Крысиные гонки, 1 часть

битком набитых сумок также еле тащивший и стопку перевязанных коробок. Высокий парень налегке, раздвигая угрожающим взглядом образовавшуюся уже опять небольшую толпу оробелых мародёров, прошёл к входной двери, выглянул оттуда на улицу, и махнул рукой своим подельникам. Седой с мальчишкой потопали к выходу.  Все провожали их настороженными взглядами.

У выхода парень забрал у седого пару самых объёмных сумок и они, уже не оглядываясь и не обращая внимания на оставшихся в магазине, скрылись из глаз, выйдя на улицу. Вот тогда, с выдохом облегчения, мародёры как гиены бросились, отталкивая друг друга, в уже порядком разгромленную «хищниками» подсобку.

Стыдно потом было вспоминать, но на этот раз поучаствовали в мародёрке и друзья… Владимир обзавёлся прекрасными крепкими ботинками из нубука от «Катерпиллер», Вовчик – ещё несколькими парами каких-то туристических.

Но вспоминать «работу» профессиональных мародёров (что они профессионалы в этом деле, Владимир был уверен), просто и без разговоров размозживших носы «коллегам», было неприятно. А, судя по их слаженности в действиях и оснащению ни нож, ни тем более бронзовый верблюд, ни газовые приспособления Вовчика тут бы не проканали. «Да, этим лучше бы дорогу не заступать» - решили друзья, и – «Скорее надо сматываться в деревню. Судя по всему в городе бардак только начинается…»



Но сразу убраться в деревню стало проблематичным. Ходили слухи, что пользуясь тем, что Администрация оказалась чем-то сильно занята, на выезде из города и на трассах распоясались дорожные бандиты, грабящие выбирающихся из города, благо что новые беженцы везли и несли с собой всё самое ценное. Ни транспортные компании, ни частники не соглашались выезжать за городскую черту, а вскоре, спохватившись, власть и вовсе отрубила всю связь – и мобильную, и городскую. Но, против ожиданий, новый фирменный мобильник Владимира продолжал работать – но, почему-то только на связи со Штатами… Что уж умудрились туда вшить его создатели, или что-то накуролесил хакер Джонни – то было неведомо, но Владимир смог опять несколько раз переговорить и с профессором, и с самим Джонни.

Вовчик, разочаровавшись в БП-шоппинге, предложил было выдвигаться в деревню пешком: «Это нормально, нормально, Вовка; это тоже планом драпа предусматривалось, ничего сложного – если не торопиться – то за четыре дня дойдём, а если поспешим – то за три; палатка у меня есть, рюкзаки у нас с тобой есть, тепло сейчас, - может, двинем? Чего ещё ждать? Вроде как уже все возможные сигналы прошли, а?..» - но Владимир медлил. Не то что его страшил пеший переход, - не хотелось обрывать все ниточки с Мувском, пока ещё теплилась хоть какая-то надежда что отыщутся Элеонора с отцом. Уйти в деревню – да, это было уже совсем уйти в новую действительность… А новую действительность ну никак пока душа не принимала!

Кроме того, ему не верилось, что с властью в городе окончательно покончено – с чего бы вдруг? Да, практически исчезли патрули, и ходили слухи, что где-то идут чуть ли не бои между Центральной Администрацией и войсками сепаратистов – но Центры Спасения по-прежнему охранялись, ощетинившись стволами пулемётов с БМП и блок-постов, выложенных бетонными блоками и укутанных колючкой. Никто и не пытался соваться близко к правительственным и административным зданиям, корпусам ОВД – везде оставалась пусть малочисленная, но хорошо вооружённая охрана. Бахвальство Витьки Хронова «Мы возьмём под себя район и заставим нам подчиняться» не воспринималось всерьёз – не метросексуалам в штанах с золочёной пряжечкой на заду «брать власть» на районе; вот у таких хищников, как в обувном магазине это, пожалуй бы и вышло, - но те, судя по всему, были озабочены только хапанием.

Короче, по расчётам Владимира получалось, что случившееся безвластие и мародёрка – пока ещё просто эпизод; и ему хотелось понаблюдать чем этот эпизод закончится, - и он отговорил Вовчика выдвигаться в деревню немедленно. Всё было, в принципе, готово; покинуть город можно было в любой день, - но чем чёрт не шутит… Тем более, что пока связь ещё работала, созвонившись с Вадимом, Вовчик обнаружил что и тот пока ещё в городе – забаррикадировался в подъезде и держит оборону «от всяких сволочей-мародёров, подонков, мерзавцев; у меня для них 12-й калибр с картечью-семёркой припасён, пусть только сунутся!!»

Перебив передающего привет Алёне и «девчонкам» Вовчика Вадим поинтересовался, чем это занимаются сейчас друзья? Ааа??. Получив ответ, что тоже, как и он, забаррикадировались и «чисто мониторят обстановку», тот подобрел, и сообщил, что тоже не верит что «власть кончилась», стоит всё же чуть обождать, - и выдвигаться в деревню организованно… «Девки вон, из Гулькиного шоу-балета, тоже вот… сидят, заперлись в общежитии, дрожат, дурёхи; а ещё возникали: «Не поедем в деревню, не поедем, нечего нам там де-е-елать!» Теперь уже на деревню согласны, дуры!»

Узнав, что и девчонки-танцорки из шоу, теперь уже решено – тоже едут в деревню при первой возможности, как только представится случай – Вовчик успокоился. В конце-концов уж им-то с Вовкой уйти – вообще не проблема.

Оставалось пока только отсиживаться.

Впрочем, кроме ожиданий, относительный порядок Администрацией был вскоре восстановлен – и восстановлен самым жёстким образом.

Разгул «Бэ Пэ шопинга», проще говоря, мародёрки, в центре продолжался недолго – дней пять. К субботе власти, опомнившись, стянули в город части ВВ с поредевшей полицией, сформировали наскоро «летучие отряды» из «наиболее дисциплинированных сержантов, старшин и младших офицеров», дали им практически неограниченные полномочия – и в пару дней «шопинг» был в корне задушен.

Те, кто поумней, поняли что вольница закончилась сразу, как только по улицам обильно прокатились откуда-то вернувшиеся грязно-зелёные армейские автомашины; но дураки продолжали рыскать в поисках добычи и приключений – на них за прошедший беспредел Администрация и отыгралась.



Друзья были на улице, когда из разбитого и разграбленного хозяйственного магазина трое военных вывели уже знакомого пузатого отца семейства. Выглядел он неважно: в кровь разбитое лицо, подгибающиеся от страха колени, дрожащие губы и полные слёз и мольбы глаза. Он что-то быстро и умоляюще говорил военным, но они не реагировали. Подталкивая в спину стволом автомата, его повели к стоящей поодаль грузовой машине, где из-под тента так же испуганно-умоляюще выглядывали лица нескольких бедолаг. У машины курили ещё двое автоматчиков. Один военный нёс большую хозяйственную сумку. Мужик всё оглядывался назад.

Из разломанных дверей магазина выбралась женщина, его жена. Лицо её также было в кровь разбито; она плакала, размазывая слёзы пополам с кровью по щекам, и порывалась бежать за конвоировавшими мужа военными, но за неё цеплялась ревевшая в голос девчонка, - уже в новеньком голубеньком с блестящими пряжечками комбинезончике.

- Ма-а-ама, не ходииии, мА-а-ама, заберут!!.. – донеслось до друзей и до стоявших рядом с ними прохожих, наблюдавших за происходящим.

Ноги у мужика реально подгибались, и лицо сквозь кровь было белое как побелка. Подходя к машине, он чуть не упал; опять тычок стволом в спину, пинок, - и, растерянно и жалко оглянувшись на застывших у распахнутых дверей магазина ревевших жену и дочку, он неловко полез в кузов.

- Куда их?.. – ни к кому не обращаясь задал вопрос кто-то из прохожих.

- Ясно куда… Сначала в Департамент Общественной Безопасности – так это сейчас называется, - с видом знатока ответил какой-то парень, - А потом в Новинковский парк. Там экскаватор второй день ров роет-закапывает.

- За-ачем… в парк? – испуганно переспросил кто-то.

- Ну как зачем? – как на ребёнка на него покосился «знающий парень» - Закапывать. А куда их девать будут, думаете?

- Да ну, ну что вы, такого просто не может быть! – испугался спрашивавший.

- Чего тут «не может быть»? Очень даже может. Вы что, радио не слушаете?

- У нас света нет…

- Темнота… А транзистор на что? Объявили – «всех, застигнутых на месте совершения…» Не слышали, что ли? В Заводском районе вообще никуда не возили, там мужики винный магазин с запасами захватили, никого не пускали – и бухали сами три дня без просыпу – так их там, на месте, всех и покосили из автоматов. Пьяных. Вообще. И увозить даже не стали. Да.

Докурив, автоматчики также залезли в кузов, под тент, и машина, развернувшись, выехала с улицы. Постояв, всхлипывая, жена неудачливого мародёра с цепляющейся за ней дочкой пошли в другую сторону. Стала расходиться и небольшая группа зрителей.

- Дааа… Вот и пограбили… - донеслось до друзей сказанное вполголоса.

- И правильно! И так и надо! Расстреливать сволочей этих, расстреливать! – в голос вклинилась маленькая  бабка с ортопедической тросточкой. Глаза её горели праведным гневом.

- Таким дурам лишь бы расстреливать… Ни себе ни людям… - донеслось глухо, и зрители разошлись. Пошли домой и друзья.



А вскоре к ним нарисовался и анархист – Витька Хронов.

Выглядел он потрёпанным и испуганным, - где-то обзавёлся защитного цвета щегольским френчем с множеством блестящих пуговок и пряжечек, - но рукав был надорван, и на скорую руку подшит; а у самого Витьки под левым глазом наливался приличный такой синяк.

Последователь Махно был суетлив и многословен. Треская на кухне вовчиковы консервы, он с набитым ртом повествовал о своих приключениях. По его словам, он «со своей бригадой» обосновался «в центре района», и они попытались «установить правильный, анархо-порядок на подконтрольной территории», но не хватило времени – вернулась «прежняя власть» и их разогнала… Хронов утверждал, давясь скумбрией в томате, что «мои ребята дрались как львы, как по-настоящему свободные люди бьются за свою истинную свободу!», - но их частично постреляли, частично «взяли в плен»…

Тут он сделал скорбную паузу и даже на время перестал жевать.

Сам он «спасся чудом, буквально чудом!» И сейчас боится появляться у себя дома, опасаясь что «за ним придут». Впрочем, оптимистично заверил он, это всего лишь эпизод, временная победа реакции; и «придёт ещё наше время!» - и вновь принялся жевать.

Вовчик слушал сочувственно, а Владимир, не поминая про глухие угрозы по телефону «Смотри-и-и, кто не с нами тот против нас!» стал более подробно расспрашивать «политического борца» - а в чём заключался «правильный порядок на подконтрольной территории», где и как обосновались, чем занимались, кто командовал и какие были планы, каким образом «бились с проклятой властью»?

На вопросы Хронов отвечал сбивчиво, иногда противоречил сам себе; но Владимир, в общем, сделал для себя вывод, что все анархистско-крикливые декларации Витьки свелись к тому, что он с десятком дружков и прихлебателей «захватил» (а проще говоря, занял, не пуская туда других мародёров) один из отдельностоящих торговых центров, которых было немало в центре Мувска, и всё это время они занимались спонтанными грабежами своих же собратьев-мародёров, отбирая в основном жрачку и выпивку; а также красовались друг перед другом, всерьёз считая себя «борцами с любой властью»; пили да трахали таких же полоумных