не человека. Как же может вскрикнуть человек… Человек – не для этого… Вскрикиваем мы, такие, как я, такие, какими вы были, и какими вы будете потом, после смерти. А человек… Вскрик этот неимоверно короток ! Настолько короток, что его нельзя обрывать. Запрещено категорически ! (Раскат грома) Вот ведь что интересно, вскрикнуть человек не может – он ведь вроде микрофона, не более того. А оборвать вскрик – может. Типа, микрофон сломался… Никудышнее сравнение… Ну, ладно. Уже сказал… Но как же трудно человеку оборвать вскрик души ! Именно потому, что запрещено категорически, и запрет этот тяжек неимоверно. А он – кем я был – смог, справился. В возрасте тридцати трёх лет… Нет, эдак я вас совсем запутаю. Давайте так – я всё же буду говорить о нём, о человеке, как о самом себе. Это будет близко к истине и вам понятнее...
Я уже сказал вам его, то есть свое имя ? Кажется, нет. Жан, Иван, Хуан, Джон, Джованни, Йонас – выбирайте, кому какое больше нравится, суть одна… А стоит ли рассказывать вам о своих суицидных воспоминаниях… Разве что, совсем коротко… Оборвать вскрик помогает бес. Бес – это такое… с чем очень трудно бороться. Особенно, когда ты сам не святой, а чёрно-белый. Я ведь уже рассказывал о чёрно-белой точке ? Да, конечно, говорил…. Правда, есть среди нас… святоши, что ли. Мы их недолюбливаем. Сейчас расскажу, почему.
В белом притворе появляется светло-серая фигура ФС.
ФС. Я должен вмешаться – сейчас начнешь врать !
ФЧ. И ты здесь… То-то я думаю, куда он запропастился… (Зрителям) Позвольте представить (жест в сторону ФС) – «второе Я», того, (вздохнув) кем я был в Миру. Стало быть, я – «первое Я», а он – «второе».
ФС. «На первый-второй» мы с тобой не рассчитывались ! Ещё не известно, кто первее !
ФЧ. (спокойным, усталым голосом) Объясняю. Такие, как он (показывает на ФС), не слишком влияют на жизнь человека. Они не занимают, так скажем, командных высот в его душе.
ФС (горячась). Но почему ! Почему ! Скажи уж тогда – почему ! (обращается к зрителям) Люди ! Он и подобные ему – они же не останавливаются не перед чем ! Лишь бы опередить ! Конечно, они приходят в Мир первыми и главенствуют там. Они способны на всё, на любую низость ! Они сами ! А потом говорят: «Бес попутал». Чтобы поступить низко, не нужна им помощь никакого беса ! И вообще, нет никаких бесов – это они его выдумали ! Для самооправдания ! И чтобы попасть в Мир и стать человеком – они ведь идут на… нечестности. Если бы по-честному, то в Мир попадали бы только наиболее достойные - такие белые, как я. А они, черные – чтобы схватить, поймать нарождающуюся жизнь, они нарушают все правила… - сейчас объясню – … как тот вратарь, который до свистка выбегает из ворот, чтобы легче отбить пенальти, понятно ?
ФЧ (снисходительно). Ну вот, вы же видите – что за нелепое существо ! Половина зала – женщины, а он о футболе… И такие просятся в жизнь…
ФС (горячась). Только без оскорблений ! И дело не в футболе, а в тебе !
ФЧ. Ты нервничаешь – как странно… В жизни ты всегда был спокоен… как удав. Нервничать и переживать было моим уделом. А тут всё наоборот.
ФС (сдерживая себя, спокойным голосом). Я не нервничаю. Для этого нет ровно никаких причин.
ФЧ. И всё-таки ты нервничаешь и, фигурально говоря, вовсю стараешься вырядиться в белые одежды. Но посмотри на себя – реально ты же абсолютно серый. Тут ведь никого не обманешь.
ФС (осматривая свое тело). Да, я сер. Но таким я выгляжу только в этом пречистом притворе. А в мире мрака – в нём я белый ! Посмотри сам ! (ФС перемещается в чёрный притвор) Видишь ! Ведь видишь же ! А ты ? Если ты войдёшь сюда, ты же станешь неотличим от мрака, ибо ты – его природы ! Ну же, зайди сюда, прояви свою натуру ! Пусть все видят, кто ты есть ! (Жест в сторону зрителей)
ФЧ. Эх... Не надо бы потакать… (В сторону зала) Только из уважения к вам.
ФЧ направляется из белого в чёрный притвор, и при пересечении границы между притворами цвет его фигуры меняется на серый - значительно более светлого оттенка, чем у ФС.
ФС. Да что же это… Люди ! Он же не может без махинаций ! Это какая-то хитрость, уловка !
ФЧ. Очнись ! Какие ещё махинации… Вспомни, где мы находимся. Тут всё тайное становится явным. Тут всё – правда. (Звучит слабый раскат грома) Просто ты сер. И твоя серость универсальна. Ты в равной мере банален и сер, где бы ты ни находился, о чём бы ни думал, и что бы ни сделал. А я…
ФС (переходя на крик). Но я не грешил ! А ты… ты же убийца ! Ты же был солдатом !
ФЧ. Не кричи… Если твои слова выражают мысль, этого достаточно… Да… Мы с тобой были солдатом. И даже провоевали пару лет в далёкой жаркой стране…
ФС. Не примазывай меня. Ведь это не я, а ты решил пойти в солдаты. Добровольно. Признавайся !
ФЧ. Да… Признаюсь. Добровольно. А ты этого не хотел.
ФС. Вот она – правда !
ФЧ. Ты бы помолчал. Что-то тебя слишком много. И успокойся – видишь же, что я всё рассказываю честно. Не мешай.
ФС хочет что-то сказать, но, махнув рукой удаляется вглубь чёрного притвора. ФЧ выходит из чёрного притвора на передний план.
ФЧ (зрителям). Люди ! Вслушайтесь в нас (объединяет жестом себя и ФС) – и вы узнаете о нас больше, чем знаем мы сами ! И это поможет вам лучше познать себя. Ведь вы уйдёте отсюда и снова окунётесь в жизнь, а в жизни познать себя так непросто! А если поймёте вы, это поможет понять и нам… Понять… Последняя помощь, которую мы можем принять от людей… Он и я, мы - два начала души человека – того парня, кем мы были в вашем мире. Два начала – так бывает всегда. Вас покоробит от этого сравнения… меня тоже… но душа человека подобна двухместному автомобилю. Естественно, руль у него один, и в нашем случае за него успел сесть я – тот, кому это было нужнее. Ну, а он (жест в сторону ФС) не преуспел, и стал зол на весь мир, а более всего на меня. Не обращайте на него внимания, он того не стоит – вот вам мой совет… (ФС протестующее поднимает руку, встаёт на ноги, хочет возразить, но раздумывает, затем выходит на подиум, остановившись позади ФЧ) Почему я стал солдатом… Там, в жизни у меня был друг, единственный друг. (Оборачиваетсяя в сторону ФС) Это был мой друг, а не наш и не твой ! У таких, как ты, не бывает друзей. И он, мой друг угодил на эту войну. И погиб там. И тогда я решил, что тоже должен стать солдатом… Нет, не для того, чтобы отомстить за друга, нет… Просто я понял, что тоже обязан пройти через это.
ФС. Добавь, что этот твой друг пошёл в армию, чтобы улизнуть от закона.
ФЧ. Да не участвовал он в том ограблении ! Его же просто подставили ! Ты же это знаешь не хуже меня !
ФС. Но всё было против него, и он струхнул. И пошёл в армию со страху – очень благородно…
ФЧ. Ты же выдаешь сам себя, и даже не замечаешь этого – в тебе совсем нет сострадания, и тебе не нужна справедливость.
ФС. Почему же ? Я за то, чтобы всё было правильно и честно !
ФЧ. Для тебя «правильно и честно» означает «в соответствии с установленными правилами» и не более того.
ФС. Не я устанавливаю правила.
ФЧ. К сожалению, в жизни их устанавливают такие, как ты. Почему-то так получается…
ФС. Да ! И такие, как мы, можем этим гордиться !
ФЧ. Боже, как ты глуп… Опять ты не понимаешь, что бичуешь себя. Ведь гордость – это смертный грех и источник неисчислимых зол !
ФС. Зато ты безгрешен ! По единственной причине - тебе нечем гордиться !
ФЧ. Наверняка, людям надоела наша грызня. Дай мне продолжить… о жизни… Не мешай, прошу тебя.
ФС. Хорошо. Но помни – я всё слышу.
ФС отходит в сторону притворов и медленно ходит там, внимательно слушая.
ФЧ. Каждый человек… кто больше, кто меньше… верит в то, что его жизнь зависит от случайностей, что может явиться случай, который волшебным образом всё изменит… «Повезло», «не повезло», «подфартило»… Нет, случай – это не великий маг и волшебник. Это всего лишь фокусник, удивляющий легковерные души. Уж если вам достают кролика из пустой шляпы, не сомневайтесь, что прежде кто-то его под эту шляпу засунул. Полагаясь на случай, человек проявляет свою слабость, безответственность, а более всего – своё лукавое стремление от ответственности уклониться… Зачем я всё это говорю… Объяснить другому, чтобы понять самому ? …Понять непонятое… Случай… Меня убила пуля, когда я в очередной раз решил сыграть в «русскую рулетку» - самую эстетскую из всех игр.
Вспомогательная линия.
Внутри револьвера вращается барабан с патроном только в одной из его камор, остальные пусты. Вращение замедляется и барабан останавливается так, что именно камора с патроном размещается напротив ствола. Ударная часть курка бьёт по капсюлю патрона – порох взрывается, и пуля, закручиваясь, разгоняется вдоль ствола («камера оператора» следует за нею) и вылетает наружу. Детали фона стремительно пролетают «назад». Внезапно экран приобретает телесный цвет кожи, затем розовый (эпидермис), затем ослепительно белый (кость черепа), затем красно-серый (мозг).
Но какая же это случайность, если до этого дня я делал это раз двадцать, в том числе раз десять – за деньги, на пари… Мой револьвер всегда был милостив ко мне, и я уверовал, что, по крайней мере, в этой игре я – счастливчик… Так ли это было… В половине случаев я стрелялся и не хотел умирать. В другой половине мне всё равно. Но два-три раза я хотел и был готов умереть. Я был способен на это ! В отличие от него (жест в сторону ФС) – он просто трус !
ФС. Не понимаю тебя ! К чему этот жалкий лепет ! Не понимаю, на что ты надеешься – ведь всё, известное тебе, известно и мне. А твоё желание покрасоваться - в этом месте выглядит совершенно нелепым… Да, я не хотел, чтобы жизнь кончилась преждевременно и так глупо. Но кто меня слушал… Это правда, что все решения принимал ты. Но правда и то, что я почти не боялся – ведь я знал твою уловку. (Подходит к краю подиума и обращается в зал) Люди ! Он не сказал самого интересного – благодаря небольшой доработке и тщательной смазке барабан его револьвера вращался так легко и свободно, (показывает на пальцах) что под действием веса единственного патрона он всегда уравновешивался после вращения в положении, когда патрон был в самом низу и никак не мог попасть по курок !
Вспомогательная линия.
Внутри револьвера легко вращается барабан с патроном только в одной из его камор, остальные пусты. По неравномерному характеру вращения видно, что оно происходит под доминирующим влиянием силы тяжести патрона. Вращение замедляется и барабан останавливается так, что камора с патроном размещается в нижней части барабана, а напротив ствола – пустая камора.
И он, и я – мы оба уверились, что это гарантия безопасности… И что за глупая смерть оборвала нашу жизнь ! Та зима была очень холодной. И вот, всю ночь и весь день, морозный день (!) револьвер пролежал в холодном гараже и не успел отогреться. Смазка загустела… И всё – фокус не удался ! Или наоборот – удался на славу… Смотря кого считать фокусником… Крику было – не меряно ! Час пик в переполненном баре…
[i]Вспомогательная линия.
МЧ входит в бар – проём двери затуманивается паром. Он ищет и находит глазами друзей, те жестами подзывают его. Кто-то убирает со стола пустые кружки и ставит полные пива. Оживлённый разговор, перемежаемый взрывами смеха всей компании. Мятые
