Клара Самойловна собрала весь персонал в лаборатории физических испытаний. Здесь было достаточно места, чтобы персонал, хоть и теснясь, но мог весь разместиться, в отличие от крохотного и захламленного кабинета заведующего лабораторией. Постучав папиросой по крышке вытертого портсигара, она начала:
- В нашей лаборатории возникли большие трудности. Разладилась установка для термооптических измерений. Перед уходом в отпуск, Петр Васильевич поставил перед нами задачу наладить установку и повысить работу в два раза!
Клара Самойловна закурила папиросу и разгоняя рукой сизые клубы дыма внушительно осмотрела собравшихся:
- Надеюсь, вы понимаете, какое нам поручено ответственное дело! Мы должны приложить все усилия и за два для запустить установку и выполнить все необходимые измерения. Много у нас заказов накопилось?
- Четыре, нет, наверное, пять,- наморщила лобик Викоша .- Петр Васильевич говорил про семь... Два, правда не срочные и из Бердянска еще... Получается шесть... нет девять. И еще от двенадцатой лаборатории заявка была... Восемь!
- Так точно восемь?- послышался из задних рядов голос.- А то я уже насчитал одиннадцать.
- Сколько надо, столько и будем делать!- жестко подытожила Клара Самойловна и раздавила папиросу в химической ступке.- Давайте приступать!
Все неорганизованной толпой перешли в соседнюю комнату и сгрудились возле установки. Викоша, которой льстило общее внимание, рисуясь,подошла к пульту и принялась объяснять:
- Вот мы наводим объектив на исследуемый образец и выставляем отметку на ноль.. Видите! Видите! Оно не выставляется!
- Все видите!- перевела на доступный окружающим язык Клара Самойловна.- Нет совмещения светового указателя со шкалой! Какое будут соображения?
- Так там, наверное, зеркало сместилось,- предположил кто-то. Выставить зеркало и все.
- Вы можете это сделать?- грозно осведомилась Клара Самойловна, обводя тяжелым взглядом присутствующих. Никто не отозвался. Только в задних рядах произошло какое-то шевеление.
Через полчаса ряды присутствующих сильно поредели, а Михайлыч, вооружившись отверткой, принялся ковыряться в установке. Когда совмещение было достигнуто, Викоша снова взялась за ручки и принялась вертеть их в разные стороны, капризно кривя губки.
- Посмотрите, посмотрите, Клара Самойловна,- недовольно затянула она.- Вот здесь стрелочка должна вот сюда доходить и ручка не так крутится... Вот, смотрите, повернула, а оно не показывает!
Михайлыч долго пялился на прибор, потом удивился:
- Как не показывает? Вот же пятьдесят делений!
- Каких пятьдесят делений?- тут же взвизгнула Вика.- Таких значений нет в таблице! Откуда же я могу взять значение параметра?
Присутствующие дружно закивали головами, что раз в таблице нет, то и взяться параметру неоткуда.
- Совершенно ясно,- авторитетно заявила Клара Самойловна,- что установка неисправна, раз приборы показывают величины, не соответствующие таблице. Какие будет предложения?
Предложений не последовало. Об этой установке никто в лаборатории не имел никакого представления. Раньше измерений на ней было мало и занималась ими сама Клара Самойловна, в последнее же время возрос интерес к подобным материалам и измерения стали проводиться регулярно. Дурников придумал обучить работе на установке Викошу, что несказанно обрадовало Клару Самойловну, которая, освободившись от подобной докуки, могла спокойно играть роль второго человека в лаборатории. Викоша от этого тоже сильно выиграла. Неизвестно, что там такого необыкновенного было в этой установке, но в последнее время и в институте и далеко за его пределами возник интерес к этим работам. В комнату к Викоше потянулись длинные экскурсии институтского начальства и представителей сторонних заказчиков. Никому и не приходило в голову, что испытания эти проводятся уже много лет и ничего уникального не представляют, а нынешний ажиотаж искусственно подогревается хитрым Дурниковым. Викоша в роли ученой дамы была тоже неотразима. В синем халате, окруженная приборами, она с величественным видом вращала рукоятки на установке и заносила показания показания приборов в объемный лабораторный журнал. Глядя на все эту научное великолепие никто бы уже не посмел сказать, что у Викоши, как выражались институтские острословы, одна извилина и та на заднице.
К этому моменту сотрудники, как тараканы, потихоньку расползлись по рабочим местам и в комнате остались только Викоша, Михайлыч и Клара Самойловна.
- Удивительная инертность,- возмущалась Клара Самойловна.- Никто не желает вникать в проблемы нашей лаборатории.
Она скомкала папиросу и развернулась к Михайлычу:
- Алексей Михайлович, что вы можете сказать? Что нужно делать?
Михайлыч, как всегда в это дообеднее время мог думать и говорить только об одном предмете, а тут еще вчера, узнав что начальник, после двух месяцев обещаний, наконец-то уходит в отпуск, позволил себе предаться своей страсти в большей степени. Сейчас его несчастное тело жестоко терзал злой дух бодун и говорить Михайлычу хотелось только и пиве и местах, где это самое пиво можно раздобыть.
- Понимаете, я не могу сейчас сказать однозначно,- затянул Михайлыч, часто облизывая постоянно пересыхающие губы.- Нужно изучить принципиальную схему, тогда можно будет сказать что-то более определенное. Возможно все дело в несоответствии элементной базы выбранному... Выбранному...
Тоскующим взглядом Михайлыч огляделся по сторонам и тут его осенило:
- Клара Самойловна, я немедленно приступлю к изучению принципиальной схемы установки, но без компетентной консультации физика по методу измерения я вряд ли смогу что-либо сделать.
На том и порешили. Клара Самойловна с Викошей отправились на поиски физика,а Михайлыч изучать принципиальную схему. Никто не обратил внимания, что для изучения ему понадобилась кепка.
В прежние времена, когда количество физиков превалировало над количеством лириков, в институте был целый физический отдел. По мере того, как с ухудшением общего экономического положения начало сокращаться и финансирование, количество физиков тоже начало сокращаться. К настоящему моменту штатного физика в институте не было. Периодически находился бедолага с голодными глазами, готовый работать по совмещению, но как правило такие долго не задерживались. Сначала физики-совместители работали по нескольку часов в день, потом, потом несколько часов в неделю, а в последнее время практиковалась работа по вызову. Когда была нужда физика вызывали, так затраты на физику удалось свести к минимуму. На это и рассчитывал Михайлыч, отправляясь «изучать схемы» в ближайший ларек. Каково же было его удивление, когда радостный и запыхавшийся Михайлыч обнаружил возле установки некоего субъекта. С одной стороны на него, словно паровоз, дымила папиросой Клара Самойловна, а с другой пыталась пристроить свой не слишком внушительный бюст на пульт Викоша. Субъект был в меру измят с зачатками реденькой бородки и в толстых очках — классический физик. От неожиданности Михайлыч чуть не выронил пластиковый пакет в котором округло обрисовывались вместительные бутылки с пивом.
Общество двух научных дам, однако, не произвело на физика должного впечатления. Поминутно поправляя съезжающие на кончик носа очки, он дотошно просмотрел инструкцию, потом осмотрел установку заглядывал в окуляр оптического прибора и даже хотел сунуть голову в печь, но тут его остановили, так как там была высокая температура.
Вне всяких сомнений, физик бы разобрался в первопричинах отказа установки, если бы не двухсторонняя атака. От папиросного дыма ему стало дурно и он принялся снимать очки и тяжело дышать, но, как только он снимал очки, тут же перед ним оказывался удобно расположившийся поверх инструкции бюст Викоши, что еще больше лишало несчастного физика душевного равновесия. Через несколько минут, не выдержав активного напора с обоих флангов, он сбежал, прокричав через плечо уже на выходе, что он не видит никаких аномалий в установке с точки зрения физики и возможно первопричина кроется в периодичности лунных затмений и колебаниях геомагнитного поля мирового океана.
Как только дверь за физиком закрылась, Михайлыч понял, что теперь ему пути для отступления нет и воевать с установкой придется ему самолично. Плотнее прижав к груди заветный пластиковый пакет, он направился в свою каморку, аргументируя это тем, что еще недостаточно проработал все особенности принципиальной схемы и не получил подсказки от физика, на которую так рассчитывал.
Пока Михайлыч вникал во все тонкости схемы установки, дамы расположились у лабораторного стола. Клара Самойловна достала из портсигара очередную папиросу и, откинувшись на стуле закурила. Викоша пристроилась рядом, манерно сжимая указательным и большим пальцами тоненькую, как соломинка, дамскую сигарету. Викоша, следует заметить, совершенно не переносила табачного дыма, но всеми силами старалась поддерживать марку, не смотря на то, что лицо ее приобрело зеленоватый оттенок, а губы кривила мученическая улыбка. Клара Самойловна, не замечая состояния подчиненной, хриплым голосом старого курильщика вещала о проблемах, с которыми они столкнулись и необходимости их скорейшего разрешения.
Когда Клара Самойловна вынула третью папиросу, дверь в углу распахнулась и появился Михайлыч. От усердного изучения схемы лицо его раскраснелось, толстые губы слюняво оттопыривались, а сам он двигался размахивая руками и широко шагая немного согнутыми в коленях ногами.
- Кл... Кле... Кла... Клара Семеновна! Я вот понял! Я понял почему не работает!- с гордым видом провозгласил Михайлыч. Клара Самойловна болезненно поморщила на «Семеновну», но смолчала.
- Сейчас, сейчас!- Михайлыч развернул установку и сунул голову внутрь, голос его глухо зазвучал внутри ящика.- Тут надо подкрутить винтик регулировочный и все будет в порядке.
Рабочий процесс двинулся своим ходом. Дамы обступили установку, а Михайлыч что-то внутри подкручивал, поправлял, ронял на пол отвертку и постоянно стукался головой о корпус. Дикуша тут же участливо нагибалась к нему и пела:
- Давайте, я вам помогу, Алексей Михайлович!
Наконец после очередного удара головой, Михайлыч заявил, что регулировка требуется достаточно тонкая и отправился уточнять все по схеме.
Через час в комнату зашел Дурников, которому не сиделось в отпуске и застал следующую картину. На стульях, составленных возле установки возлежал почти до пояса влезший внутрь корпуса Михайлыч и громко кряхтя что-то там поворачивал.
- Как дела?- деловито спросил Дурников, приближаясь к установке.
- Заканчиваем, Петр Васильевич!- подобострастно затянула Викоша, с ужасом кося глазами на Клару Самойловну, которая уже достала и принялась открывать портсигар.
- Скоро?- осведомился Дурников, нагибаясь на распахнутым корпусом;
- Сейчас только винтик,- протянул Михайлыч,- вин... тик прикру.. ру... ру... чу...
Голос его становился все тише и замолк, рука бессильно свесилась и отвертка со стуком покатилась покатилась по полу. В наступившей тишине из глубин корпуса послышался могучий храп,
