Глава 2 Воспитатель

на юг не ездите, в городе паритесь, –настаивал сын.
Развязка бурной деятельности новоиспечённых предпринима-телей, или по–русски, расхитителей социалистической собст-венности, наступила неожиданно.
 Для подключения новой партии вязальных станков потребо-валось провести  электрокабель большего сечения.  Договор с Центрэлектромонтажем  заключать не стали, всё-таки цех работал нелегально, а договорились с шабашниками. Работни-ки оказались молодые, взбалмошные. Любители выпить и поухаживать за работавшими на фабрике девчонками. Кацу они сразу не понравились:
-Нехороших работников ты нашёл, гони их в три шеи пока не поздно, –высказал он свои претензии Николаю.
-Я им аванец уже заплатил, –ответил мастер.
-Да хрен с ним с аванцем, сгорим, как сухая трава с этими раздолбаями! –возмутился Кац.
-Чего, очко жим-жим?  Не боись,  не сгорим, они у меня на контроле.
  Но Кац накаркал. Ушлые электрики с первого дня положили глаз на лежащие в ящиках мохеровые нитки. А их шаловливые ручки тянулись к ним сами собой, пряча бобины под рубахи или сумки с инструментом. Затем нитки складировались в вагончике, в котором переодевались электрики. Набрав доста-точное количество пряжи, мелкие воришки разделили её между собой поровну. И стали ждать удобного момента, чтобы выне-сти наворованное за территорию фабрики.
И момент настал, в субботу шабашники специально задержа-лись на работе.  Дождавшись,  когда начнёт смеркаться, загру-зили ворованные нитки в сумки. Затем перелезли через бетон-ный забор, и, продираясь через сухую траву, выросшую за лето по самый «небалуй», направились к остановке автобуса. До остановки автобуса можно было дойти и по асфальту.  Но несуны выбрали такой маршрут специально, мало ли чего? А так - сбросили барахлишко в траву и всё в ажуре. Так что, бережёного Бог бережёт, а не бережёного  конвой стережёт. Вот электрики и продирались по чепыжам. Но удача в этот день повернулась к несунам задом. Мимо продирающихся сквозь чепыжи электриков пронеслась милицейская машина. Мужики увидев её, сразу бросили сумки в траву. Но уазик, не останав-ливаясь и не сбавляя скорости, проехал мимо.
-Пронесло! –сказал один из шабашников, поднимая из травы сумку. Но не пронесло. Как только они вышли на асфальт, машина показалась снова.  Но уже мчалась не мимо, а к  ним и с включенной мигалкой.
-Всем стоять! –проорал мужской голос в мегафон. Воришки, как загипнотизированные застыли, не зная, что делать. То ли бежать, побросав наворованное, то ли? Пока они раздумывали, милицейский уазик подкатил к ним, и из кабины выскочил молодой лейтенант с пистолетом в руке.
-Стоять, а то стрелять буду! –приказал он. Несуны и не собира-лись никуда бежать, всё равно было уже поздно. Они стояли, понурив головы, и переминались с ноги на ногу.
-Что в сумках? –спросил строго лейтенант.
-Грязная одежда, да пустые бутылки.
-А чего не звенят? –пнув по сумке, спросил подошедший сзади старшина. Воришки промолчали.
-Раз не звенят, тогда открывайте, посмотрим! –потребовал лейтенант. Мужики с неохотой стали открывать сумки, сверху лежали грязные рубахи и штаны.
-Подготовились, сверху наворованное барахлишком закрыли! – засмеялся старшина. Лейтенант, засунул руку поглубже в сумку и выудил из глубины бобину с мохеровой пряжей.
-А это тоже чьи –то  штанишки, или маечку решил себе свя-зать?
-Это я в траве нашёл, –ответил хозяин сумки.
-А это тоже в траве нашли? –доставая из другой сумки такой же моток, спросил старшина. – Давайте-ка, забирайтесь в машину и поедем в отдел. Там и разберёмся, где и у кого вы нашли столько мохеровой пряжи.
 Двоих старшина посадил под замок, а двоих в кабину, и уазик тронулся, увозя несунов в отдел.
Это было началом конца бурной деятельности расхитителей социалистической собственности, или новоиспечённых цехови-ков.
Воришек привезли в районный отдел милиции. На допросе задержанные рассказали, что пряжу они не украли, а набрали в мусорном баке и больше ничего не знают. Но, просидев ночь по разным камерам, воришки готовы были подтвердить что угодно, и подписать любую бумагу.  Следователь воспользовал-ся их разговорчивостью и стал выуживать  нужную ему ин-формацию. Так и появилось новое уголовное дело. Несунов перевели в разряд свидетелей, а компания Каца села на скамью подсудимых. Правда, сам Кац остался на свободе. На фабрике он не работал, никто его там не знал, а мастер с инженером о нём рассказывать не захотели. На следствии всплывала его фигура, но главный обвиняемый Светин полностью отрицал его участие. Наряды и накладные Кац не подписывал, нигде особо не светился. А самое главное, друзей у него  в правоохра-нительных органах к удивлению, оказалось очень много. С начальником милиции он ходил в баню и играл в биллиард. С районным прокурором учился в одном классе. В общем, вы-вернулся Кац из крепких объятий правосудия. А на скамье подсудимых оказались шесть человек.  Новоиспечённый ди-ректор фабрики, главный инженер, наладчик и два ни в чём не повинных водилы. «Паровозом» и мозговым центром менты назначили Николая Светина. Следствие уложилось в положен-ные законом сроки. Суд тоже оказался скорым и справедли-вым, и получил Коленька, он же теперь Мастер, девять лет. Слава Богу, общего режима, но с конфискацией наворованного у государства имущества. Кооперативную квартирку и копееч-ку с гаражиком конфисковали, а вот дачку не получилось, она принадлежала матери. И монетки золотые да серебряные, закопанные на огородике, тоже сыскать не сумели. Маманя с папаней поохали, поплакали, и стали носить передачки да ходить на свиданки. А Кац оказался приятелем настоящим, не оставил Коленьку на ментовской произвол.
Получив свои законные девять лет, Мастер парился в СИЗО. Он целыми днями играл в шахматы с сокамерниками и дожи-дался этапа на зону. Вот в один из таких будничных дней дверь в камеру открылась и заглянувший пупкарь   приказал:
-Светин, на выход.
-Куда ещё? –возмутился Мастер.
-Там узнаешь, выходи, –приказал тот.
Пупкарь повёл мастера сначала по железным лестницам, потом по гулким коридорам. Остановились они у двери с надписью «Начальник СИЗО».
-Заходи! –открывая дверь, приказал пупкарь. - Товарищ под-полковник, заключённый Светин доставлен.
 Начальник оторвал от стола свой взгляд и зыркнул на Масте-ра злыми глазами. Затем  опять уставился в стол.
 Коленька внимательно осмотрел небольшой кабинет началь-ника СИЗО. В чисто убранной светлой комнате стоял длинный полированный стол, несколько стульев, стенка, в которой красовался цветной телевизор. Обернуться и посмотреть, что там за спиной, Мастер побоялся. За столом, кроме начальника СИЗО, спиной к  вошедшему в кабинет зеку сидел ещё один человек. Коленьке показалась очень знакомой   эта сутулая спина сидящего за столом приятеля подполковника. То, что это приятель, а не простой посетитель, Мастер понял по начатой бутылке армянского коньяка. А так же по тарелке с закуской.
«Хорошо живут наши охраннички, икоркой чёрной закусыва-ют»! –подумал Мастер.
-Чего встал, расхититель социалистической собственности? Проходи, присаживайся, –поворачиваясь к мастеру, с иронией в голосе произнёс сутулый. Коленька сразу же узнал Каца.
-Наш пострел везде успел! –с опаской поглядывая на началь-ника, ответил Мастер. Он отодвинул от стола свободный стул и осторожно  присел на краешек.
-Чего менжуешься?  Присаживайся, коньячку выпей, тут все свои, не боись!   И Кац налил целый фужер коньяка.
-На, пей!  –протянул он его другу.
-Не буду, в камере унюхают, посчитают, что сучить ходил, – отказался Мастер.
-Да не боись ты! В эту хату ты больше не вернёшься. Мы вот тут с товарищем подполковником подумали и решили тебя воспитателем назначить.
-Это как - воспитателем? К кому? –удивился Мастер.
-К несовершеннолетним преступникам. Зачем тебе на зону ехать? Не надо на зону, зашлют ещё куда, – Кац сделал круглые глаза. – Чёрт-те знает куда, в Соликамск, например. А там холодно, простудишься, заболеешь, помрёшь ещё. Не надо тебе в зону, оставайся здесь воспитателем, понял?
-Понял, –ответил понуро Коленька и хлопнул целый фужер коньяка.
-Закусывай, закусывай, –протянул друг тарелку с бутерброда-ми. Мастер взял сразу три и в один момент проглотил.
-Ну, вот и хорошо, сейчас заявление подпишешь, и можешь переезжать на новое место жительства. Начальник молча протянул Коленьке лист бумаги. И так же молча подал шари-ковую ручку, ткнув пальцем в то место, где поставить подпись.
Мастер, не читая, подмахнул бумагу.
-Вот и Прекрасненько! –убирая заявление в чёрную папку, улыбнулся начальник.
-А что я там буду делать, ну с этими несовершеннолетними?
-Смотреть, чтобы они глотки друг другу не перегрызли. Ну и куму докладывать о всяких там случаях, –пояснил начальник.
-Значит, всё же стучать! –возмутился Коленька.
-Что значит стучать? Что значит стучать? Ставить в извест-ность администрацию о всяких там, ну сам понимаешь,-  Кац зыркнул на Мастера глазищами и продолжил. - Ты что, уго-ловник, что ли? Нет, ты мне скажи, ты, может, блатной стал, в паханы метишь?
-Нет, не блатной, и никуда я не мечу.
-Ну, а если не блатной, то какого чёрта кочевряжишься? Ему предлагают хорошее место, а он в отказ, стучать, видите ли, не желаю. Да тут половина жильцов стучит! А он - не желаю, ишь ты, какая фря! –не мог успокоиться Кац.
Так Коленька стал воспитателем, ну, и заодно, стукачом.
Недели полторы тому назад Мастера вызвал к себе нач. опер части майор Сологуб:
-Вот тут с тобой товарищ подполковник хочет поговорить, ты слушай его внимательно и отвечай чётко и правдиво, понял?
-Конечно, понял, в чём вопрос, всё как на духу.  
 Подполковник сидевший в кабинете кума, поразил Мастера своими размерами. Огромный мужичина с квадратным лицом, выпирающими скулами, сидел за столом. Но больше всего поразили Коленьку его кулаки. Два огромных кулака, как две гири, лежали на столе.
«Даст таким по пустой башке и каюк»! –подумал Мастер, присаживаясь к столу. Усевшись поудобнее, он застыл весь во внимании.
-Кроль, –протянул огромную лапу подполковник.
-Заключённый Светин, –Коленька хотел продолжить, какая статья и так далее.
-Не стоит Николай, я этого не люблю, –замахал  Кроль своей  ручищей. - Ты лучше погляди внимательно, не знаешь ли ты вот этого человечка. Кроль достал из папки, лежавшей на столе, несколько фотографий и протянул их Мастеру.