Продолжение ч.4
Проснулся рано, время подходило к пяти, ожег на спине почти не болел, обрадованный этим, я быстро выполз из палатки. Солнце уже встало, и небо было чистым от облаков. Мой прогноз оправдывался. Футболка, облитая вчера маслом, сегодня была чистая, заботливо постиранная Натальей. Когда успела? Мысленно поблагодарив жену, надел футболку. Она была чуть влажной от ночной прохлады и приятно освежала тело.
Спустился к берегу, подняв на крыло крупную крякву, которая с шумом и недовольным кряканьем долго разгонялась по воде, помогая себе крыльями для взлета. Умывшись, подошел к столику. Костер погас совсем, только «кирогаз» чуть дымил тонкими стенками. Бросил в отверстие кусок газеты и щепы, дунул в него, надеясь раздуть пламя, в ответ «кирогаз» выпустил мне в лицо облако пепла. Посмеявшись над собой взял баллончик с каким-то спреем, поднёс его к нижнему отверстию трубы и чиркнул зажигалкой. Струя пламени как от огнемёта рванула внутрь трубы и вылетела из верхнего отверстия. Быстрый розжиг. Довольный собой, взял свою банку со вчерашним чаем и, накинув на плечо полотенце, спустился к воде.
Сполоснул банку заварки, наполнил её водой, смыл с лица пепел и вернулся к костру. Моя «газовая конфорка» вовсю горела рыжим огнем. Приспособив сверху пару тонких полешек, так как банка уже проваливалась внутрь трубы и поставил на них банку. Присел у костра , выпив полстаканчика холодного чая из термоса, закурил. Вода закипела на удивление быстро. Засыпав в кипяток заварку, размешал её тонкой, сухой веточкой сосны, заставляя чаинки опустится на дно. Затем взял банку и поднес к пламени «кирогаза». Вода потихоньку стала закипать, и заварка, всплывая, образовала своеобразную шапку из чаинок. Поставил банку на стол, пошёл взглянуть на жену. Возле дверки машины, как дома возле кровати, стояли её шлёпанцы, в одном из которых уютно пристроилась лягушка. Наталья крепко спала под охраной центрального замка автомобиля. Будить не стал и пошел к костру, невольно засмеявшись, представив картину, как жена надевает шлепки с лягушкой внутри.
Подойдя к столу, налил себе свежее заваренного крепкого, индийского чая .
…Во времена СССР я редко когда ошибался в запахах этого напитка. Знал и мог определить по запаху грузинские «белые горы» по тридцать копеек, «белочка, прессованная плитка», «индийский со слоном», «трехсотый», «36», «20» – цифры соответствовали процентам индийского чая. Почти как содержание золота в кольцах.
Пока вспоминал названия чая, выпил всю чашку. Взбодрившись, взял спиннинг и направился к острию мыса, облавливая частыми забросами его восточную сторону. Утреннее солнце отражаясь от глади Ладоги слепило глаза, Поклевок не было, только мелкий окунь бегал за блесной. Была небольшая досада, но я её прогнал мыслью, что все равно рыбу до города не довести, испортится от жары по дороге, а заниматься сейчас ею просто не было желания. Мысли о рыбе дали импульс желудку, который тут же отозвался урчанием. Направился к костру, где от вчерашней трапезы осталась грибница. Хлопнула дверка машины, и, обернувшись, увидал жену, которая с улыбкой шла ко мне.
- Где рыба?
- Там! – махнул я неопределенно в сторону озера. - А где лягушка, что была в твоей шлёпке? спросил я хитро.
- Так это ты её мне туда посадил?- спросила жена.
- Зачем, просто, когда подходил к машине на тебя посмотреть, видал её и рассчитывал, что услышу тебя, когда проснешься и наденешь шлёпки – сказал я.
- Нет, здесь змеи, и я все проверила, прежде чем надеть обувь! – важно ответила Наташа.
- Ладно, иди умывайся, а я подогрею грибы, – заботливо сказал я.
- Давай грибницу холодной поедим, она вкуснее так.
- Хорошо, – согласился я. – Как твоя спина? – Нормально и не болит совсем. - Как я и говорила, а вот в воду бы пошёл, всё пузырь и ожёг, точно бы был.
Сказала она с назиданием.
«Кирогаз» мой прогорел и, лежа на боку, выпускал струйки дыма. Пришлось разжечь костер, чтобы вскипятить воду для термоса. Пока жена собирала на стол, успел собрать палатку, спиннинг и сидения в машине. Пистолет засунул в специально прорезанное отверстие с левого боку сидения, так чтобы сверху его прикрывал чехол. Достать его будет легко, просто отогнуть ткань и сунуть туда руку. Позавтракали, действительно грибница холодной оказалась вкуснее. Собрав вещи, стали их укладывать в машину. Наталья вдруг попросила:
- Олег давай сумку с твоим военным барахлом оставим здесь, а назад поедем в Сортавала – заберем. Чтоб мне тебя из леса ждать было спокойней. Тут расстояние то километров тридцать.
- Ладно, – согласился я, увидав некое рациональное зерно в её предложении. Еще раз оглядев расщелину в скале, где спрятал сумку, я сел в машину, и мы двинули обратно к месту вчерашнего поиска.
Доехали быстро. Наталья развернулась и встала в тот же помятый накануне ею кустарник. Выйдя наружу, я увидал пакет, по всей видимости, забытый здесь нами вчера. Глянул внутрь – точно: каска, котелок с крышкой, и вот он – мой штык.
- Вот забыли вчера! – и я протянул пакет Наталье.
- Олег, только недолго давай, часа два, ну три тебе хватит? Чтоб засветло в Сортавала приехать, еще сумку надо с берега забирать, не забывай.
Я послушно кивнул. Накинув куртку, взяв метало - детектор с лопатой, я поспешил по лесной дорожке к саням, о которых вчера рассказывала жена. В лесу было еще по-утреннему прохладно, и мои короткие сапоги сразу заблестели от утренней росы. Пройдя пролом в скале, спустился на дорогу, выложенную из брёвен. С годами болото подсохло, и выложенная гать сгнила, поэтому идти было легко и мягко. Мой аппарат подал голос, и я лопатой разгреб то место – скоба. Двинулся дальше. Впереди метрах в двухстах виднелся лес, значит, там заканчивается дорога по болоту. Опять отозвался детектор, лопата ударила в твердый металл. Разгребаю траву, что выросла поверх гати, и вытаскиваю противопехотную мину, следом другую, третью. От времени, сырости и ржавчины взрыватели просто выпадают из своих гнезд. Мины были наставлены часто, и я их просто стал обходить. В конце гати увидал сани, о которых мне говорила жена. Принялся исследовать их своим детектором, но только топор был в санях, да полностью прогнившая каска. Обойдя сани по кругу, нашёл две латунные стреляные гильзы от револьвера. Принялся обследовать площади вокруг саней. Вроде чисто, детектор молчит. Подумал, что сели батарейки, и бросил под катушку гильзу – миноискатель запищал. Работает! Я углубился метров на двадцать вглубь леса. Возле толстой березы среди травы катушка миноискателя ударяет обо что-то твердое, и проходя уже мимо этого места, по привычке посмотрел туда. Череп. Осматриваю место. Головой к берёзе лежат останки воина, рядом с ним второй, как бы «валетом» к первому.
Провел над останками миноискателем, сигнала нет. Странно? Нет при бойцах ни ремней с подсумками для патронов, ни винтовки, даже сапёрной лопатки, и той нет. Мелькнула мысль о гражданских лицах, но остатки одинаковых армейских ботинок говорили о том, что передо мной военные. Стал более тщательно осматривать место, ища хотя бы пуговицы от гимнастерки или нижнего белья. Перевернул череп. В затылочной кости увидал пулевое отверстие, очевидно, прошила пуля голову навылет, слегка отколов кость от одной из глазниц. Осмотрел второго, картина та же, что у первого – дыра в затылке. В душе не осталось и следа от утреннего приподнятого настроения.
Присел на упавшую березу, закурил. Следом пришли нехорошие мысли – это расстрел. Поставили бойцов возле берёзы и в упор, в затылок стрельнули. Но кто это сделал? Надо найти пулю или гильзу, тогда примерно будет ясно, кто и кого. Докурил и, не надеясь на результат, провел миноискателем по стволу березы, стоящей над убитыми. Детектор отозвался тонким писком, глянул на дисплей – латунь, значит там пуля. Я иногда прибегаю к такому методу, чтобы определить направление боя. Провожу миноискателем по стволам деревьев или торчащих из земли пеньков. С какой стороны пищит, в той стороне и ищу позиции. А тут – вот она! Теперь надо думать, как достать её из берёзы. Берёза выросла за эти годы, да и глубоко, наверное, сидит пуля в древесине. Вспомнил о топоре, что нашёл и оставил в санях.
Прислонил детектор к стволу дерева, под катушку, чтоб пищала, положил «финку» и, прибавив громкость сигнала, пошел налегке к саням. Топорище сгнило полностью, и, вытряхнув из отверстия топора труху, направился на звук сигнала моего инструмента, подобрав по пути толстый крепкий сук от сосны. Подойдя к березе, стал строгать «финкой» топорище. Через десять минут получился неуклюжий, но вполне сносный топор. Померил высоту до пули, высоковато. Взялся за обломок упавшей рядом и сломавшейся березы, подтащил её к основанию дерева, положив его так, чтобы не потревожить прах бойцов. Встав на берёзовую чурку, принялся вырубать то место, откуда шёл сигнал. Вскоре в светло-жёлтой сердцевине дерева увидал чёрное пятно пули. Отбросив топор, принялся осторожно, чтобы не повредить и не потерять, выковыривать её ножом. Достав и осмотрев её, присел отдышаться. Пуля была от револьвера «Наган», её не спутаешь с другими по характерному срезу. Кончик пули как у нового, не заточенного круглого карандаша с небольшим скосом по кругу. Разгадывая её, вспоминаю и достою из кармана стреляную гильзу, подобранную возле саней. Все сошлось, бойцы были расстреляны за какую-то провинность, в затылок из «Нагана». На это показывало и отсутствие ремней, касок, смертных жетонов и вообще каких бы то ни было личных вещей. Только подошвы от истлевших ботинок говорили, что передо мною лежат солдаты.
Надо бы их похоронить по-людски. Выкопал неглубокую ямку, сложил туда останки воинов. Осталось поставить крест. Надо делать. Вернулся опять к саням и стал искать гвозди или проволоку, чтобы приспособить перекладину у креста. Не найдя нечего, от сгнивших полозьев оторвал полоз. Сломал, перегнув пару раз на две части, из них получился нормальный крест. Нашёлся и железный штырь, которым скрепил две половинки металла. Чтобы не болталась поперечина, обвязал её шнурком, вытащенным за ненадобностью из своих штанов. Выполнив, что задумал, вернулся к берёзе и вбил крест в землю. Положил к останкам сгнившую каску и ненужный уже топор, закопал. Если найдут их когда, то по каске определят, чей воин был.
Помянуть бы, но нечем, торопясь, забыл взять школьный рюкзачок с термосом, пожертвованный мне для леса младшей дочкой, в ответ на купленную для неё к первому сентября «крутую», как она говорит, сумку.
Прочитав молитву, пошёл обратно в сторону бывшего болота. Металла - детектор молчал и я, размашисто махая им впереди себя, двинулся параллельно дороги по которой пришёл сюда, исключив хождение по минам что стоят на гати. Впереди в конце
