Георгий КАЮРОВ
П.П.Ш.
Рассказ
Над пологим полем задиралось солнце, нижним краем теряющееся за маковками деревь-ев, окаймляющих надел в самой верхней границе холма. Словно наперегонки с солнцем – кто выше взберётся – выбрасывая клубами пыли по сторонам, к центру поля устремилась серая «волга». Она ехала к возвышающимся строительным лесам. Когда-то в этом месте стояла церковь. Во время войны разбомбили её, а разобрать всё не решались, так и обпахивали руи-ны. Поговаривали, под церковью огромные подвалы и запутанные ходы. Поначалу слухи хо-дили разные об этих подземных ходах, но толком никто ничего не знал, а с годами и позабы-лось. Среди людей боязнь церковных руин закрепилась, так по наследству слухами и переда-валась. Мальчишки из соседних сёл лазали, но тоже ничего толком не рассказывали.
С наступлением перестройки взялись восстанавливать храм. Огородили лесами, постави-ли огромный забор и вмиг накатали большегрузами колею. Всё везли и везли строительный материал. Работающие в поле по соседству колхозники наблюдали, как обратно вывозили машинами горы битого кирпича.
На прошлой неделе прошёл слух – у западной стороны фундамента раскопали захороне-ние из человеческих костей. Срочно вызвали представителей общества «Память» и научного сотрудника из областного музея. И вот, как первый результат, секретарь райкома вёз на соб-ственной машине тётю Пашу. Все эти годы тётя Паша твердила о том, что в церковных руи-нах похоронен её супруг. Куда только не писала, чтобы начали поиски, но всё тщетно. И вот теперь всё подтвердилось. Поисковики решили пригласить её. Секретарь, сидя у окна и при-стально вглядываясь вдаль, нет-нет тяжело вздыхал и покачивал головой.
– Тёть Паш, с какого года, говорите живёте здесь? – завёл разговор секретарь, словно сам себе не верил. Ведь он-то хорошо знал, с какого года, но именно сейчас усомнился.
– Дак после войны и приехала, – ответила женщина, тоже не отрывая взгляда от окна. – Помнишь, как тебя голозадого гоняла крапивой из наших лопухов? – неожиданно сказала тётя Паша. Секретарь только улыбнулся в ответ – когда это было? Он пристально всмотрелся в лицо ветерана, но по нему никак не мог понять настроения женщины. Он только сейчас поймал себя на том, что такие лица пожилых людей он видел везде: и у себя в приёмной, и в булочной, и в троллейбусе, и на приёме у врача, и просто идущие по улице. Они все прохо-дили мимо него и никак не касались его личной жизни. И вот теперь одно из таких лиц сидит рядом с ним в машине и это лицо их многолетней соседки и подруги матери – тёти Паши.
В это путешествие тётя Паша собралась как на парад. Надела всё новое – косынку, яркое платье, туфли и даже повязала платочек на запястье. На груди у женщины постукивали две потемневшие медали с растрепавшимися лентами. В складках платья прятались планки ра-нений. Они нет-нет выскакивали на вид, когда машина подпрыгивала на кочке, и снова их прикрывала складка.
– Едем, а может, нет его там, – задумчиво проговорил секретарь.
– Теперь я вдова солдата, – словно не расслышав слова секретаря, тихо сказала тётя Па-ша.
– А до этого кем были? – с иронией в глазах секретарь посмотрел на женщину.
– До этого была женой без вести пропавшего, – и тётя Паша твёрдым взглядом посмотре-ла на собеседника. Её взгляд красноречиво показал – она не приемлет его легкомыслия.
– Какая разница? – не выдержав столь пристального взгляда, секретарь отвернулся, но краем успел ухватить, как тётя Паша покачала головой, взгляд её смягчился, и наполнились слезами глаза. Она не ответила, а он почувствовал, с каким горьким укором женщина отвер-нулась от него. Остаток пути доехали молча.
Навстречу почётным гостям вышли поисковики – группа молодых людей, состоящая из девушек и ребят, добровольно разыскивающих захоронения воинов погибших во время Ве-ликой отечественной войны; малочисленные строители и учёный-историк из краеведческого музея. Молодые люди помогли женщине-ветерану выйти из машины и, поддерживая её под руки, вместе направились к найденному захоронению. Следом шёл секретарь райкома, оза-боченно разглядывая всё вокруг и прикидывая, какую территорию пашни разворотили строительством и самосвалами и какой урон понёс колхоз. Уже неоднократно ему приходи-лось выслушивать укоры на заседании областного совета, да и председатель колхоза, кото-рому принадлежала эта земля, бузу поднимал при каждом удобном случае.
У края ямы, лежали растянутых два брезентовых полотна. На одном укладывали найден-ные вещи, а на другом – группами были сложены кости. Рядом с некоторыми группами кос-тей лежал череп – это означало – целый солдат. Пока нет черепа, нет воина.
У брезента с вещами для ветерана подготовили табурет. Тётя Паша ещё издали пробегала глазами с вещи на вещь. Глаза слезились, она уже сняла с запястья платок и часто протирала им мокрые щёки. Для этого ей приходилось останавливаться, а протерев, она виновато смот-рела на молодёжь, как бы извиняясь за причинённые неудобства и за то, что те вынуждены переносить её медлительность.
– Спасибо вам, ребятушки, – тихо говорила она и, беря сопровожатых за руки, подолгу вглядывалась им в глаза. И снова тётя Паша оглядывала предметы, выложенные на брезенте. У самого края брезента неожиданно её взгляд остановился на неопределённом чёрном пред-мете, сильно испорченном временем и подземным хранением.
Тётя Паша протянула руку, указывая на этот предмет, и от неожиданно нахлынувшего переживания губы её затряслись, ноги подкосились. Едва успели подставить табурет, тётя Паша буквально рухнула на него. Молодой человек поднял предмет и повертел в руках, пош-крябал ногтем по поверхности. Уже подавая ветерану, он обратил внимание на открывшуюся надпись.
– Что это написано? – всматривался он в буквы. – П. П. Ш. Что это? – И юноша повернул предмет надписью к напарнику.
– Пистолет-пулемет Шпагина, – расшифровал аббревиатуру коллега.
– Может, в неё патроны запасные складывали, или часть приклада, – предположил моло-дой человек.
– Кто-нибудь, быстро принесите воды! – что было мочи, закричал секретарь, хватая тётю Пашу за плечи, которая, теряя сознание, чуть не свалилась наземь. – Николай помоги!
С подбежавшим водителем они перенесли женщину в машину.
– Быстро в больницу, – приказал секретарь. – Потом за мной вернёшься.
– Сделаем, – отозвался водитель, и «волга» сорвалась с места.
Тем временем поисковики колдовали над занятной вещицей, так взволновавшей ветера-на. Один из молодых людей очищал её поверхность от старой кожи, которой, по-видимому, была обклеена деревяшка.
– Ребята! Она должна раскрываться! – неожиданно воскликнул он.
Все поисковики и секретарь окружили молодого человека. Тот заложил нож в появив-шийся прорез и аккуратно двигал им из стороны в сторону. Долго старое дерево не хотело раздвинуться – сминаясь под давлением металла, струшиваясь от старости.
– Да расколи ты его, – выдавая в голосе нетерпение, предложил кто-то из его коллег, но молодой человек упорно двигал лезвием ножа из стороны в сторону, обходя по кругу дере-вянную вещицу.
Вдруг деревяшка скрипнула и поддалась, образовав обнадёживающий зазор. Там внутри зазора зажелтело дерево. Молодой человек, раскачивая половинки из стороны в сторону, медленно их раздвигал. Когда вещица раскрылась, собравшиеся не успели перевести дыха-ния, а, наоборот замерли, затаив его, и не отрывали глаз от содержимого вещицы.
– Надо же, это деревянный портсигар, – сообщил секретарь. – Столько лет прошло, а бу-мага сохранилась как новая.
Молодой человек достал свёрнутый вчетверо тетрадный лист в косую линейку и уже тря-сущимися пальцами развернул его.
– Тихо ты, не порви, – одними губами проговорил кто-то.
– Она крепкая, – пояснил молодой человек, пробегая глазами по строчкам открывшейся записки.
– Что там? Что там написано? – загалдели со всех сторон.
– Товарищ секретарь, читайте вы, – молодой человек передал записку секретарю, а сам едва успел отвернуться, чтобы скрыть от товарищей слёзы.
– Ребята! Это письмо, – секретарь поднял на всеобщее обозрение листок и, выдержав пау-зу начал читать:
Здравствуй моя дорогая и любимая!
Пишет тебе твой супруг Кузьма.
В первых строках своего письма спешу сообщить, что я жив и здоров. Завтра, наконец в бой. Почти месяц провели в этих окопах и это третье и последнее письмо. Следующее на-пишу уже из новых. Командир сказал утром дадут двойные фронтовые. Видно тяжело бу-дет. Ты не думай ничего плохого. Я выкарабкаюсь. Так уже бывало. Помнишь, как мне ос-колком брюхо вспороло, а ты кричишь беги в медсанбат. А я тебе – как бежать. А ты мне – кишки в утробу сложи и беги. Тогда я так и сделал и как видишь жив и здоров и даже мы после поженились. Тебя не испугало, что брюхо мне вспороло и кишки валялись по земле.
Дорогая моя и любимая я и в этот раз выживу. Осталось совсем чуть-чуть. Командир ска-зал, что до нашей границы осталось тридцать девять километров.
У моего отделения задача очень простая – добежать до церкви и закрепиться. О ней я тебе уже писал. Всем взводом дивимся. Везде бомбят, а в неё не попадают. Стоит себе и стоит. Когда я вернусь мы с тобой приедем сюда и обвенчаемся в этой церкви. Будет и у нас судьба нерушимая как у неё.
Ну вот и всё.
Любящий тебя твой супруг Кузьма.
Солнце уже поднялось высоко, а жаркое обсуждение не утихало. Девчата восторгались судьбой письма и бесстрашными, любящими сердцами даже во время ужасной войны, как пример тому, тётя Паша. Строились разные догадки и предположения. Секретарь поделился с молодёжью воспоминаниями, как тётя Паша приехала много лет назад, практически сразу после войны и поселилась в их местах. Он тогда был совсем мальчишкой, но до сих пор помнит, её рассказы о том, как в этих местах воевал её муж и они собирались после войны вернуться сюда жить. К возвращению машины секретаря поисковики успели обговорить многое и теперь сидели погружённые в свои мысли, но их глаза горели переполняемые чув-ством исполненного долга.
– Почему она приехала? – задумчиво проговорил белобрысый паренёк.
– Ты, что, письма не слышал? – возмутилась девушка сидящая рядом с ним. – Они с му-жем собирались в этой церкви обвенчаться.
– Чего ты? – обиделся на резкий тон коллеги белобрысый. – Я, правда, не понял, они об-венчались или нет?
– Заткнись! – рыкнула на него девушка.
– Может это письмо не ей адресовано? – упрямился белобрысый.
– Заткнись, сказала! – взорвалась девушка.
– Ребята, машина! – заметил кто-то из поисковиков.
Снизу поля поднималось облако пыли от приближающейся машины. Ребята повскакива-ли со своих мест. Секретарь положил письмо в папку, на неё – заветную вещицу – портсигар и с торжественным видом стоял в центре. «Волга» вкатила на стройплощадку на полном хо-ду и, резко затормозив, остановилась у самых ногам ожидающих, обдав всех пылью и строи-тельным сором.
– Николай! – вспылил секретарь на вышедшего из машины водителя. – Сдурел совсем!
– Умерла, – срывающимся голосом проговорил водитель.
– Кто
