Три ошибки Анны Иоанновны

Кислом низкие инстинкты и гнусные планы. А может быть красивое чувство и серьезные намерения? В данный момент точный диагноз ставить было рано. По какому сценарию будут развиваться события? Время покажет.

Однако все заметили, что Гоша перестал заикаться и подвинулся ближе к Сашеньке. Та с трудом осталась на месте. Желание сохранить дистанцию было очень сильным, но демонстративно отодвинуться -  выглядело бы слишком неучтивым.

- А, вы Сашенька, работаете или учитесь?

- Работаю, в Си-эй-си. Менеджером по продажам.

- Послушайте, я ведь слышал об этой компании. Водки, коньяки, вина импортные, - обрадовался Кислый.

- Ну да. Только я водками занимаюсь.

- Вот интересно. И что сейчас пить можно без опасений?

- Не покупайте ее в сомнительных местах. Времена, когда можно было отравиться, давно прошли. Так что в любом приличном магазине сможете выбрать водку по душе и по карману.

- Не знаю, не знаю. Иногда по утрам так тяжело бывает.

- Это у вас по другой причине, - усмехнулась Сашенька.

- По какой? – прикинулся непонимающим Кислый.

- Водку делают из разных сортов спирта, - решила сгладить ситуацию девушка. – Это “Люкс”, “Экстра” и высшей очистки. Понятно, что “Люкс” более качественный. Кстати, на бутылке всегда есть соответствующая отметка.

- Никогда не обращал внимания. Водка и водка. Наверное, из вашего “Люкса” стоит дорого?

- Бывают и доступные. “Гуси-лебеди”, например. Качество от многого зависит. Вода, ингредиенты, фильтры, современное оборудование. Ну, и конечно, меру надо знать.

Удовлетворенный Гоша предложил выпить за Менделеева, а потом проследил, чтобы девушка допила свой стаканчик.
Заметив, что Кислый становится все более навязчивым, Сашенька подключила к разговору Анну Ивановну. Обращаясь только к ней, девушка стала рассказывать о квартире, недавнем ремонте, о молодом человеке, который вот-вот сделает предложение. Новый персонаж незамедлительно возникал в рассказе, лишь только Кислый  пытался оказать очередные знаки внимания.

После второй бутылки крепкого, как то незаметно появившейся на столе, пресловутый молодой человек казался Гоше хилым ботаником, в очках и домашних тапочках, безобидным и неопасным. Дефект речи вновь вернулся к нему, правда, в гипертрофированном виде. Беседа нескольких человек превратилась вдруг в монолог Кислого. Гоша произносил первую букву, потом он “подвисал”, а собеседники пытались отгадать слово. При этом "глазыньки", как говорила Анна Ивановна,  у него закатывались, и визави мог полюбоваться мутными белками.

- Это и-и-и…

- Интересно, - отгадал в этот раз Толик.

Но даже Толику, коллеге и верному собутыльнику, все это стало надоедать. Было понятно, что Гошу уже не остановить.

Раздача постельного белья, сама собой прекратила застолье, и все, включая Толяныча, занялись подготовкой лежбища. Дамы быстро смахнули со стола остатки еды и пустые бутылки, и вынесли мусор в тамбур.

- Ложись Гоша и ты, - сказала Анна Ивановна, - надо остановиться. Отдохнуть надо.

- Я р-родился на три нед-дели р-раньше срока. Д-даже мать не м-могла меня остановить.

Кислый подмигнул Сашеньке, а потом взял курс на вагон-ресторан.
Там считали выручку и готовились к закрытию.  Гороподобная посудомойка, по имени Тамара, уже заканчивала греметь тарелками и устало позевывала. Появившийся у стойки клиент был весьма пьян и потребовал водки.

- “Гуси-лебеди” есть?

Кислый взял в руки бутылку, сфокусировал взгляд и обнаружил два искомых слова – спирт “Люкс”.

- Д-дайте сто г-грамм, - подумал, что будет мало, а на еще один подход к стойке может не остаться сил, и поправился - двести.

Потом он сел за дальний столик и стал думать о Сашеньке.

- Сашенька плохого не посоветует, - взгляд его остановился на графинчике. Он улыбался, что-то шептал и поглаживал прохладное стекло. Иногда его лицо вдруг становилось злым, на память, видимо, приходил Сашенькин молодой человек, лишний на этом свете персонаж.

- Мужчина, мы закрываемся.

Фразу: “Почему так рано?” Кислый произносил минуту.

- Мужчина, заплатите и на выход.

Гоша с трудом повернулся и попытался разглядеть темное пятно, колышущееся за стойкой. Пятно никак не хотело попадать в  фокус, и попытка оказалась тщетной.

Находящаяся при исполнении буфетчица Галя приняла этот взгляд за угрозу и немедленно отреагировала:
- Эй ты, олень, что смотришь? Плати за водку.

Поезд обслуживала бригада из Воркуты, поэтому парламентские выражения в лексиконе отсутствовали.

- Д-дайте б-бутылку с собой, “Г-гусей-лебл..-лебедей”.

- Сейчас я тебе дам, по губам. Томка, иди сюда.

В вагоне появилась Тамара с полотенцем через плечо. Красные обнаженные по локоть руки уже были знакомы не одному десятку железнодорожных хулиганов.

- Эта пьянь платить не хочет.

Тамара взяла клиента за воротник и опрокинула на пол вместе со стулом. Галя вытащила из его кармана “пятихатку”, отсчитала сдачу и положила на место.

- Мужчина все оплатил.

Тамарка поняла реплику, как сигнал к действию, и потащила слабо сопротивляющееся тело к выходу.

В седьмом купе спали. Спали Толик и Анна Ивановна. Сашенька лежала, закрыв глаза; запах вяленой рыбы был невыносим, да и к тому же  скверное предчувствие не покидало ее. Она включила ночник и посмотрела на часы.

- Половина второго, а этого деятеля все нет. Может вообще не придет. Вот было бы здорово.

Сашенька встала и чуть приоткрыла дверь, может проветрить удастся. Дышать действительно стало легче. Минут через пять в коридоре послышались шаги, и проводница заглянула в купе. Она потрясла за плечо Толика.

- Это ваш товарищ в тамбуре сидит? Заберите его, а то наряд вызовем.

Хмурый Толик слез с полки, разбудив ненароком Анну Ивановну, и вместе с проводницей отправился на опознание.

В холодном тамбуре на железном полу, как и следовало ожидать, находился Кислый. Увидев силуэт женщины, он протянул руки и промычал:

- С-сашенька.

- Поднимайся, давай. Ходить можешь?

- П-приду, вот пок-курю еще и приду.

Толик поднял коллегу, прислонил к стене и зажег тому сигарету.

Когда Толик вернулся, женщины оторвали головы от подушек.

- Ну что?

- Он, конечно, кто же еще. Сейчас заявится. Спите, а я подожду.

Спустя полчаса в коридоре послышались неверные шаги. В седьмом купе не спали.

- Не л-люблю я в-верхние полки, - поведал слушателям Кислый.

Затем он попытался подпрыгнуть, отжаться на руках и занять, наконец, место на нелюбимой полке. Номер не прошел. Руки подогнулись, Кислый ударился головой о край лежака и упал Анну Ивановну.

- Гоша, ты цел? Толик, ну помоги же ему.

- Анна Иоанновна, конечно, еще тот кадр, - подумала возбужденная Сашенька. – Больно ведь, наверное. Я бы этого Кислого прибила на месте. А она – Иешуа в юбке. Да, добрый человек. Вы не ушиблись, добрый человек? А кто, по-вашему, эти два прямоходящих? -  Они тоже добрые люди.

Наконец, Кислый оказался наверху и сразу засопел. Напряжение спало, и попутчики через некоторое время заснули.
Чем дальше поезд удалялся на север, тем длиннее становились перегоны. Состав набирал скорость, вагон раскачивало все сильнее. В какой-то момент Кислый, лежащий на боку, подкатился к стенке, как мячик отскочил от нее и завис над краем бездны. А потом, чисто выполнив тройной “лутц”, рухнул на бедную Сашеньку. Ее спасло, наверное, то, что во сне тело расслаблено. Кроме синяка на предплечье, никаких повреждений она не получила. Что касается Кислого, то тут и думать нечего. Уж он то расслабился, как следует.
Девушка спихнула смердящее тело на пол и встала.

Все проснулись, кроме исполнителя трюка.

- Анна Ивановна, я не могу тут больше находиться. Это животное опять упадет. Может его в милицию сдать, проводница же обещала наряд вызвать.

- Не надо Сашенька милицию, его с поезда снимут. Сейчас я к проводницам схожу, попрошу сетку. Есть у них такие. Повесим сетку, и он никуда не упадет. А ты ложись на мое место и не бойся.

Сетку искали долго и безуспешно. Проводницы сразу сказали, что легче милицию вызвать, чем ее найти. Наконец, в соседнем вагоне была обнаружена одна, но рваная и без половины креплений. Упорная Анна Ивановна с помощью Толика натянули с горем пополам сетку, закинув перед тем бездыханное тело на лежак.

Укладка парашюта производится самим спортсменом, чтобы при несчастном случае, никто не искал виноватых. Как показали дальнейшие события, установка сетки оказалась сродни описанной выше операции.

Анна Ивановна легла на место Сашеньки и задремала. Через какое то время, подчиняясь законам гравитации, с верхней полки опять упало тело. Дырявая сетка помешала чисто выполнить тройной “Аксель” и приземление было неудачным – ногами вперед. Анна Ивановна вскрикнула и попыталась столкнуть Кислого. Неудачно. Правая рука отказывалась повиноваться. При малейшем движении тело пронзала нестерпимая боль.
Взбешенная Сашенька схватила Кислого за длинные патлы и сбросила на пол, добавив от души ногой.

На следующей маленькой станции в вагон вошли сотрудники скорой помощи и наряд милиции. Стоянка была короткой, поэтому, помогая друг другу, милиционеры и врачи, по очереди вынесли к машинам сначала Анну Иоанновну, а потом и Гошу. Кислый при включенном свете был ужасен. Голова его была усыпана пеплом и почему-то мокрая, к свитеру прилипли рыбья чешуя и косточки. Ихтиандр!

Когда забирали Кислого, сержант осмотрел место происшествия и недоверчиво покачал головой.
- Он сам то цел?

И с надеждой: “Может его тоже в больницу?”

Надеждам не суждено было сбыться.
Гоша внезапно очнулся и почти трезвым голосом поинтересовался у сержанта:

- А ты, в сущности, кто?

Поезд тронулся. Сашенька приоткрыла занавеску. На маленькой заснеженной площади, где стоял одинокий таксомотор, спецмашины уже включили сигналы.