Писцы города Ашшура

драгоценные камни и слезы моря я взял, привезённые издалека, и мужчин и женщин, людей обоего пола, ткани я взял и благовония, коней я забрал, крупный рогатый скот и мелкую живность — всё я увел в Ассирию. Вернувшись в Ашшур, я повернул на восток и отправился в путь на страну Мусасину. Во главе отборных гвардейцев и беспощадных воинов, я, словно могучий тур, встал и все трудности вместе с ними преодолел. Обрывы, ущелья, крутые тропинки и водопады мне покорились, места, трудные для коня я прошёл пешком, подобно горному козлу, по высоким вершинам и хребтам я прошёл. Там, где уставали колени мои, я устраивал привал и отдыхал, пил воду из бурдюка для утоления жажды. Царь Мусасины вышел мне навстречу, и войско его преградило мне дорогу. Как лев я взъярился, облачился в доспехи, возложил я шлем на главу мою, украшение битвы, на мою боевую колесницу, исторгнув клич ярости, взошёл я поспешно. Разящий лук, подарок Ашшура, в руки я взял, жизнь пресекающий дротик схватил, на войско врага, супостата, рёв я звериный исторг. По воле Ашшура, на центр и на фланги его, подобно неистовой буре, обрушил я войско своё и натиском мощным я повернул их вспять и обратил в бегство. Войско врага оружием Ашшура, стрелами и дротиками я преуменьшил и тела их насквозь пронзал, как решето. Царю Мусасины я нанёс поражение и рассеял войско его, он испугался лязга моего могучего оружия и наступления моей ужасной битвы. Войско он бросил и бежал назад, в столицу свою он бежал, но и там не остался. Всех богов и богинь он забрал из жилищ своих, погрузил на мулов и словно трусливый шакал скрылся в стране Каркемиш.  Людей царя Мусасины я полонил, не оставил ни одного беглеца, всех я отправил в Ассирию. Города что были в этой стране я разрушил, уничтожил, предал огню, обратил в холмы и руины. Затем я вернулся в Ашшур и увидел, что храм бога моего обветшал, рассыпается фундамент его, ослабла основа его от времени — старый храм я разрушил, пустырь в городе целиком я присоединил к нему в качестве добавления и воздвиг на том месте дом бога моего выше и краше прежнего. Основание его в девятьсот четырнадцать локтей, высота семьсот тридцать два локтя. Семь терасс у него и на вершине святилище. В подходящий месяц, в благоприятный день на вершине той, по моему замыслу святилище много больше, превосходнее и прекраснее, мастерством моего умелого зодчего я велел соорудить для прославления бога моего. Стелу — с начертанием имени своего — установил я рядом для того, чтобы потомки мои, когда этот храм обветшает и обвалится, разрушенное восстановят и Ашшур, и Иштар окажут им милость. Тот же, кто изменит подпись мою и имя мое, пусть Ашшур, великий владыка, отец богов, лишит он его престола и жезла, ниспровергнет с престола.


Писцы собираются и уходят.


Конец.