тут, при каких делах, ведь и Горыня, и Дубыня, и Усыня герои русских сказок?
- Понимаете, уважаемые богатыри, я учёный - историк, и в результате многолетних изысканий пришёл к выводу, что они были кпчаками.
Богатыри удивлённо переглянулись.
- Вот вы удивляетесь, - несколько осмелел Аджи, - но может, вы знаете сказку про "Колобка"?
- Ну, знаем, небось, не басурмане...
- Так вот он, "колобок", точно был кипчаком.
- Богатыри дружно рассмеялись, но, быстро успокоившись, вновь приняли грозный вид, а Добрыня гневно процедил.
-Хватит нам сказки рассказывать, отвечай, почто нас кипчаками обозвал?
-Так вот я и говорю "Колобок" - сказочка тюркская. Да-да господа богатыри, не удивляйтесь, тюркская. "Потому что не известно, что означает слово "колобок". По-русски ничего не означает. А по-тюркски колобок - шарик, слепленный из того что катает жук навозный".
Слушай ты, колобок, - не выдержал уже и Илья Муромец, - ты не верти тут хвостом пушистым, а отвечай на поставленный вопрос, иначе зашибу как муху.
-Так вот я и подумал, - может быть и вы...
- Что - взревел Добрыня, с первого взгляда не возлюбивший моего друга, - что ты сказал? Ты слышал Илюха, эта басурманская рожа говорит, что и мы тоже из говна слеплены!
- Ну мужик, ты попал, - удручённо покачал головой Алёша Попович, - базар-то фильтровать надо.
- Господа, господа, - вы меня не правильно поняли...
- Мы тебя уже давно поняли, - потянулся к притороченной к седлу булаве Илья Муромец, но неожиданно Алёша Попович вступился за моего приятеля.
- Эй, други мои, что это вы, и не стыдно вам?
Добрыня и Илья удивлённо уставились на своего товарища.
- Богатырское ли это дело, - хитро прищурившись, продолжал свою речь Алёша, - безоружного "колобка" аки гвоздь в землю забивать? Что о нас люди скажут, какая молва про русских богатырей пойдёт?
-И то верно, спаси тя Бог Алёша, удержал мою десницу от скверного дела. Ну-ка дай ему свой меч Добрыня, пусть защищается.
- Какой меч, ты что Илья? Ты посмотри на этот мешок с дерьмом и соплями. Он же его от земли не оторвёт, это ведь не шашка поганская, а меч богатырский.
- И то верно почесал бороду Муромец. А что же нам делать?
- А знаете что, давайте отведём его к Днепру, и пусть плывёт. Как до средины доплывет, начнем в него стрелочки калёные из луков богатырских метать. И нам забава полезная и у колобка шанс появится, если конечно плавать и нырять умеет.
- Ох и хитёр ты Алёша, усмехнулся Муромец, знаешь что у тебя самый меткий глаз на Руси-Матушке. Но, быть по-твоему. Только стрелять, чур, будем по очереди, и ты последним.
- Любо, - кивнул головой Добрыня - я с Илюхой согласен.
- Будь по-вашему, - не скрывая недовольства согласился Алёша. - Давай топай, - толкнул он в сердцах ногой Аджи, не слезая с коня. - Редкая птица долетит до средины Днепра, но будем надеяться, что этот гусь доплывёт, - усмехнулся он товарищам.
Я, стоявший до сих пор немым свидетелем, вдруг понял, что тоже влип по крупному. Ведь если богатыри потопят Аджи, как капитан Маринеско фашистский лайнер "Вильгельм Густлофф", (в чём я почти не сомневался) - самому мне из средневековья не выбраться. А оставаться пожизненно средневековым жителем "города зятя" мне совсем не хотелось. Поэтому, набравшись смелости, я обратился к богатырям.
- Эй, православные, а как же я?
- А что ты, - взглянул на меня Добрыня,- иди домой, тебя никто не держит.
- Так в том-то вся и беда, что без моего приятеля домой я не попаду. Отпустите его, он больше не будит.
-Нет, - не можем, за базар надо отвечать, но зато тебя можем взять с собой в стольный Киев-град к стольно-киевскому князю Владимиру. Этот "жук навозный" кажись, назвал его "слабым". Посмотришь, каков он "слабый" наш князь Владимир "Красно Солнышко". Авось ты ему и глянешься. Возьмёт тебя в конюхи. Я уж так и быть замолвлю за тебя словечко.
Перспектива жить на конюшне среди коней, пусть даже княжеских, и крутить им хвосты, меня тоже не устраивала, и я толкнул под ребро локтём, понуро шагавшего к Днепру Аджи, прошептал:
- Давай быстренько показывай, как прибор работает, а то подстрелят тебя как селезня, как я тогда домой попаду?
-Что? - рассеяно, взглянул на меня Аджи.
- Показывай, говорю, как прибор работает.
- А..., да бесполезно это. Он ведь запрограммирован на нас двоих и вернуть, может только лишь двоих, а не поодиночке. Причём опознание производится по радужной оболочке глаз. Так что... - извини.
И такое меня зло взяло, что если бы не ехавшие следом за нами богатыри сам бы утопил в Днепре этого горе-историка. Весь негодуя и кипя от злости притопал я вслед за Аджи к Днепру и тут нервы Аджи не выдержали. Он резко остановился и, обернувшись к богатырям в истерике рванув на груди рубаху, закричал, срывающимся на визг голосом.
- Нате, режьте меня на куски, убивайте! Убейте меня беззащитного, если у вас рука поднимется. Негодяи! Богатырями себя называете! Русскими! Какие вы русские, вы хуже кипчаков... Фашисты!
Заметив, что Добрыня, не раздумывая, стал вытаскивать из ножен свой меч я, что есть силы толкнул Ажди в воду.
- Плыви придурок если жизнь дорога. Нашел, кого на арапа брать. Сжалятся они над тобой, - жди. Так хоть мизерный шанс есть. Плыви!
- Я плохо плаваю, я не доплыву. Утону. - Захныкал Аджи.
-Плыви! Гвано не тонет, - и я ещё раз с силой толкнул Аджи в воду.
Вдруг, как в сказке, всё исчезло и через мгновение мы оказались в комнате Аджи на том месте откуда мы отправлялись в своё злосчастное путешествие. С минуту мы стояли молча, не веря в своё чудесное избавление. Я первый пришёл в себя и бросился на радостях обнимать Аджи.
- Спасены! Мурад, спасены!
Когда, наконец, это понял и Аджи, он без сил рухнул в стоящее рядом кресло и зарыдал как ребёнок. Я пытался его успокоить, но он отталкивал меня и гнал прочь. Наконец я не выдержал и в сердцах бросил.
- Ну и пошёл ты..., раскис как кисейная барышня. Вроде это я, а не ты разную хрень пишешь, будто из-за меня, а не из-за тебя все эти неприятности. Слизняк!
- Ты что мне сказал? - злобно уставился на меня Аджи, размазывая по лицу сопли и слёзы.
- Что, что. Сказал, что ты раскис как слюнтяй.
- Нет, там, на берегу Днепра, что ты сказал?
- А что я тебе сказал? Не помню.
- Ты сказал, - гавно не тонет.
- А-а-а, - рассмеялся я, - ну должен же я был как-то вселить в тебя уверенность, что ты доплывёшь. Ведь иначе нам обоим была бы крышка. Не обижайся дружище и забудь. Лучше объясни, как тебе удалось нас вернуть домой.
-Не знаю, видно прибор успел просохнуть, и сработала система памяти. Но больше я тебя с собой никуда не возьму и вообще, ты мне больше не друг. Проваливай!
-Я не стал заставлять себя уговаривать и направился к выходу. Но у двери остановился. Хотелось хоть напоследок оставить о себе память как о хорошем товарище. И я сказал:
-Ну что ж, счастливо оставаться, но на прощанье послушайся дружеского совета. - Учись плавать Мурад. Сам знаешь, для героев былин и легенд время не преграда. Так что жди гостей. И я ушёл.
С тех пор с Аджи мы не виделись. Но слышал я, теперь он ежедневно посещает плавательный бассейн. Там у него успехи гораздо весомее, чем в истории. Он уже кандидат в мастера спорта!
Смелый историк, хулиган или...?
"Эта книга не бесспорна",-предупреждает читателя автор "полыни" и призывает научных оппонентов опровергать его гениальные (в кавычках) открытия. Но только, что опровергать, о чём спорить? Допустим, кто-то вас станет убеждать, что снег не белый, а скажем жёлтый или зелёный. Будете ли вы доказывать очевидную для всех истину такому спорщику? Наверняка, просто покрутите пальцем у виска, и на том закончится ваш спор.
О чём можно спорить с "профессиональным историком", который не знает элементарных исторических дат, который казаков и викингов определяет как этнос, а кельтов называет предками германцев. А ведь всем хорошо известно, что казаки общность очень даже интернациональная, и среди казаков ещё в XVII веке можно было встретить людей всяких народностей, начиная от поляков, испанцев и французов, и кончая турками и татарами. Я не говорю уже о более раннем времени. Викинги тоже были разные. Были датчане, норвежцы, шведы, а так же викингами (йомсвикигами) называли ещё венедов. Так, саги, повествующие о деяниях викингов, рассказывают об одном их знаменитом городе Йомсборге или иначе - Йомсе. Его захватили венеды, которые стали известны в истории как Йомсвикинги. В 1010 году под предводительством некоего Торкилля они захватили даже восточное побережье Англии, но уже в 1012 году были вытеснены викингами из Норвегии и вернулись в Йомсбург, и лишь в середине XI века норвежский конунг, а к тому времени норвежский и датский король Магнус Олавсон, собрав мощный флот датчан и норвегов, выбил оттуда венедов, до тла спалив город.
Историки так же отлично знают, что никогда кельты не были предками германцев, что германцы и кельты это два совершенно разных народа, которые к началу нашей эры стояли совершенно на разных ступенях развития. До возвышения Рима именно кельты были хозяевами Западной Европы и долго являлись опасными и грозными соперниками и конкурентами могуществу римлян.
Во Франции, в музее Сен-Жермен собрана богатейшая коллекция кельтского оружия, - доспехов, шлемов и прочего боевого снаряжения кельтского воина. Великолепные мечи и кинжалы, совершенством изготовления которых можно восхищаться и сегодня. К примеру, кельтский меч, извлеченный из озера Невшатель, которому уже более двух тысяч лет можно согнуть почти что вдвое, после чего он принимал прежнюю форму. На ножнах одного из мечей изображены вооруженные всадники в великолепно подогнанных доспехах. И это V - II век до н.э. Германцы в этом отношении были ещё действительно дикарями. Вот как описывает вооружение германцев в I веке, но уже нашей эры Тацит:
"У германцев нет панцирей, нет шлемов, да и щиты у них, не оббитые ни железом, ни кожею - они сплетены из прутьев или сделаны из тонких выкрашенных дощечек. Только сражающиеся в первом ряду кое-как снабжены у них копьями, а у всех остальных обожженные на огне колья или короткие дротики". Или вот еще: "По обычаю своих предков германцы наступали полуголые, потрясая над головами щитами и опьяняя себя боевыми песнопениями".
Ну ведь не может быть, что бы потомки могущественных кельтов к моменту когда Тацит писал свои исторические труды вдруг так одичали. У нашего "историка" смогли. Одичали у автора "полыни" и венеды, которых многие античные авторы описывают как очень значительный и сильный народ, в Европе - народ, который "пользуется наибольшим влиянием по всему морскому побережью", который располагает, - "самым большим числом кораблей, на которых они ходят в Британию", и которые "сделали своими данниками всех плавающих по этому морю". Цезарь их вообще считал галлами, то есть кельтами.
Да, можно поспорить о том были ли гунны тюркоязычным народом. По крайней мере, есть много как косвенных, так и прямых доказательств тому, что в войске Аттилы было множество как германских, так и славянских племён. Кстати славянские племена (анты), судя по всему, были не покорены, а добровольно вступили в союз с гуннами. Так, например, киевский лингвист и археолог В.П. Петров обратил своё внимание на то, что Черняховская культура (к
