НЕ БУДИ МОЕГО ЗВЕРЯ

Руси… Вдруг полёт Ивана замедлился и он стал парить над городом, наблюдая за происходящим внизу… А там народ большой толпой шел в гору. Впереди всех с крестом на спине шел человек, подгоняемый стражниками. На самой горе уже стояли два креста, на каждом из которых висело по человеку. Взобравшись на гору, человек, что нёс крест опустился на колено. Его лицо изображало усталость и боль. Он хотел немного передохнуть, но стражник толкнул его в бок рукоятью копья, и человек поднялся…
С каждым ударом молота гвоздь входил в дерево креста всё глубже и глубже, пронзив перед этим тело приговорённого…
Царь Иван метнулся в его сторону с криком: "Остановитесь, несчастные!" Но  никто не услышал его. Мало того, какая-то неведомая сила не пускала его туда, вниз к Иисусу. Иван заплакал: "Господи! Что же это, почему я, зачем мне? Я ведь слаб, господи! Пощади же  меня, не по мне испытания сии!"
Вдруг раздался гром, и всё вокруг почернело, словно ночь легла на город. А потом пошел дождь, как раз из той тучи, на которой сидел царь Иван. А может быть, слёзы его и были тем дождём, что пролился в тот день над Иерусалимом?!…
Проснулся царь Иван от того , что  сильно давило ему что-то на грудь, совсем не давая дышать… Хрипло и громко вздохнув, он резко сел на кровати и, словно стараясь освободить горло от невидимой удавки, стал водить рукой по нему, учащённо дыша. Его осунувшееся бледное лицо было покрыто капельками пота, да и сама рубаха, словно холодная примочка, прилипла к телу. Так началось первое утро после его знакомства с подаренным ему невестой креслом…
Вот и сейчас, сидя в подвале, он вспоминал всё, что  было связано с царицей. Воспоминания возвращали его в прошлое,  словно листая книгу его жизни в обратном порядке. Но лишь одно так отчётливо сейчас  было видно и понятно ему – после знакомства с креслом царь Иван уже ни одного решения не принимал, прежде чем не посидит в нём. Словно ожидая от него совета или одобрения. И получал их! Ощущая это всем своим нутром. С ним он был теперь неразлучен…
- А змее я бошку-то скручу! – задумчиво произнёс царь Иван и встал с кресла, подойдя к висящему на дыбе боярину. Ещё с минуту стоял подле него царь. Затем, взяв за волосы приподнял изуродованную голову. Раны, уже переставшие кровоточить, напоминали кровавое месиво. Лишь изо рта всё ещё вытекала кровавая пена. Иван взял со стола стилет и, продолжая держать левой рукой голову боярина, правой вонзил его в левую грудь несчастного. Причём вгонял он лезвие, не спеша. И проникало оно медленно до самого сердца, которое и так уже давно перестало биться…
Так и оставив стилет в теле боярина, царь Иван подошёл к двери и дёрнул её на себя… Яркий свет заполнил подвал , растворив  в себе и царя, и стены, и дыбу…

Глава – 4 –

Света проснулась от ощущения того, что задыхается. Открыв глаза она села на кровать и попыталась глубоко вдохнуть… И только сейчас она заметила, что держит себя левой рукой за горло. Причём она совсем не чувствовала руку, так как та сильно замлела. Кое-как сняв с горла левую руку, Света увидела в правой руке монетку. Именно ту, которую нашла на речке.
Болело всё тело и немного голова. Света подошла к рукомойнику и, нажав на носик, набрала в ладони воды. Умыв лицо, она подошла к зеркалу и стала причёсываться. И вдруг странная мысль кольнула у неё в мозгу: "Я же ночью вставляла денежку в пасть льва!"… Медленно опустив глаза, Света посмотрела вниз, откуда так же смотрела на неё открытая пасть льва! Вдруг кто-то прикоснулся к Свете сзади. Испуганно вскрикнув, девушка отпрыгнула в сторону и обернулась. Рядом стояла Лика Кошкина. Волосы её были растрёпаны, а лицо настолько помято, словно она провела ночь не в уютной постели, а где-то на сеновале. Впрочем, зная характер Лики, сомневаться в этом не было причины.
- Ой, как башка гудит! Я считай совсем и не спала. – сладко потянувшись произнесла Лика. – Ну, свет мой зеркальце скажи, да всю правду доложи. Кто на свете всех милее? Всех румяней и белее? – и Лика, сделав ехидную мордочку, посмотрела в зеркало… Вдруг стекло зеркала на секунду помутнело и буквально тут же в нём появилось изображение женщины. Её длинные чёрные волосы свисали ниже пояса. Чёрные брови вразлёт. Чёрные и холодные глаза, казалось, пронзали Лику насквозь, замораживая её своим холодом. Лика и Света, как завороженные , смотрели в зеркало. Незнакомка вдруг улыбнулась, но только губами, потому что глаза её так и оставались холодными. И тут же, словно пелена заволокла зеркало, а когда исчезла, то вместе с ней исчезла и незнакомка. Лика молча посмотрела на Свету, глазами показав на зеркало.
- Ты видела?! – шепотом спросила она.
- Да, – так же тихо ответила Света.
- А что это было?!
-   Наверное, галлюцинация, - неуверенно ответила Света, хотя она-то сразу узнала эту женщину в зеркале. Ведь не далее, как этой ночью была она, Света, этой женщиной. И звали её Мария Темрюковна, жена царя русского Ивана Васильевича, по прозванию "Грозный"!..
После завтрака ребята разделились на две группы. В первую вошли: Игорь Каюров, Лика Кошкина, Витя Пастухов, Виталик Годин и Валя Трегубова, а во вторую – Игорь и Саня Блиновы и Ваня Савичев. Первая группа отправилась на расчистку подвальных помещений. а вторая должна была  складывать вынесенный из подвала мусор на отведённой для этого площадке. Таня Земченко и Света остались готовить обед, а заводская бригада должна была заняться  уборкой подсобного помещения: то ли каменного сарая, то ли склепа…
Света, еле дождавшись, пока ребята уйдут, отпросилась у Тани, сказав, что ей очень нужно отлучиться на полчаса . Таня сразу согласилась, и Света, быстро взбежав по ступенькам лестницы, открыла дверь в свою комнату. Сердце её быстро-быстро билось от волнения, и дрожали руки. Света подошла к зеркалу и нежно прижалась щекой к холодному стеклу. Пальцами правой руки она пробежала по раме сверху вниз. Когда её пальцы коснулись головы льва, Свете показалось, что зеркало вздрогнуло, и какая-то волна пробежала по нему… Девушка вложила монетку в пасть льва и отошла. И тут же, как в прошлый раз, зеркало вдруг потускнело, пасть льва закрылась, и вся комната стала наполняться каким-то фиолетовым туманом… Когда туман рассеялся, вместо зеркала Света увидела в стене деревянную дверь, оббитую серебряной жестью с золотыми цветами и птицами…  Света протянула руку, чтобы открыть её, но рука прошла сквозь массивную дверь, словно и не было её вовсе. Девушка сделала шаг и , пройдя сквозь дверь, очутилась в просторной комнате… У стены стояла большая дубовая  кровать , накрытая узорным покрывалом. с десяток разного размера подушек лежало у спинки.  У раскрытого окна сидела на скамейке молодая женщина и, глядя в большое серебряное зеркало, расчёсывала костяным гребешком свои длинные и чёрные, как смоль, волосы. Света узнала её сразу ,  это была царица Мария Темрюковна… Волосы её были уж давно расчёсаны, но царица продолжала монотонно водить по ним гребешком, неотрывно смотря в зеркало, словно ожидая, что кто-то выйдет из него. И вдруг раздался странный звук, словно кто-то ударил в огромный колокол, но где-то там, далеко-далеко. Царица вздрогнула и, остановив руку с гребешком, прислушалась. Звук повторился. Откуда-то из-за стены донеслось глухое "Бум". И тут же Мария Темрюковна отпрянула от зеркала, потому что оно стало изгибаться, словно кто-то с обратной стороны давил на него своим лицом. И сейчас лицо это все отчетливее и отчётливее  стало проступать, а точнее выделяться из зеркала… Через несколько секунд, когда лицо-маска уже полностью продавило серебряную пластину зеркала, оно, лицо, вдруг заговорило:
- Кученей! – раздался тихий и хриплый шепот, - Кученей! Я пришёл, чтобы сказать тебе, что ты умрёшь, скоро умрёшь, страшно умрёшь!!!  
Царица, забившись в угол и дрожа всем телом, так же тихо произнесла:
- Кто ты? Зачем пришёл сюда? Меня пугать?! Так знай, что не боюсь я никого и ничего! – уже успокоившись, грозно сказала царица.
- Не пугать я пришел тебя, но дать совета, Кученей! Умрешь от яда ты, чего не избежать. Но , избежать возможно нам мучений лишь тех, что нам изводят душу. И в том поможет твоя кровь…
- Кровь моя, о чём ты говоришь?! Прошу я, разъясни мне, что за кровь!
- Та кровь, что через сотни лет тебя явила миру, пусть и в облике ином, зато с таким же сердцем, мыслями, душою! Да что перечислять, когда она вот здесь. Но только ты не силься, не увидишь пока. Но скоро, очень скоро, ты будешь в ней, она будет тобой…
Вдруг комната снова начала наполняться туманом. Когда он рассеялся, зеркало имело уже прежнюю отполированную поверхность. Царица, тихо ступая, подошла к нему и провела рукой по холодной глади металла. На её лице появилась странная улыбка и она, вдруг резко повернувшись, посмотрела на Свету, у которой, от испуга , похолодело внутри…  Царица хлопнула три раза в ладоши, и тут же в комнату вошла сенная девка.
- Одеваться! – не глядя на девку , сказала Мария и села на кровать…
А в столовом зале за дубовым столом сидел царь Иван Васильевич со товарищи. По правую руку от царя сидел Малюта Скуратов, подле него Афанасий Вяземский и Михаил Темрюкович Черкесский. По левую , отец и сын Басмановы. Царь Иван, держа в обеих руках копчёные бараньи рёбра, срывал с них мясо зубами. Жир залил его руки, рот и шею, но царь словно не замечал этого. Он был явно навеселе. Перед столом, метрах в трёх, стоял на коленях опальный боярин. Седые волосы на его опущенной голове были растрёпаны и залиты кровью.
- Ну, так что скажешь нам, боярин, а? Что же молчишь, представ пред ясны очи мои, а?! Ну же, говори хоть что! – крикнул Иван и бросил бараньей костью в боярина. Кость попала в голову, и из образовавшейся ранки потекла тонкой струйкой кровь. Но боярин даже не вскрикнул. Он продолжал молча стоять на коленях. Царь почувствовал, как кровь ударила ему в голову, и кончики пальцев похолодели. Он с нескрываемой ненавистью смотрел на непокорного боярина и ненависть эта с каждой секундой росла и множилась… Вдруг в зал вошла молодая и румяная девка. Заиграла музыка и она пошла по кругу, держа в одной руке платочек, а другую на боку. Её появление отвлекло царя, и он уже с интересом наблюдал за движениями девки, постепенно возбуждаясь.
- А ну, подь сюды! – поманил девку Иван пальцем. Та подошла и смущённо опустила глаза.
- Хороша, хороша, зараза! А ну, оголи-ка ляжки! – приказал царь, вставая из-за стола.
Девка нерешительно подняла до колен сарафан.
- Выше, выше я сказал, аль не слыхала?!
Девка  подчинилась. У неё были красивые и стройные ноги. Царь подошёл к ней и шлёпнул по ягодице. Девка ойкнула и хотела было отстраниться, до подоспевшие на помощь царю Михаил Темрюкович и Афанасий Вяземский, схватив её, завалили животом на стол, зажав при этом полотенцем рот. Царь, пристроившись сзади, через несколько секунд запыхтел. Девка , уже не пыталась вырваться, а лишь тихонько плакала. Когда царь кончил, и опричники отпустили девку , та, сев на пол, вдруг во весь голос заплакала. Но голос этот был мужским! Царь и опричники испуганно отступили, а Михаил Темрюкович достал кривую саблю.
- Говори, кто такой, не то загублю как собака пагшивый! – грозно крикнул он и замахнулся саблей. Девка , испуганно ойкнула и,