Уже тысячи лет жила Фрейя в этом дворце, и плохо уже припоминалось то далёкое прошлое, когда она впервые переступила этот блестящий белый порог. Иногда тут появлялись гости: несколько раз их приносило из плотной дымки Океана на утлых суденышках, двое самых первых прилетали на блестящих небесных колесницах, похожих на её виману, потом этот смешной мальчишка, почему-то решивший, что она заморозила ему сердце, потом его сестра, отважная девочка, с которой они проговорили много часов, и которую она на своей вимане вывезла к человеческому городу, откуда брат и сестра были родом (брату она, на всякий случай, навела морок, и он все дорогу спал, закутанный в одеяло).
Но был один гость, вернее Гость, о котором она не хотела вспоминать, но раз в сто лет о нем поневоле вспоминалось. Вот и сегодня, подняв глаза к вечно ночному и звездному небу, ей внезапно стало холодно, вернее, не то чтобы холодно, а как бы зябко и не комфортно. Виной этому был блестящий след инея в небе, оставленный тем самым странным экипажем, который появился тогда над Белым Дворцом. Ей тогда стало любопытно, и ледяной вихрь аккуратно приземлил оленью упряжку прямо у парадных дверей, и когда из саней вылезла здоровенная фигура в красной шубе, её боевые волки Снеульв и Тьостольв сначала попятились, а потом завиляли хвостами и стали радостно повизгивать. Гость, потрепав их по холкам, смело стал подниматься по ступеням ей на встречу. Так она и познакомилась с Йоулупукки, который тогда, как видимо и сегодня, перебрав этого жуткого пойла из клюквы с жидким холодным огнем, полетел из Лапландии не на Юг, а на Север.
Он пробыл у нее во дворце сутки, а через девять месяцев, у неё родилась дочь, и когда Люсии исполнилось шестнадцать земных лет, снова как снег на голову на площадь перед дворцом свалился Йоулупукки, и дочь улетела со своим отцом, и теперь, каждый Новый год, летает с ним из Лапландии на юг. Снежная королева еще раз посмотрела на тающий в черном звездном небе белый след, и ледяная слезинка упала в бокал клюквы, настоянной на спирту.
