Мы искали друг друга. Гл.1 Желтоглазая ночь

невозможно было принимать всерьез, чем, нередко, пользовался коварный соблазнитель, исподволь затягивая в сети потерявшую бдительность жертву.
- Райские сады здесь, в «Заразке»? О-очень любопытно! Давайте посмотрим, - согласилась за обеих Таня. Мнением Макса, похоже, вообще никто не интересовался.
Рудик повел компанию вглубь обширного больничного двора. Рот у него не закрывался:  тары–бары, где живем, учимся; какой факультет, курс,.. Рудик ненавязчиво, с обычными своими шуточками, расспросил девушек. Татьяна оказалась студенткой третьего курса иняза, Саша – второго, геофака.
- Будущий геолог? – удивился Рудик.
- А что, не похожа?
Макс тоже был поражен: такая хрупкая девушка, и вдруг – геолог. Не важно, что будущий. В  представлении  Макса люди этой профессии, все как один, здоровые бородатые мужики.
В «тандеме» девушек Татьяна явно была ведущей. Бойкая, из тех, что за словом в карман не лезут, она и внешне, пожалуй, выигрывала у Саши. По идее Макс должен бы «запасть» на Таню – так ведь сердцу не прикажешь…
«Райский уголок» оказался просто скамейкой, стоящей в стороне от аллеи, за раскидистым карагачем. Здесь и впрямь было красиво, – вокруг кусты шиповника, усеянные подсохшими ярко-оранжевыми ягодами, – даже странно, что место оказалось не занятым.
Рудик, жестом радушного хозяина предложил присаживаться: «Ну, вот, прошу», и уселся сам. Он умолк, видимо выдохся. Сразу же повисла долгая пауза.
- Максим, - сказала, наконец, Таня, - поясните нам, пожалуйста, как это вы совмещаете юриспруденцию с математикой.
- Как ужа с ежом,- ответил Макс, довольный, что и ему  дали слово.- Если их скрестить, получится метр колючей проволоки.
Все рассмеялись. Неважно, что шутка не новая, главное к месту.
- Ну, а все-таки, - продолжала допытываться Татьяна, - про четверку за курсовую  – это правда?
Пришлось Максу поведать о том, как помог Тамариному милиционеру ликвидировать «хвост». Рассказ произвел впечатление.
- Вот какие дубы, оказывается, на юридическом, ха-ха! – расхохоталась Татьяна. – А мне говорили, там конкурс двадцать человек на место.
- Жених Тамары на заочном. Он в милиции работает, их, наверное, без конкурса берут.
Саша то ли решила подколоть Макса, то ли похвалила:
- Вы прямо Шерлок Холмс. Тот тоже и юрист, и скрипач и химией, кажется, занимался.
- Скорее уж профессор Мориарти, - уточнил всезнайка Рудик, - он у них  был математиком, вроде бы. Да, кстати,  перестаньте нам «выкать». Переходим на «ты»!
- Выпьем на брудершафт?
Рудик состроил кислую мину:
- Не трави душу, Танечка.  Крепче газировки в ближайшие полгода нам ничего не светит. Выдумал товарищ Боткин болезнь на нашу голову.
- Ну, конечно, Боткин им виноват! Так вам и надо – меньше будете бормотухи жрать.
- Нам так и надо, а вам?
Рудику и Татьяне, как видно, доставляло удовольствие пикироваться.
- Меня выпивка не колышет. А вот как я без блинчиков буду! Мне мама по утрам всегда блинчики печет, - капризно протянула Таня.
- С маслицем или со сметанкой предпочитаете? – съехидничал Рудик.- А может, лучше шашлычок, или цыпленка-табака? Под водочку-с.
Стало ясно, что подошло время обеда.
С девушками приятели расстались возле бокса – небольшой, на два места, пристройке с выходом во двор.
- Во, кучеряво живут!- восхитился Рудик. У него явно созрел дерзкий план.- Макс, нам, кажется, повезло! Ты просек? Мы же можем там…. По очереди.
Макс покачал головой.
- Как ты это себе представляешь?  
- Не боись. Все продуманно. Один вечер вы с Сашей гуляете во дворе, другой – мы. Ты ведь на Сашу, глаз положил? Но,.. я не настаиваю – бери, если хочешь, Татьяну…  Нет, не хочешь?
Макса покоробил столь откровенный цинизм. Он, конечно не ханжа, однако… А вот  ловеласу Рудику, похоже, было все равно, где и за кем волочиться. Тот не видел особой разницы между инфекционной больницей и  курортным пансионатом, в котором соседи по номеру договариваются о графике любовных свиданий.
-  А если зайдет кто?
Макс пытался отговорить приятеля от явной авантюры.
- Если, если…. Что ты заранее усложняешь. Никто вечером туда не заходит. Ну, можно придумать, как дверь запереть… Макс, не желаешь сам – не надо, ты только Сашу вытащи погулять.

4
После ужина, когда сгущаются романтические сумерки, зажигаются фонари и на окна ложатся дырчатые тени от деревьев с еще не полностью облетевшей листвой, жизнь в корпусах «Заразки» замирает. В это пограничное время пациенты  острее переживают разлуку с родным домом, наиболее чувствительные шмыгают носами, отворачиваются к стене или считают на потолке трещины. Разговаривать никто не хочет, читать или резаться в карты тоже. Так проходит час. И… жизнь  берет свое: начинается движение, кто-то, в двадцатый раз, вспоминает любимую хохмочку, остальные подхватывают – пошло-поехало!
Рудик чуть не за шиворот вытащил Мака из палаты:
- Проводим разведку боем!
Вздыхая  и чувствуя себя вызванным к доске двоечником, Максим покорно поплелся за приятелем.
- Посидим с часик у них, а там по обстановке…. Если все на мази будет, я тебе подам знак – предложишь Саше прогуляться, ну и…
- Они же всегда вместе гуляют, - возразил Макс.
Рудик отмахнулся:
- Ты думаешь, они друг другу не надоели еще? За столько дней.
Максим не нашелся, что ответить. Ему ужасно не хотелось выглядеть недотепой в глазах Рудика, но вот так, сходу…
- Ты решил, что я  сразу в койку ее потащу? – Рудик усмехнулся. – Это не тот контингент.  Тут  время нужно…  Думаю, двух дней хватит.
В боксе было уютно. Даже спрессованный запах карболки, которым за долгие годы пропитались здешние стены, в сочетании с ароматом яблок (больничные палаты  всегда пахнут карболкой и почему-то яблоками) не портил впечатления. Вероятно, дело тут было не столько в самом помещении, сколько в его обитательницах.
Они сидели тет-а-тет,  на своих кроватях: яркая блондинка Татьяна и шатенка Саша – не столь эффектная, но… Да, чего там! В любой женщине есть нечто, а в девятнадцать лет – тем более. У каждой на подушке лежала раскрытая книга, переплетом вверх. Макс машинально отметил, что читают их новые знакомые: «Отель. Аэропорт» Хейли у Тани, «Скажи смерти нет» Кьюсак – у Саши. Название второй книги и фамилия  автора Максу ни о чем не говорили.
- Привет, привет! Вы нас не ждали, а мы вот они! – в обычной своей манере тараторил Рудик, по-хозяйски оглядывая помещение. – Грандотель! Макс, почему нас с тобой в сарае держат, а другим – такие хоромы?
- Заходите, присаживайтесь, - пригласила приятелей Татьяна. – Хоромы, конечно, царские. Наверное, мы с Сэнди особенно заразные, вот нас и изолировали. Не боитесь?
- Зараза к заразе не пристанет, - ответил Рудик и плюхнулся рядом с Таней. – Макс, ты чего как не родной! Садись!
- Садитесь, Максим, - сказала Саша, пододвигаясь к краю.
- Мы же договорились,  никаких «выканий», - укорил ее Рудик.
За подругу ответила Татьяна:
- Тогда придется выпить на брудершафт.
Она достала из тумбочки двухлитровую банку абрикосового сока:
- Вот!
- О, если не ошибаюсь – это бургонское урожая тысяча восемьсот… дремучего года! – дурашливо воскликнул Рудик.
- Что Вы, сударь! Станем мы предлагать Вашей милости такую дрянь! – сразу же включилась в игру Татьяна.- Как Вы могли о нас так плохо подумать! Это гораздо лучшее вино: бордо одна тысяча… Его подавали еще к столу самого Луи,.. забыла только порядковый номер монарха.
Все дружно расхохотались. Стараниями Рудика и Татьяны в больничной палате воцарилась атмосфера студенческой вечеринки. Сок  из граненых стаканов выпили по всем правилам брудершафта. Сначала Таня с Рудиком стоя переплели руки и отхлебнули «королевского вина», скрепив узы дружбы символическим поцелуем. При этом, Татьяна попыталась подставить щечку, но настырный Рудик, все же чмокнул ее в губы.
Поднялись и Максим с Сашей. Макс от волнения едва не расплескал сок. Девушка почти касалась щекой его щеки, он ощутил  горячее дыхание на своей шее, а когда она повернулась для поцелуя, неловко, с размаху ткнулся губами в кончик ее носа.  
Процедуру повторили, поменявшись партнерами.
Рудик был в ударе: сыпал остротами, над которыми первый и хохотал. Макс старался не отставать. Невероятно, но, не употребив и капли спиртного, студент опьянел. Да и вся компания тоже. Молодые люди, которых инфекция загнала в «чумной барак», не поддались,  бросили вызов болезни, издевались над заразой. Она перекрасила их, да, но «играть по ее правилам» - вот уж, фиг!
В самый разгар веселья за дверью, выходящей в коридор  (у бокса было две двери), послышалось шарканье швабры и недовольное бормотание «технички».
- Сейчас здесь будут полы мыть, - объявила Татьяна, поднимаясь. – Давайте выметаться.
Оказавшись на дворе, Макс не заметил, как исчезли Рудик и Таня.
Они с Сашей стояли под фонарем, и Макс впервые, наверное, внимательно рассмотрел девушку. В его представлении именно так должны  выглядеть ангелы: хрупкость, эфемерность, какая-то «нездешность» - она была явно чужой в  этом грубом, приземленном мире…
Макс начал опять мыслить поэтическими категориями. Определенно от вынужденного безделья  у студента стали мозги набекрень.
- Что, страшная я, да? – спросила Саша, невольно поежившись под пристальным взглядом.
- Нет, нет, - забормотал кавалер-неумеха.- Ты такая…
Он чуть было не брякнул, что ей идет едва заметная желтизна; вовремя спохватился и, неожиданно для себя, выдал:
Наконец-то мы вместе, и вечер обрадован,
И тоска расплелась, и печали – на слом.
Саша сразу даже и не поняла, что Макс цитирует «Желтоглазую ночь»; а он продолжил:
Желтоглазая ночь, ты за мной не подглядывай,
Обними и укрой нас мохнатым крылом.
Они смотрели друг на друга, отчего-то растерянные и смущенные, не понимая еще, что прямо сейчас между ними возник тот, особого рода невидимый и неосязаемый контакт, о котором говорят: заставляет сердца стучать в унисон. Замешательство длилось всего мгновение. Девушка вздохнула и улыбнулась печально.
- Наверное, эту песню про нас сочинили, про желтоглазиков.
Максу опять сделалось  ужасно неловко: поведал о своих чувствах чужими стихами. Чтобы побороть смущение решил сменить тему.
- Саша, а что у тебя за книга? Кью…
-  Макс, ты называй меня Сэнди, или Алекс, хорошо?.. Так меня друзья зовут. А книга Димфны Кьюсак, австралийки.  Тоже про нас. Почти. Молодая девушка болеет туберкулезом; ее парень, он только с войны вернулся, пытается ее спасти, но… Я второй раз перечитываю и реву, честное слово. – Она вдруг нахмурилась. – Надоело! Кругом о болезнях. Не хочу! Меня даже родители не смогли заставить в мединститут поступать.
- Родители?
- Да. Они оба геологи у меня. По горам мотаются. Ну, муля в последние годы не ездит, а пэпс – постоянно.
Увидев непонимающий взгляд Макса, она уточнила:
- Это я так маму с папой называю. Они меня отговаривали на геофак поступать. Заявили: должен быть хоть один нормальный человек в семье. Сестра Галка тоже геолог.
- А ты?
- Ни в какую. Вы меня сами приучили, говорю, каждое лето  я с вами в горах, так что теперь не жалуйтесь.
Разговорились. Преодолев дурацкую застенчивость, Макс оживленно болтал, в основном о пустяках, рассказал о несчастном молодожене Вове.  Саша пожалела новобрачную, оставшуюся без супруга в медовый месяц.
- Ну, ей проще. Она дома, – возразил Макс.
- Ты думаешь?