Тварь

Скай стояла перед большим – от пола до потолка и во всю стену,  -  стеклом, отделяющим  её от людей в серебристых костюмах. Люди сидели за крытым алой  скатертью, столом. На столе  возвышались  кипы бумаг, стояли портативные компьютеры,  новейшие самописцы. Что-то  ещё, что недосуг было рассматривать.
Скай не интересовали предметы. Она не отрывала взгляда от человеческих лиц, пытаясь по их выражениям прочесть свою судьбу. Сегодняшний день должен стать для Скай решающим. Потому что все они, эти именитые умные люди, сливки людского общества,  собрались  здесь из-за неё. Для того, чтобы решить вопрос о её дальнейшем существовании.  
- Скай, - оборотился к ней один  профессоров, - вы готовы отвечать на вопросы и вести конструктивный диалог?
- Я -  готова.
По глазам людей, по общему фону исходящих от них информативных потоков, Скай поняла, что предстоящий диалог легким не будет. Зрители, там, за стеклом, разочарованны.  Не такую ЕЁ они готовились увидеть. Но она нарочито приняла данный  облик.
Рост: метр, шестьдесят восемь сантиметров. Волосы: русые. Глаза: темно-серые. Фигура  приземистая, атлетического типа: широкие бедра, широкие плечи, крупные руки и ноги, но правильной формы. Черты лица крупные. Крупнее, чем это принято по  принятым среди людей канонам красоты. На красавицу, в земном понимании этого слова, Скай в принятом ею сегодня облике не тянула.
И сделала это нарочно.  
Единственная женщина за столом с сухим и не  доброжелательным лицом, прокашлявшись, потянулась к микрофону.
- Это не обязательно, - уронила Скай. -  Мне не нужна громкая связь, чтобы слышать вас.
- Итак, эксперимент с грифом «секретно», получил широкую огласку, - сказала женщина.  – Теперь весь Совет в курсе того безобразия, который профессор Варсневский устроил сугубо по личной инициативе. По решению Верховного, Реликт, привезенный с поверхности земли шесть лет тому назад, должен был быть  уничтожен.  Без промедления.
- Да, профессор  непростительно промедлил, - насмешливо  кивнула Скай, соглашаясь.  -  Он порядком усложним вам жизнь, верно?   Уничтожь вы меня тогда,  угрызения совести никого бы из вас не коснулись. Уничтожать мутантов – святой долг каждого. Теперь же я слишком похожа на Вас, для того, чтобы вы привели приговор в исполнение, не дрогнув. Я ничем не отличаюсь от других.   И все же в ваших документах под грифом «секретно», по-прежнему вместо имени, фигурирует название и порядковые номера!  Для Вас я всего лишь  «Реликт».
- В любом случае, по имеющимся у нас докладам, вы, Скай, не являетесь человеком. Скажите, к какому роду живых организмов вы классифицируете себя сами?
Девушка повернула голову,  вонзая тяжелый взгляд в нового собеседника. Под её взглядом, она это знала, у него будет ускоряться обмен веществ,  заболит  голова и  начнет повышаться кровяное давление.  
На вид  мужчине было лет сорок. Он носил волосы коротко состриженными, вопреки воцарившейся среди правящих кругов,  моде.  Взгляд у мужчины был цепкий. Руки – крепкие.
- Мистер Либовски, - ответила Скай, правильно идентифицировав полученный её  визуальный образ.   -  Я – мутант. ДНК человека во мне нет.   По гипотезе профессора Варсневского, моему появлению на свет предшествовало слияние двух различных по своей природе и структуре, по формам жизни,  материй.  Катастрофа, произошедшая на поверхности Земли, о причинах которой теперь можно только строить гипотезы, породила огромные мутации всего живого, что вынуждено было остаться на поверхности. Я – вершина приспособляемости  живого организма к окружающей среде.  
- Значит, сами вы не  считаете себя человеком?
Скай пожала плечами, зная, что её ответ ничего не изменит.
- Кем бы я не была, теперь я обладаю человеческим сознанием,  человеческой формой, человеческими понятиями о добре и зле.  
- Но можете вы поручиться, что в будущем, доводись вам утратить антропоморфическую форму, вы  не станете представлять опасность? Смертельную угрозу для представителей гомо сапиенс?
Скай пожала плечами:
- Сколько представителей «гомо сапиенс», не теряя человеческой формы, были меньше людьми, чем я? И вовсе не мутанты некогда уничтожили целый мир, профессор.

***
Перед Тварью  высилось алое небо, исполосованное, словно гигантскими когтями, черными облаками. Облака висели в зловещей неподвижности.  Пальцы на руках  и ногах закоченели, во рту было сухо. Значит скоро придет голод. Пора охотиться.
Тварь встала на четвереньки и  прислушалась.
Вокруг не было никого. Тишину нарушал только ветер. Он стучал, завывал, скребясь по земле,  шурша засохшим полиэтиленом.  «Логово»  Твари находилось между останками  некогда высоких зданий. Теперь  людям они могли бы напомнить распадающиеся на фрагменты скелеты. Но людей здесь давным-давно не было.
У подножия   железо-бетонных останков мелкой крошкой лежал камень.
Угол, в который Тварь натаскала полиэтилен, сплетая себе «гнездо», находился в самом конце хитрых сплетений из камня. Стены защищали её от пронизывающего  ветра. Пробираясь между камней он, бродяга,  был вынужден двигаться медленнее.  
Всходило солнце.  Другие Твари пробуждались и должны были, как и она,  ощущать голод. Другие Твари были для неё угрозой и единственным источником питания. Она почувствовала страх.  Привычный ужас, перед  короткими, изуродованными телами Других Тварей. Несмотря на то, что они были маленькие, с крошечными конечностями и  головками, их малюсенькие младенческие  ротики имели два ряда острейших зубов, способных в крошево дробить стены «гнезда». Между клыков тянулась густая, тягучая слюна, что, попав на кожу, разъедала её, заставляла покрываться глубокими болезненными язвами.
При мысли о других не только страх закрался в сердце. Тварь охватило острейшее чувство голода. Почувствовать на своих зубах плоть, услышать хруст костей и сухожилий и тепло … тепло крови! Живительное тепло! Запах раздираемой на части плоти.
Она поднялась, держась рукой за стену. Когда в последний раз ей удавалось питаться? Сколько раз большой алый шар уплывал с тех пор с неба, оставляя мир без движения, в полнейшей мгле?  Она не помнила.
Память все реже возвращалась к ней. Чем она отличались от Других Тварей, она не знала. Может быть тем, что в отличие от «зубастых»,  росла?  «Её» тело было другое, не такое, как у них. Она могла подниматься на две конечности, в то время как «они»  передвигались исключительно  на четырех. Это имело свои удобства. Теперь, когда она выросла достаточно высокой, ей было  легче отбиваться. И  нападать.
Ветер донес  запах.  Незнакомый запах.
Тварь зарычала. Но тихо. Потому что рычать громко было слишком опасно,  пока не выяснишь что тот, на кого ты хочешь напасть,  слабее, чем ты.
Слух уловил булькающие звуки. Издавать такие способны были только Другие Твари. Голод, горячий и требовательный,  прокатился по внутренностям, заставляя её опуститься на четвереньки. Утробное гортанное  угрожающее рычание заклокотало в груди. Прозрачные отростки на руках удлинились.  Теперь ими удобнее было раздирать жертву. Мир вокруг стал четким, Тварь ясно видела любую тень. Могла пересчитать каждую крошку в щебёнке под ногами. Зубы стали острыми, длинными. И жаждали вонзиться в трепещущую плоть жертвы.
Но знакомые звуки переплелись со странным, непонятным источником нового звучания. Она услышала ритмичный, гулкий стук, заставляющий  вены вибрировать от голода. Если бы не страх и опасения,   рванулась бы и голыми руками добралась до влажного органа, который так мягко вибрировал внутри какого-то существа. Непонятно. Непривычно. В Других Тварях  никогда ничего не стучало и не вибрировало.
Она осторожно миновала угол.
И замерла.
Перед ней стояла высокая фигура, показавшаяся ей устрашающе яркой. У фигуры совершенно не было лица!  Даже такого уродливого, как у Других Тварей.
Она попятилась. Не зная, то ли нападать, то ли бежать.
Фигура помахивая странными верхними конечностями,  переваливаясь с одной нижней конечности на другую, беззаботно шагала в ту сторону, в которой затаились в надежде на добычу, Другие Твари. Судя по запаху и звукам, их  успело сползтись не меньше десятка.
- Гхр, гхр, гхр, - раздался их клич. Уродливые младенцы на четырех изогнутых лапах неслись в сторону нелепой фигуры,  широко раззявив голодные рты.
Фигура неуклюже повернулась, в её  верхних конечностях что-то блеснуло. Из этого нечто вырвался странный оглушительный грохот, заставивший Тварь упасть на землю.
Первая волна Других Тварей, подпрыгнув, взвилась в воздух, и уже падала на  яркого великана без лица. Он отступил назад, оступился, упал. Его накрыло волной тел нападающих. Фигура сделала попытку подняться, отшвыривая от себя извивающихся, отчаянно визжащих мутантов. Но все большее и большее количество их вливалось в общую кучу,   впиваясь резцами в странную яркую кожу фигуры, которая от соприкосновения с ядовитыми зубами начала плавиться.  Тварь  наблюдала за Другими Тварями, что подскакивали к несчастной обреченной фигуре, торопясь  успеть вонзить  в ещё теплое мясо острые зубы. Фигура каталась по земле, почти скрытая от глаз  полчищем нападавших монстров. Их острые зубы мелькали, разрывая кожу существа.
В это мгновение  в воздухе раздалась трель оглушительных хлопков.
Земля разверзлась. Оттуда высыпало множество таких же нелепых фигур, что,  неуклюже двигаясь, потеснили  уродцев-мутантов, заставляя их рассеяться  в разные стороны со злобным шипением.
- Гхр, гхр, гхр – доносилось со всех сторон.
На земле остался лежать ядовито-кровавый комок, конечности которого продолжали странно дергаться.
Желание встать на четвереньки и лизать кровь боролись в Твари со страхом и опасением.
Вдруг что-то толкнуло её вперед, опрокидывая на землю. С трудом перевернувшись, Она увидела существо, низко над ней склоняющееся. Затем тело сковала неподвижность, веки налились свинцом.
Это был  конец.
Уже издалека продолжали звучать привычные:  
- Гхр, гхр, гхр…

***
Андреас повернул голову, когда двери в его кабинет бесшумно разъехались, пропуская высокую стройную женщину в серебристом костюме.
- Разведывательная группа вернулась с поверхности Земли, сэр. К сожалению, не все прошло гладко. Мы потеряли несколько человек.  
- Садитесь, Мэй. -  Андреас нахмурился.  - Как это случилось?
- Они оторвались от остальных, ушли вперед. Карлики-мутанты напали слишком быстро. Прежде чем наши успели оказать помощь,  мутанты загрызли двух человек. Ещё двое  тяжело ранены.
- Прискорбно.
Мэй издала сухой короткий смешок:
-  У одного из  наших людей совсем не осталось лица, раскрыта грудная клетка. Шансов остаться человеком у него мало.
Андреас кивнул:
- Шансов выжить у него было немного уже  после первого поверхностного укуса.  Все мы знаем: укусы мутантов изменяют человеческую ДНК. Смерть в этом случае почти благо. Лучше ответь,  почему Начальник экспедиции позволил молодняку оторваться от группы?
 - Не знаю, - покачала головой Мэй. -  С этим пусть разбирается суд.  Вокруг нас теперь непременно поднимется шумиха. Общественность против того, чтобы молодым дозволялось подниматься наверх.
-  Общественность! Что они понимают, эти писаки-журналисты!  Наш долг, - священный долг  заключается в том,