Испытание на человечность. Часть 1. От надежды до победы

коснулась лица, он опустил глаза – увидел, как на светлой занавеси проступает кровь. Его кровь.
Флайер остановился немного дальше, – окон было несколько. Он рывком заставил себя отойти от стены, вышел на воздух, – холодно, среди лета внезапно нагрянули заморозки, морозный воздух обжёг лёгкие. Он закашлялся. С флайера опустили трап, он посмотрел на него и понял, что подняться не сможет. Двое соскочили на балкон, подхватили его, помогли очутиться на борту, флайер с креном развернулся, – Даниель рухнул на руки охранников и потерял сознание.
Заседание правительства пришлось проводить без него, – да он и не смог бы снова видеть брата, при всей его выдержке это было выше его сил. В новостях сразу же появились кадры – вице-губернатора на гравиплатформе везут по клинике Академии, журналисты тут же связали это с недавним взрывом губернаторского флайера, стали со вкусом обсуждать атаку повстанцев против имперской гражданской власти на самом высоком уровне, на одной из самых верных Империи планет. Даниель зло усмехнулся: что ж, а пусть будет так, он не станет опровергать, если Дэйву хватит ума, пусть попробует. Тот уцелел случайно, точнее, потому что из соображений безопасности в последний момент пересел в другую машину, им обоим охрана советовала так делать, желательно – внезапно… Сарта исчезла. Он позже узнал: того, кто взрывал флайер, убили на месте, к большому неудовольствию военных. А может, он покончил с собой?..
Рейлех навестил его в клинике. Даниель не знал, как быть, – благодарить за верность даже неловко, выходит, он ставит её под сомнение, считает, что тот мог предать? А потом встретился с ним взглядом и с облегчением понял, что ничего не надо, что тот просто рад, что смог защитить, и никакие мысли по поводу вице-губернаторских сомнений ему в голову не пришли.
– Спасибо, – просто сказал Даниель.
– Ничего, – Рейлех улыбнулся. – Только теперь вы мне расскажете подробности. Для полной картины.
Даниель рассказал. О том, как Дэйв начал убивать – сначала сканьяс, потом тех, кто имел отношение к нему. О том, как наступило затишье, как он стал исподволь надеяться, что безумие исчезло само собой, и вдруг – вот так…
– Я догадывался, – негромко сказал глава охраны и неожиданно коснулся его плеча. – Не волнуйтесь. Последим. Хотя, конечно, если он надумает натравить на вас имперские спецслужбы, мы вряд ли сможем что-то сделать.
– Я боюсь, он теперь пойдёт по тем, кто…
– Я же все ваши адреса знаю, – улыбнулся Рейлех. – Придётся усилить наблюдение. Справимся.

***
Он понятия не имел, как после допроса и угроз можно работать с Дэйвом. Говорить с ним. Жить – как до произошедшего. Даниель поначалу ждал, что тот уволит его с поста вице-губернатора, но этого не происходило, Дэйв непринуждённо заявился на открытое представление своего проекта нового культурного центра, где от совместного присутствия Даниель не смог отвертеться, и улыбался, и обнимал за плечи, и демонстрировал, что между братьями всё в порядке… Даниель смотрел на него со смешанным чувством досады и отвращения, хотелось сбросить чужую холодную руку и уйти. Дэйв нагнулся к его уху.
– Неужели ты действительно думаешь, что я отдал приказ убить тебя? – в голосе был смешок. – Ты поверил?
Даниель пожал плечами.
– После допроса это было весьма убедительно.
– Но ты же невиновен, – на искренность губернатора даже можно было бы пойматься.
– Тогда тебя это не волновало.
– Ну ладно, ладно! Пойдём, у меня большие планы. Я тебе покажу…
Даниель пошёл за ним. В душе не осталось уже ничего, – то, что Дэйв его брат, стало чистой формальностью, мало ли какую глупость напишут в документах… Перед ним был опасный, непредсказуемый человек, существо, способное в любой момент оскалиться и вцепиться в горло, и надо было просто уцелеть – чтобы наконец дождаться момента и нанести удар первым. В том, что удар будет только опережающим, а не превышающим необходимую оборону, Даниель уже не сомневался.
Будущий культурный центр планировался с размахом, – Даниель вынужден был согласиться с тем, что это выглядело здорово. Он смотрел на проекты, на оживающие модели, и трудно было осознать, что всё это сотворил тот же человек, который совсем недавно сообщал, что приказал его убить. Дэйв продолжал что-то рассказывать, у Даниеля всё пролетало мимо ушей, но внезапно он насторожился.
– …конец календаря у народа из этой долины обычно обставляется большими празднествами, это происходит раз в несколько тысяч лет, и жрец на этих празднествах творит чудеса…
– Какой жрец?
Дэйв обернулся, – глаза горели.
– Ну, они живут в долине у моря, никого к себе не подпускают. Если это они – те, кто в час заката говорит с умершими при помощи Застывшего Света… если мы заснимем их обряды, если получим экспонаты, то сможем устроить в моём центре постоянную экспозицию, будет эксклюзив, которого больше нигде нет…
Даниель чувствовал, что для Дэйва важно что-то ещё.
– А когда празднества?
– Через пару месяцев начало. Этнографы уже пытаются к ним подобраться, но пока безуспешно, Академия вызвала из экспедиции эту, как её там… ну, известная учёная дама, она ещё была твоей любовницей…
Даниель сделал вид, что не помнит, – автоматически, на всякий случай. Вдруг Дэйву опять придёт фантазия начать убивать тех, кто имеет к нему хоть какое-то отношение… точнее, тех, к кому Даниель был когда-то неравнодушен.
– …Сэнди Адамсон, – наконец вспомнил Дэйв и выжидательно замолчал.
– Да, – отозвался Даниель. – Наверное.
Он уже не слушал. Жрец, который творит чудеса по праздникам. Интересно, а без праздников он чем занимается? Что такое Застывший Свет? И как же неохота со всеми этим вопросами обращаться к Сэнди Адамсон… а Дэйв обратится. И выяснит. Потому что наверняка никуда не делась его главная цель. Лучше бы он остался архитектором, честное слово. Угораздило же его когда-то полезть в политику…

***
Линн даль Соль приехал на операцию такой же холодной ночью, в какую Дэйв допрашивал своего брата. Даниель отправил в космопорт охрану: встретить, довезти, – как и в прошлый раз. После операции приказал привезти к себе на виллу, предполагал, что это будет под утро, но почему-то ему всё не сообщали об окончании операции, и ожидание затягивалось. Он смотрел в туманный рассвет через окна первого этажа, очень хотел послать в Бездну конспирацию и приехать в клинику при Академии сам, но тут наконец видеофон ожил.
– Выезжаем, – Рейлех был чем-то расстроен, и Даниель насторожился. – Его можно будет оставить у вас на пару дней?
– Да, конечно. Что случилось?
– Неудача. Спросите потом подробный отчёт у доктора, он сейчас вряд ли способен отвечать на вопросы.
– Спрошу, – расстроенно кивнул Даниель. – Я жду вас, только не забывайте, у меня скоро должен начаться рабочий день.
– Я помню, – кивнул глава охраны, и экран погас.
Даниель вышел в холл. Неудача. Они что-то недоработали. Может, переоценили свои возможности. А может, это и вовсе нереально, и можно только восстанавливать такие мелочи, как у Стелли? Жаль Линна, он не заслужил такой участи…
Линн вошёл, держа правую руку так, чтобы не было видно, что нет кисти. Биопротез оказалось нельзя надеть сразу, да, вот так всё плохо… Даниель поблагодарил охрану и повёл его в комнаты, Линн устало опустился на диван, прикрыл глаза. Вокруг глаз тёмные тени, он повзрослел, – Даниель невольно вспомнил, каким Линн был в их первую встречу, когда прилетел его проверять. Победа тогда казалась совсем близкой, всё подвластно, всё возможно, ещё немного, и останется только долететь и сделать, и всё… И куда всё пропало?
– Это ерунда, – Линн поднял взгляд на Даниеля. – Не получилось сейчас, получится когда-нибудь потом, а если нет – и с биопротезом тоже жить можно. Есть вещи и похуже…
– Да, – сказал Даниель. – Так бывает. С родственниками порой сильно не везёт.
Линн невесело усмехнулся.
– Да, у тебя же брат…
Даниель кивнул и рассказал про допрос. Линн смотрел на него широко раскрытыми глазами и даже позабыл о том, чтобы прятать искалеченную руку.
– А твоя охрана точно справится? Они надёжные люди? А…
– Я с ними работаю уже несколько десятилетий. Сейчас у них была масса возможностей для предательства, тем не менее, они этого не сделали.
– Ну хорошо, смотри, тебе виднее… Но объясни мне, как же тебе так с братом не повезло? Семья одна и та же, только ты-то нормальный, а этот…
– Я тоже об этом думал, – Даниель посмотрел на часы: скоро уже выезжать. – Мы сводные братья… может, он в своего отца, о котором я мало знаю. Ты ведь наверняка слышал, у аристократии браки часто заключаются по финансовым соображениям, а личная жизнь идёт сама по себе. Вот он как раз такой… продукт личной жизни. Мой отец его признал, они с матерью друг друга стоили. Но настоящий Озен всё-таки я. Отец перед смертью своеобразно извинился – завещал эту виллу. Знал, что мне здесь всегда было хорошо, и что было бы неприятно потерять её из-за права старшинства. Дэйв-то старше на семнадцать лет, по закону его право наследования преимущественно…
Линн кивнул. От этих разговоров на душе становилось немного легче. Помолчал.
– А ты его… когда-нибудь видел?
Даниель почему-то сразу понял, о ком речь.
– Была одна встреча. Официоз в космопорту, не более того: у него были здесь дела по поводу мятежа сканьяс и снятия военного коменданта.
Линн помрачнел. Даниель положил ему руку на плечо.
– Я вернусь вечером. Постараюсь не поздно. Твои комнаты – прямо по коридору на первом этаже, ты увидишь, это западное крыло. В другие помещения не ходи, наружу тоже не стоит. Мало ли что: прислуга, или случайно в окне покажешься… Дэйв может снова начать убивать тех, кто как-то со мной связан, а на этой вилле чужих мне людей не бывает. Так что тут даже не нужно знать, кто ты на самом деле.

***
Сэнди Адамсон устроилась поудобнее. Всё-таки воздух Артоса совсем иной, чем на других планетах, что-то здесь есть… особенное. Экспедиционный флайер стоял на высокой скале, они послали роботов-разведчиков, которые снимали происходящее в долине народа легенды и никому не мешали, – а она ждала, что ей разрешат встретиться со жрецом. Должны разрешить. Всё-таки у неё опыт. Она соблюла все их традиции – все, известные до сих пор в Академии. И не может же ей вечно не везти на родной планете, так не бывает, когда-нибудь должно же что-то измениться. Да, вот сейчас отправили с ней этого Ксанфа из Особого отдела, приглядывать… потому что в Империи запрещено всё, что связано с Силой. Но всё-таки она надеялась, что сейчас ей повезёт. Вроде и Рани этот не слишком мешает, даже толк от него есть.
– Идут, – сказал Рани Ксанф, и она вышла из флайера навстречу гостям.
Её окружили и повели прочь, по тропинке, – без звука, без слова, торжественно и тихо. Казалось, со скалы спускаться долго, но на самом деле тропинка петляла и вела короткой дорогой – вниз, к реке.
Берег пылал. В вечереющее небо взметались языки костров, а внизу, впереди, возле огня – всюду были люди. И над ними всеми царил жрец, высокий, в длинном одеянии, которое – ей на миг показалось – тоже было из огня, но нет, это просто ткань, она пляшет, она развевается, это сотни обрывков, свисающие с рукавов, при каждом движении стелятся, сплетаются в