мечтал, сидя в кузове грузовика. Родник был довольно большим и вода из него собиралась в небольшое озерцо, в котором, при желании, можно было выкупаться. Но вода была настолько холодной, что парень не отваживался окунуться туда.
Сергей огляделся вокруг, но Лены нигде не было видно. Скорее всего, она находилась в «продуктовой» палатке, отбирая ингредиенты для завтрака. И, действительно, не успел Сергей подумать об этом, как «кормилица» подошла, нагруженная пакетами с крупой, сахаром и еще какими то. Видимо, она еще не успела забыть свою обиду, так как поздоровалась весьма неприветливо. Чтобы как-то разрядить обстановку, Сергей встал навытяжку и доложил:
– Вольнонаемный Плотников прибыл в ваше распоряжение! Какие будут указания?
– Вольно, корнет. Хотя, нет, не вольно. Бегом марш за водой, – ответила девушка.
Подхватив ведро, Сергей повернулся через левое плечо и направился к роднику. – А «кормилица», похоже, знакома с классикой, – подумал он. – Мало кто из моих знакомых девчонок знает слово «корнет». За исключением однокурсниц, конечно.
Знакомство поварихи с литературой в какой-то мере расположило к ней студента-филолога. Принеся воды, он, пожалуй, впервые, как следует, рассмотрел девушку. Оказалось, что «кормилица», по совместительству, была еще и красавицей. Точнее, очень симпатичной. В ней не было броской красоты Алены, но было что-то, от чего Сергею снова захотелось загладить свою вину перед ее тезкой. Но как это сделать? Этого не знала ни одна половина его раздвоившейся личности. Обычное «извини» здесь явно не подходило, поскольку парень, поднаторевший на филфаке в софистике, ухитрился поднять Лену на смех перед всей экспедицией. Поставив ведро на землю, он поинтересовался, не нужна ли еще какая-нибудь помощь и тут же получил задание нарубить саксаула на растопку. На этот раз Лена собственноручно протянула ему топор.
Сергей принял орудие производства с легким поклоном и направился к зарослям. До них нужно было идти метров десять-пятнадцать, и всю дорогу парень раздумывал, как же, все-таки помириться с «кормилицей». Дойдя, он высмотрел толстую саксауловую корягу и ударил по ней топором. Лезвие отскочило от древесины, оставив на ней только едва заметную зарубку. Нет, с сухим саксаулом нужно было действовать иначе. Сергей попытался согнуть ствол рукой но это удалось ему с большим трудом. Если проклятая сухостоина и согнулась, то лишь на миллиметр. Не убирая руки, парень взмахнул топором еще раз и даже присел от резкой боли в кисти.
Лезвие попало по тыльной стороне ладони, и если бы саксаул не подался под ударом, то он неминуемо разрубил бы себе руку. Что удивительно, боль пришла не сразу, а почти через секунду, и только тогда Сергей вскрикнул.
Возможно, он потерял сознание, потому что, открыв глаза, он увидел перед собой испуганное лицо Лены. Как она подошла, он не помнил. Подошла? Или подбежала?
Сорвав с головы косынку, девушка перевязывала ему руку. Когда она закончила, Сергей сел («значит, все-таки, упал» - подумал он) и, скрипнув зубами, поблагодарил «кормилицу». А та вдруг расплакалась и сквозь слезы проговорила:
– Господи, Сережа, как ты меня напугал!
Сережа?! Она так назвала его или он ослышался? Но переспросить парень не успел – Лена вдруг обняла его и стала целовать в щеки, губы и даже несколько раз чмокнула, почему-то, в нос. Черт возьми, да за это он готов был рубануть себя еще раз! Но Сергей благоразумно не стал этого делать, а просто прижал Лену к себе здоровой рукой и прошептал:
– Прости меня, Лен…
Где-то на востоке занялась заря, и лагерь наполнили голоса просыпающихся геодезистов.
