Сказка старого паровоза

Сказка старого паровоза

За окном становилось всё темнее и темнее, через решётчатые огромные окна светил большой фонарь, в его свете поблёскивали струйки холодного ветреного дождя, зато здесь было тепло и уютно.
- Дедушка, расскажи сказку, - попросила Чуня.
- Не расскажу. Пока всё не съедите – слова не скажу.
- Ну, деда… Мы уже всё-всё съели!
Старый маневровый паровоз прищурил фонарь.
- Всё? А у кого ещё на дне плещется?
- Самая чуточка.
- Эх, ребятки. Ну и избаловали вас – вкуснющий мазут, свеженький, приятный, пей – не хочу. Я в ваши годы, бывало, каждому кусочку угля рад-радёшенек был. Антрацит – только по праздникам.
- Деда, ну расскажи!
- Ладно, так и быть. Какую сказку-то?
- Про Зловещий Тоннель, страшную! – предложил маленький Шуршун.
- Про Тоннель уже мильён раз слышали, - сказала Чуня, - давай про Зачарованную Водокачку?
- Девчоночьи сказки! Деда, давай про то, как Семафор со Шлагбаумом поссорились?
- Уже сто тыщ мильёнов раз слышали про твоих Семафоров со Шлагбаумами. Деда, расскажи про Таинственную Узкоколейку?
- Бе-бе-бе!
- Тихо! Будешь дразнить сестрёнку, Шуршун, ничего не расскажу. Давайте-ка, малыши, расскажу я вам про Маленького Найдёныша…
Тепловозики Чуня и Шуршун вытаращили фары.
- Про Найдёныша? Ура, деда! Давай!
- Ну, слушайте. Было это давным-давно, в опасные тяжёлые времена, когда кругом все были паровозами, тепловозы ещё только-только на чертежах появлялись, а уж про электровозы никто и слыхом не слыхивал. В те времена не везде царил порядок, было много разных мест, где никакие законы и близко не соблюдались. Шастали по дорогам, узлам и станциям лихие банды, творили они беды и непотребства.
Жил в те времена один старенький паровоз, звали его Фырр. Работал он на рудном карьере, а когда карьер оказался заброшен, остался на нём охранять пути да поддерживать кое-какой порядок.
Как-то поздней ночью, когда темень стояла страшная, когда так же как сейчас лил холодный дождик, возвращался Фырр домой. Вдруг слышит – вроде дышит кто-то во тьме. Глянул – под дождиком на заброшенном ржавом пути пригорюнился совсем ещё маленький паровозик, блестящий, будто не так давно выпущен с завода, но уже со страшной вмятиной в боку, как раз напротив котла.
- Ты кто такой, малыш? – спрашивает Фырр, подъехав к нему.
Паровозик едва не съёжился, и ничего не ответил.
- Ты меня, малыш, не бойся. Я тебя и сам не обижу, и другим в обиду не дам. Поехали со мной, в моё депо. Оно хоть и маленькое, да там тепло, а воды и угля нам с тобой на двоих хватит.
Малыш не отвечал, только опасливо поглядывал на Фырра своими фонарями. Однако старый Фырр был паровоз добрый и простой, уговорил он малыша. Взял на буксир, потому как вмятина не позволяла тому развести пары как следует. В депо он накормил его свежим чёрным углем (сам и бурым перекусил, чего уж!), да чистой водой, да подлатал как следует вмятину, да так умело это сделал, что котёл заработал лучше прежнего.
Малыш-паровозик, как поел, да передохнул, как прошёл починку, так начал потихоньку поправляться. Вскоре уже ездил по рельсам вслед за Фырром, поспешал, а порою так и начал обгонять на параллельных путях.
Звали его Бррунь. Был он паровозик хоть и маленький, да удалый, крепкий и сноровистый. Фырр к нему с расспросами не лез, знай кормил малыша, да наставлял его в своих паровозных делах. А вскоре паровозик Бррунь и сам рассказал, как убегал от злых бандитов, был ранен и спрятался в сторонке, и наверное пропал бы, не спаси его старый Фырр.
Постепенно Бррунь рос, крепчал, жили они с Фырром дружно.
А как-то возвращался Фырр с рудника, видит – едут на него сразу три паровоза-бандита. Все в толстой клёпаной броне, ощетинились пулемётами, едут, пышут паром, усмехаются. Остановили Фырра и спрашивают:
- Скажи-ка, старик, не встречал ли ты когда, поблизости где, блестящего такого паровозика с вмятиной на боку?
- Встречать не встречал, - отвечал им Фырр, - да только как-то ночью холодной и дождливой простучали мне рельсы, что за Самый Дальний Семафор ковыляет кто-то, покряхтывая израненным боком. Правду сказать, кто там был, то мне не ведомо.
- Ну, смотри, старик, коли ты нас обманул, не быть тебе живу, - пригрозили бандиты, да и были таковы.
А старик Фырр поспешил домой, да рассказал про ту встречу малышу.
- Спасибо тебе, деда, уже второй раз ты меня спасаешь. Ещё попрошу тебя, не найдёшь ли ты мне броневой стали?
Стал припоминать старый Фырр, да и вспомнил, что есть на окраине рудника заброшенный склад, в который уже и не всякий паровоз доберётся. Съездили они с малышом, и впрямь отыскали на том складе самую разную сталь, какую угодно.
А вскоре по телеграфу пришло старому Фырру сообщение, что зовёт его двоюродный племянник на именины. Давно уж не видал родни Фырр, решил съездить. Оставил он малышу Брруню побольше угля, да крепко-накрепко наказал прятаться от чужих фонарей.
И поехал.
Долго ли, коротко ли ездил старый Фырр повидаться с родней, а только пришла пора и возвращаться в родное депо. Ехал он домой с гостинцами, попыхивал, представлял, как обрадуется ему малыш Бррунь.
Подъезжает к депо – что такое? Стоят у самых ворот три давешних бандита в клёпанной толстой броне, с пулемётами.
- Долго же мы из-за тебя плутали, старый прохиндей, - говорит самый старший бандит, - вижу, что решил ты со мною шуточки пошутить, за Самый Дальний Семафор меня загнать? Да знаешь ли ты, кто я такой? Я – сам Рржав!
Про того Рржава много разного плохого было ведомо. Понял старый Фырр, что стряслась с ним нынче лихая беда.
Начал Рржав наводить свой пулемёт прямиком Фырру на котёл. Зажмурил свои фонари Фырр, вот, думает, и приходит моя смертушка.
Вдруг – как бахнет звонкий выстрел! Эхом отозвался ему весь рудный карьер. Приоткрыл один фонарь старый Фырр – что такое?
Как увидел – сразу оба фонаря распахнул.
Стоит на параллельном пути красавец-бронепоезд. Паровоз с тендером, весь в броне, а сзади бронеплощадка, из амбразур пулемёты торчат, а на крыше – башня с пушкой.
- Лопни мой манометр!- только и сказал перепугавшийся Рржав, - да это же трёхдюймовка!
- Ну-ка, сбросьте-ка все пулемёты, - сказал бронепоезд.
«Уж больно голос мне знаком», - подумал старый Фырр.
Перепугавшиеся бандиты мигом побросали пулемёты наземь.
Выехал на основной путь бронепоезд.
- Или не признал ты меня, деда? Ведь это я, Бррунь!
Да, ребятки. Повязали они бандитов, да сдали их властям. Выросший Бррунь стал помогать добрым паровозам, и вскоре в тех краях никого из бандитов не осталось. И жили там все долго и счастливо. Вот что в жизни бывает: кто слабым помогает, тот, глядишь, и сильных не побоится!
Тут дед прищурил фонарь.
- А ещё надо заметить, что чтобы так вырасти большим бронепоездом, надо кушать, дети, хорошо.
- А можно мне, деда, ещё бочечку мазута? – спросила Чуня.
- И мне! И мне!
Тут раздался шум, и двери депо распахнулись, и въехали задержавшиеся в ночи мама и папа.
- А почему это наши малыши в такую темь ещё не спят? – строго спросила мама.
- Да это я им сказку на ночь рассказывал, - признался дед.
- Про кого, батя? – спросил папа, - опять, поди, про Волшебную Мазутную Скважину?
- Нет, нет, папа, мама! Нам дедушка рассказал про паровозик, выросший в бронепоезд!
- Ну, пускай, - сказала мама, - раз такая хорошая сказка, то ладно. Но всё равно, теперь уже спать.
За окном продолжал поливать холодный дождь, но теперь, когда и мама и папа вернулись, дома было уже очень уютно.
«Завтра я им ещё не то расскажу», - думал дед, засыпая под шум дождя, - «вот поведаю им про людей – то-то удивятся! Они поди и не знают, что у людей тоже сказки есть…»