лицо, и даже иногда в глаза, ребята ругались, отряхивались и продолжали долбить.
– Гад этот Кошкин, такое наказание придумал.
– Долби, не рассуждай, – шутили ребята. Серёге пришлось хуже всех, он утром измерил температуру, оказалось 38. Тело всё ломало и бросало в жар, пот с Серёги тёк ручьём, он только успевал утираться, размазывая пот и дерьмо по лицу. Беркут, увидев как Серёге плохо, предложил.
– Ты посиди, покури, а мы поработаем, а то получишь воспаление лёгких, увезут на берег вместо учёбы. Но Серёга отказался и продолжал работать.
– Может, пропотею, и всё пройдёт, – мечтал он. Но это оказалось не так–то просто, каждый удар лома отдавался в его голове гулом пудового колокола. Тело продолжало болеть, а руки дрябли и отказывались слушаться. Но Серега не сдавался и продолжал долбить ломом мороженое дерьмо.
– Всё, больше не могу, сейчас упаду, – сказал Бурик и сел на грязный пол.
– Ты чего на дерьмо–то уселся, мы и так все вонять будем как золотари.
– Да ладно, чего ты к нему пристал, давайте лучше покурим, – предложил Серёга. Мальчишки достали сигареты и закурили.
– Ну и гад этот Кошкин, ему, наверно, жена не дала вот он и срывает злость на солдатах, – опять запел старую песню Беркут.
– Да ладно мы сами виноваты, нечего было жрать зубную пасту, – возразил Бур.
– Тогда и одеколон не надо было пить.
-Жена, говоришь? Могет быть, могет, он её, наверно, затрахал от безделья, вот она ему и не даёт.
-Ты думаешь, он голодный, как конь с яйцами, от этого и злой такой? – спросил Бур.
-У нас в училище случай был, хотите, расскажу, – предложил Корзун.
-Валяй, рассказывай, пока курим.
-Приехали мы из колхоза, я тогда уже год проучился, сидим в бабьей общаге, треплемся с мальчишками, о бабах, кто, где, кого и сколько.
-Во всегда так, дома про работу, на работе про пиз.., ну, про это самое, – засмеялся Беркут.
-С нами мальчонка сидел, он, правда, учился в городе, но тоже приехал из колхоза, вот он и рассказал этот случай. Приехали, значит, они в колхоз, обмыли это дело, как полагается, и похиляли в местный клуб на танцы.
-Под гармошку что ли?
-Зачем под гармошку, в клубе проигрыватель был, пластинки крутили, через колокольчик, знаешь, на столбах такие вешают громкоговорители?
-Плавали, знаем, – засмеялись земляки. - Ты давай, суть баклань, не отвлекайся.
-Ну, вот потанцевали, ногами подрыгали, поскакали часика полтора, и пошли деревенских тёлок провожать. Они на городских олухов падкие, до деревни шли толпой, всё анекдоты рассказывали, а в деревне разошлись по парам. К часу ночи все собрались в старой школе, в ней нам место для проживания определили. Стали друг пред другом хвастаться, кто чего сумел сделать.
-Чего сделать? – недоумевая, спросил Бур.
-Ты чего, глупый что ли? Ну, трахнул кто, а кто ручку поцеловал.
-А-а, теперь ясно, – расплылся в улыбке Бур. - И кто чего успел?
-Я к этому и веду, ты слушай, а не перебивай, понял? Оказалось, что никому сладенького не перепало, дальше поцелуя дело не пошло, у всех облом, кроме одного. Вот все и насели на этого парнишку давай, мол, колись, как дело было, рассказывай.
-А как звали этого парня? – насторожившись, спросил Беркут.
-Откуда я знаю, как его зовут, меня там не было. Насели, значит, на него все - колись! Вот он и раскололся.
-Пока до её дому шли, всё лизались, доцеловались до того, что губы онемели. Пришли к ней домой, она с бабушкой живёт, родители в городе, старуха уже спит. Ну, думает, дело будет. В горенку вошли, я говорит, её сразу на кровать завалил, кровать большая, старинная, стал раздевать, она даже не сопротивляется. Раздел, значит, сам разделся, вставил, ну и пошло дело. Он ей без передыху пятнадцать палок поставил, потом отдохнул и ещё десять. Вот это мужик, не то, что мы, две - три и спать.
--Не может быть, так не бывает! Он что, кролик, что ли, за два часа двадцать пять палок! Врёт! – возмутился Бур.
-Вот и мы сначала не поверили, думаем, воду льёт парниша.
-Это ты про кого, про того, который палки ставил или который рассказывал?
-Который рассказывал, я того, который палки ставил, не видел никогда.
Сидевший и внимательно слушавший рассказ Корзуна Беркут вдруг вскочил и, размахивая руками, прокричал на весь туалет:
-Рассказчика как звали, не Мормон, случаем?
-Мормон! А ты откуда знаешь? – удивился Серёга.
-Как откуда, мы с ним в одной группе учились, это он про меня рассказывал, я палки ставил! – с гордостью похвастался Беркут.
-Ну, ты брат и ходок, двадцать пять палок, да! – покачивая головой, восхитился Корзун.
-Слушай, ходок, раз это ты палки ставил, ты мне ответь, как на духу. А как ты эти палки считал? – задал вопрос, так и не поверивший в россказни Мормона, Бур.
-Как, как очень просто: качок – пятачок, вставил, вынул – палка; вставил, вынул – палка. И так пятнадцать раз. Потом сплюнул, значит, кончил, отдохнул - и ещё десять палок, – с гордостью пояснил Беркут.
Бур и Корзун взвыли в едином порыве: «Вставил, вынул! – орали они через смех. – Туда - сюда, палка, значит? Ну ты, Беркут, и палочник! Вставил - вынул, ха-ха-ха»! – раздавался из туалета заразительный смех.
-Ты больше никому не рассказывай, а то в бане шайками закидают, а мы тебя с Буром будем теперь «палочником» звать.
– Ладно, хватить базарить, давайте работать, туалетов много, не пришлось бы ещё один чистить, – насупился Беркут.
– Да, скоро на обед, а мы ещё ничего не сделали, встаём - и вперёд! – сказал Бур. Ребята встали и продолжили долбёжку дерьма.
– Надо бы начинать вытаскивать, что надолбили.
– Вот ты и начинай, раз предлагаешь, чем его таскать, руками что – ли? – возмутился Серёга.
– Зачем руками? Надо лопату совковую найти.
– Вот и найди, раз такой шустрый, – предложил Бур. Беркут разозлился на слова друзей по несчастью и ушёл искать совковую лопату.
– Как ты думаешь, найдёт или нет? – спросил Бур.
– Может, найдёт, может, не найдёт, откуда я знаю.
Беркут появился минут через двадцать, он тащил за собой корыто, привязанное к проволоке, а в руке - совковую лопату.
– Вот, надыбал, самое то! – сказал он обрадовано.
– Ну, раз надыбал, давай таскай, – засмеялся Серёга.
– И грузи, а мы будем ухать, – добавил Бурик.
– А может вам ещё и носки постирать, – огрызнулся Беркут.
– Не, носки не надо, а вот портянки можно.
– Ладно, я буду грузить, а вы возите по очереди, – предложил Серега и взял совковую лопату. Мальчишки согласились, и работа продолжилась. Перед обедом появился сержант.
– Ну, как тут у вас дела, кипит работа?
– Кипит, не кипит, но половину вычистили, – ответил Беркут.
– Быстрее надо работать, быстрее. Кошкин приказал до обеда всё сделать, а вы и половины не сделали.
– Вот пускай сам своё дерьмо и чистит, раз он такой скорый.
- Мы и так все в этом самом, ладно бы в своём, а то в чужом.
– Прекратить разговорчики, нечего было одеколон пить, а то все люди как люди, а вы как член на блюде, – скрасил своё высказывание сержант.
– Сам ты член.
– Что? Кто член? Я член? – возмутился сержант и заехал Буру в челюсть. Удар был не сильный, но на грязном полу солдат поскользнулся и упал. Сержант хотел добавить, но, услышав грубый голос капитана, остановился.
– Отставить рукоприкладство, товарищ сержант, а то сами будете чистить туалет.
– Есть, – буркнул сержант, и отошёл от сидевшего на полу худощавого Ивана Бура.
– Я смотрю, дела ваши плохи, к обеду не закончить, если будете продолжать в таком же темпе, – возмутился Кошкин. – А тебя сержант, в следующий раз отдам под суд, ясно?
– Так точно, ясно.
– Раз ясно, тогда пошёл прочь отсюда, – приказал капитан. Сержант развернулся и быстро ретировался, пока капитан не передумал, и не наказал более строго.
– Ну а вы, почиститесь и идите на обед, после обеда доделаете, – приказал капитан солдатам. Мальчишки радостно заулыбались и начали счищать друг с друга дерьмо. Почистившись, они спрятали инструмент и пошли в школу, там уже все построились и ждали только их.
