали, что означает подобный перевод. Трибунал в этот же день, за редким исключением - на следующий, выносил смертный приговор, который и исполнялся не позднее, чем через сутки. Д'Этьен держался мужественно и даже шутил.
- Ну что ж, - говорил он. - Хоть какое-то разнообразие, я здесь ужасно засиделся. А смерть... я готов к ней. И думаю, в ней нет ничего страшного.
- Хотелось бы в это верить, - подал голос один из арестованных.
Франсуа Арман д'Этьен крепко обнял и похлопал его по спине.
- Держись, парень, - тихо сказал он.
Франсуа кивнул.
Шанталь смотрела на это прощание и чувствовала, как ее глаза наполняются слезами...
***
Кроме возможности помыться раз в неделю, в тюрьме Ла Форс были разрешены и прогулки. Проводилось это мероприятие через день. Полчаса хождения по внутреннему тюремному дворику - небольшому квадрату, огороженному высокими каменными стенами. Под ногами была стоптанная замерзшая земля. Начинался декабрь, и уже были заморозки.
В один из дней, когда Шанталь была на такой прогулке, с неба посыпались белые хлопья. Молодая женщина подняла голову и посмотрела наверх. Первый снег. Он все падал и падал, накрывая собой черный квадрат земли.
- Франсуа! - воскликнула она. - Посмотри, какие крупные снежинки!
Она обернулась, но д'Аспера рядом не оказалось. Шанталь тревожным взглядом окинула тюремный двор и остальных заключенных. Франсуа нигде не было, хотя не ранее, как двадцать минут назад он вместе с ней выходил во двор на прогулку. Сердце Шанталь тревожно забилось.
- Франсуа, ты где? - повторила она еще раз, громче. И в этот момент почувствовала, как на ее плечо легла чья-то рука.
- Не надо кричать, гражданка, - услышала Шанталь знакомый голос и резко обернулась.
На нее, как-то странно ухмыляясь, смотрел охранник Жан.
- Где Франсуа д'Аспер? - спросила она. - Он же совсем недавно был здесь.
- Пойдем со мной, - проговорил Жан и больно сжал ей плечо.
- Куда?! - воскликнула Шанталь.
- Пойдем, - тихо ответил Жан. - И все узнаешь. И поторапливайся, у тебя мало времени.
- Какого времени... - растерялась Шанталь. - О чем вы?
Ответа она не получила. И молодой женщине не оставалось ничего, как следовать за Жаном, который провел ее к небольшой металлической двери и довольно грубо втолкнул внутрь. За ней начинался длинный мрачный коридор, на стенах горели факелы.
- Что всё это значит? - пробормотала Шанталь и смолкла. Невдалеке стоял Франсуа. Увидев Шанталь, он улыбнулся.
- Идите сюда! - бросил им Жан и, немного пройдя по коридору, звеня связкой ключей, открыл одну из камер. Дверь со скрежетом распахнулась.
- Проходи! - он грубо взял недоумевающую женщину за плечо и втолкнул в комнату. - Иди, присядь там пока.
- И ты тоже... - обернулся он к д'Асперу. - Давай, проходи. Времени у вас час.
- Спасибо, Жан, - отозвался Франсуа, поровнявшись с ним.
Шанталь с удивлением зашла в камеру и огляделась. По всей вероятности это было помещение для одиночного заключения. Под потолком располагалось маленькое зарешеченное оконце, сквозь которое проникал слабый дневной свет. У стены стояла кровать, застеленная грубым залатанным одеялом. У противоположной стены располагался низкий деревянный табурет. Все, больше никакой мебели здесь не было. От стен тянуло сыростью. В углу валялись пучки грязноватой соломы.
Шанталь ошарашенно села на кровать и подумала, что все это может означать.
"Неужели? - пронеслась в голове мысль. - Нет, не может быть... это какой-то абсурд".
Франсуа тем временем задержался у входа в камеру и приглушенным голосом говорил о чем-то с Жаном. Шанталь напрягла слух, и до нее донеслись отдельные слова.
- Сестра передала ...? - спрашивал Франсуа.
Что именно передала сестра и что ответил охранник, Шанталь не расслышала.
- Хорошо, - это опять отвечал Франсуа. - Я тебе очень благодарен.
- Ну, смотри... - засмеялся Жан. - Когда к Луизон поедешь, а потом на небесах окажешься, замолви и за меня словечко перед господом Богом.
- Непременно, - весело ответил Франсуа.
- И времени у вас час, - строго сказал Жан. - Так что поторапливайтесь. Ровно через час отведу вас обратно.
- Спасибо, - еще раз поблагодарил д'Аспер.
Затем он вошел в камеру, и дверь за ним с грохотом закрылась. Ничего не понимающая Шанталь сидела на кровати. Точнее, она начала кое-что понимать и, когда Франсуа подошел к ней и как-то робко сел рядом, молодая женщина подняла на него возмущенный взгляд.
- Что это такое, Франсуа? - спросила она, нервно сжав руки на коленях. - Что все это значит?
/Продолжение следует/
Умница!