ИЗВРАЩЕНЕЦ

то, что не могли и не должны были знать другие.
                     Видел, как живут они и как живут  другие дети из его класса, но ему говорили, что так должно быть, что папа много работал, для того, чтобы Андрей ни в чём не нуждался.
                     Слышал, как отец обсуждал у себя в кабинете или по телефону «проблемы» государства и что говорил при  этом о простых людях и о тех с кем работал.
                    А потом начал понимать, что не всё так однозначно в этом мире.  Что есть то, что видят и знают одни,  а есть то, что видят и знают другие, и это знать остальным не положено. Есть две правды и они сильно отличаются друг от друга, как небо и земля.
                   И именно тогда Андрей понял, что такая жизнь не для него, но он не в силах изменить мир вокруг. Тогда он  придумал для себя другой мир,  другую реальность.  Ту, в которой он мог быть самим собой, а не тем кем нужно казаться в этой жизни.
В его мире, правда, была правдой. Одной для всех.  
И ему было совершенно наплевать на тех, кто его не понимал, потому что он жил в своей реальности, в своём мире и делал то, что считал в этот момент важным и нужным.

                                                      ******

                    А  в это время  директор театра,  Насонов  Геннадий Павлович,  говорил тост. За столом сидело человек тридцать.  
Все уже разобрались «по парам». Та актриса с тем, этот актёр с этим.
                     Рядом с моложавым  и  «набриолиненым» директором театра сидел пузатый и лысый чиновник из «минкульта».  
Директор театра,  с бокалом вина в руке,  говорил тост.
-  Господа.  Я хочу поблагодарить наших уважаемых гостей,  за ту неоценимую помощь, которую они оказывают нашему театру. Благодаря им мы можем играть спектакли,  которые  духовно и интеллектуально обогащают наших горожан. Театр это искусство,  которое ничем нельзя заменить!  Давайте же выпьем за  наш театр и нас, скромных служителей Мельпомены. За искусство, господа!  
-  За вечное искусство!
-  За нас,  служителей Мельпомены!
                  Кричали со всех сторон.
Все дружно выпили.
                  Пока директор театра  говорил,  чиновник, не стесняясь, гладил его по заднице. Потом чиновник сам встал и начал что-то говорить про величие культуры для народа, обращаясь ко всем присутствующим.
Но его уже никто не слушал.
                  Директор тетра сделал знак рукой,  по которому все актёры стали ублажать «прикреплённых» спонсоров.
Сам директор, расстегнул ремень на брюках чиновника, спустил ему штаны вместе с трусами и пока тот говорил, припал губами к его крохотному «мужскому достоинству». Чиновник почувствовал «приятность»,  но увидеть,  как директор театра это делает, не мог,  из-за размеров своего живота.  Поэтому он замолчал, замер, глядя вниз и засопел от удовольствия, поглаживая директора по голове………..
                   Приму театра  Нелли Геннадиевну  Светлову, «имели»  двое  сорокалетних близнецов,  хозяева местного хлебозавода.  Братья были похожи на волосатых и откормленных «бройлеров». Женщина стояла  на коленях у стола, на матрасе из реквизита, задрав  подол платья на спину.
                   Один  «бройлер», входил в неё спереди,  а второй  сзади.
Нелли Геннадиевна громко стонала,  когда они двигались навстречу друг другу  и,  широко открывала глаза, когда они одновременно упирались в неё своими лобками. Судя по стонам, ей было очень приятно, и она уже находилась на предоргазменном пике………..
                   В это же время, кавказец, директор местного рынка, наслаждался минетом пышнотелой актрисы Надежды Петровны,  а её мужа, Николая Ивановича, глубоко проникал председатель ЗАО  «Агромаш».  
При этом супруги сладко стонали и иногда поглядывали друг на друга с явным интересом………….  
                    Депутатша городского совета  Краснова, сидела в кресле, широко раздвинув свои толстые ляжки. Перед ней на коленях стояла молоденькая актриса второго плана Шацкая и старательно вылизывала её промежность. Краснова громко стонала, направляя голову Шацкой  в «нужные» места, а её муж и по совместительству, тоже депутат, резко «имел» актрису сзади, отчего голова девушки упиралась в его жену, доставляя той дополнительное удовольствие. Огромные груди депутатши  содрогались как бескрайнее море…….
                    Остальные актёры  тоже не «простаивали».
Кто работал ртом,  кто другими частями тела.
Но делали они это с явным удовольствием.  
Потому что неудовлетворённый спонсор,  это немедленное увольнение из театра.  И актёры старались……….
                   За этим столом не было только молодой актрисы  Лизы Тороповой.
Молодых актёров, которые находились на испытательном сроке и не входили в состав основной труппы,  директор не привлекал,  дабы при увольнении стажёра не было утечки информации.

                                                     Глава  4

                На  следующий день, Лара уехала в галерею, а Андрей остался дома. Он ей напомнил, чтобы загрузила посильной работой азиата.
Потом вспомнил, что Лара говорила про директора театра и сам позвонил Насонову. Тот сразу узнал его по голосу.
-  Здравствуйте,  Андрей Михайлович.  Как хорошо, что вы позвонили.  Мне очень нужно с вами поговорить.
                    Судя по голосу директор был искренне рад его звонку,  но Андрей не доверял первым впечатлениям.  
-  Давайте поговорим.  Слушаю вас,  Геннадий Павлович.
-  А может не по телефону? -  смутился Насонов. -  Вы разве не будете сегодня в гольф - клубе?
-  Мне сегодня немного нездоровится.  Поэтому,  давайте поговорим по телефону,  а если приеду, обсудим детали.  
-  Ну, хорошо. Воля ваша,  -  он немного задумался.  -   Вчера ваш отец,  Михал Юрич, сделал мне довольно неожиданное предложение.
-  Выйти за него замуж?  -  засмеялся Андрей.
-  Я бы с удовольствием,  -   Насонов совершенно не обиделся на подобную шутку,  потому, что не комплексовал по поводу своей ориентации.  -  Но вы же знаете, что ваш папа не из наших.  Так вот,  он предложил профинансировать спектакль  по вашему сценарию,  представляете?
                     Андрей не ожидал услышать подобное и немного растерялся.
-  Я не ослышался?  Он хочет дать денег на мой спектакль?  -  искренне удивился Андрей.
-  Вот именно!  -  радостно закричал Насонов.  -   Он  сказал, что возможно,  это будет  культурный памятник его правлению.  Поэтому  я, как директор вверенного мне театра,  готов рассмотреть любую вашу пьесу и немедленно приступить к её постановке.
-  Ну, что же. Я готов удовлетворить тщеславие отца.  Но при условии, что  режиссёром пьесы буду я, и поставим ту, которую я  сочту подходящей данному событию.
-  Любые условия,  только не медлите,  -  взмолился директор.  -  Я пообещал Михал Юричу,  что постановка выйдет до конца сезона.
-  Не переживайте,  на этой неделе начнём репетиции.  Актёров, кстати, я тоже сам подберу.
-  Естественно.  Как скажете,  Андрей Михалыч.
-  До свидания Геннадий Павлович.
                  Андрей положил трубку  и задумался.
Отец хочет  под благовидным предлогом и меня к себе приблизить и культурным прослыть.  Вот уж действительно  помазанник божий  -  «моё правление».  Так нет ничего проще, папенька,  -  заулыбался Андрей.  -  Будет тебе памятник.  Такой, что слава впереди тебя бежать будет и следующие «помазанники» тебе завидовать будут.
                 Он услышал, как во двор въехала машина.
Это приехала жена из галереи.  
Через пару минут Лара  появилась в комнате.
-  Милый, пора собираться.
-  Ларочка.  Мы не поедем сегодня на эту номенклатурную вечеринку.  Там соберутся городские лизоблюды со своими старыми клячами, чтобы в очередной раз лизнуть задницу губернатора. Он  сам приедет со своей тупой шлюхой – секретаршей.  Зачем нам смотреть на этот пошлый спектакль коленопреклонения и идолопоклонничества.
-  Знаешь,  мне кажется. твой отец думает, что я тоже шлюха, хотя мы с тобой расписаны.
-   Что думает мой отец,  тебя не должно волновать. Ему самому впору задуматься о своих грехах. По сравнению с ним –  мы с тобой  ангелы во плоти. Поэтому, главное, что я о тебе думаю.
-  А что ты обо мне думаешь,  милый,  -  она села к нему на колени и развратно сверкнула глазами
-  Я тебя люблю и уважаю, за то, что ты преданна мне и так же искренне любишь меня,  со всеми моими тараканами.
-  Они у тебя такие милые,  -  улыбнулась Лара.  -  Твои таракашки.  Такие необычные,  -  она кокетливо крутила ему волосы пальчиком.  -  И я действительно люблю тебя,  -  она томно  прикрыла глаза,  крепко обняв его за шею, и прижалась к нему всем телом.  -  Больше жизни люблю.
-  Я знаю, милая.  Я тебя тоже очень люблю.
                    Андрей нежно поцеловал её в губы.
-  Жаль, что мы никуда не поедем. Я уже почти собралась,  -  капризно захныкала Лара.
-  А кто сказал, что мы никуда не поедем.  У меня для тебя сюрприз. Вечером мы поедем в одно очень интересное место.
                  Её глаза сразу загорелись.
-  Спасибо, милый.  А как туда одеваться?
-  Как  учительница.  Это очень серьёзное заведение.  Только трусики не надевай.
                  Лара хитро посмотрела на него.
-  Ты меня прямо заинтриговал.  Строгое заведение и дамы без трусиков.  Интересно!
-  Я уверен, -  Андрей тоже хитро улыбнулся.  -   Что тебе там очень понравится.  Ларочка, ты пока собирайся,  а я на часок сьезжу в театр,  ты не против?
-  Нет, милый,  на часок, не возражаю,  -  она чмокнула  его в щёку и убежала.
                Андрей пошёл в душ.
Потом оделся,  сел в машину и уехал.

                                                   ******

                  В театре было тихо.
Утренняя репетиция уже закончилась, а вечерняя ещё не началась.
Андрей прошёл в гримёрку номер пять.  Постучал.
Ему никто не ответил и он уже хотел уйти,  как вдруг, в конце коридора услышал стук каблучков и сразу узнал её. Лиза шла лёгкой походкой и в просвете полутёмного коридора, он видел контуры её тела под лёгким платьем.
-   Здравствуйте, Андрей.  А мне на вахте сказали, что вы в театре.
-  Здравствуйте, Лиза. Никогда не думал, что о моём приходе докладывают всему театру.
-  Это я попросила тётю Дашу,  сказать мне, если вы придёте.
-  Понятно.  Это хорошо, что вы меня ждали, значит хотите стать настоящей актрисой?
-  Очень хочу,  -  она теребила пальцами поясок на своём платье.
-  Тогда прошу на сцену,  -  Андрей показал рукой в сторону кулис.
-  А разве мы не здесь будем беседовать?  -  удивилась Лиза.  -  Я думала, что вы захотите сразу……
-  Что сразу?  -  не понял Андрей.
-  Сразу,   -  она замялась, глядя себе под ноги.  -  Узнать меня поближе.
-  Мы будем не знакомиться, а играть,  -  Андрей пошёл к сцене,  а Лиза семенила за ним,  постукивая своими каблучками.
-  Простите меня, пожалуйста, Андрей,  -  тараторила она.  -  Просто о вас столько говорят,  ………   разного.
-  Чтобы обо мне не говорили, но вас я буду учить актёрскому мастерству.
                 Они прошли за кулисы.
Андрей спустился в зал,  а её оставил на сцене.
-  Я никогда не слышала, что вы актёр.
-  Не обязательно самому играть на сцене, чтобы чувствовать фальшь других.
-  Извините, я  наверное,  опять глупость сказала.
-   Если вы готовы, тогда начнём. Произнесите те слова, что вы произносили вчера.
                    Андрей сел в зрительское кресло.
Лиза  почти сразу подняла руки к лицу,  посмотрела в потолок и произнесла:
-  Вы ошибаетесь,  я виню не свою любовь, а несдержанность.  Душевное пламя нужно скрывать как можно дольше,  -  с каждым словом Лиза входила в образ и уже  беспокойно ходила по сцене, обращаясь к невидимому воздыхателю, и  в порыве  диалога