Мальчик, записывающий страшилки

поселкового пляжа есть еще два, к ним в разные стороны идти. Тот, что на севере, дальше, так что туда идти долго. Зато безопасно, – он прокашлялся. – А у того, что к югу, заводь есть с камышами, и вот к ней-то лучше и не подходить вообще. В деревне давно слухи ходили, что в той заводи русалка живет, да только никто не видел ее, вот и думали, что брехня. Но однажды на южный пляж ушла девушка, причем одна. К вечеру она не вернулась, и на следующий день тоже. Собрались поселком и пошли искать, мало ли, потерялась. Но не нашли. То есть вещи ее на том пляже на берегу были, а самой ее не было, – Игорек перевел дыхание. – Стали нырять — могла ведь и утонуть, если в водорослях запуталась или ногу там свело. Но и тогда не нашли — не было нигде тела, ни в воде, ни в лесу. Воот... – протянул он. – А через месяц уже и искать перестали — толку все равно никакого. А был у той девушки парень. Пошел на тот пляж, где она пропала, то ли попрощаться, то ли еще раз поискать. Думал, что один пошел, но за ним брат его увязался, только на глаза не показывался. В общем, пришел тот парень на пляж, сел на траву и стал на заводь смотреть. И тут из камышей та девушка появилась, обнаженная совсем, только на бедрах водоросли какие-то. Посмотрела на него, водоросли сбросила и за собой в воду поманила. Тот и пошел. Брат его все это из-за деревьев видел. Минут через десять, когда тот парень из камышей так и не вернулся, его брат к заводи побежал, стал брата звать, а того не видно. Он как был в одежде, так в заводь и вошел, и кричал. Трех шагов сделать не успел, как перед ним из воды та девушка поднялась. «Мой он теперь, – сказала, – а ты беги, если с ним не хочешь». Он и убежал. Местным рассказал, а они кроме как про голую девушку ничего и не услышали. Так что южный пляж там русалкиным зовут и ходить туда не советуют.

– А я б поглядеть сходил, – хмыкнул Илюша.

– Там по слухам десятка три глядетелей пропало, – хмуро отозвался Игорек.

– А я б все равно сходил, – отозвался заводила. – Павлик, а ты все пишешь?

– Ага, – сверкнул очками тот.

– Скрип этот бесит прямо, – фыркнул Илюша. – Ну да, разомни пальцы, потому что пришла моя очередь рассказывать.

– Хорошо, – со стороны Павлика раздался хруст суставов. – Я готов.

– Три года назад, – вкрадчиво начал Илюша, – на одном перекрестке в нашем городе пьяный водила сбил пешехода. Это была летняя ночь, когда город уже погрузился в сон большей частью. Парень переходил улицу на одном из тех светофоров, которые работают ночью. Он, вроде как, даже посмотрел по сторонам. Но стоило ему добраться до середины дороги, как в него на полном ходу джип влетел. Парня отбросило, он несколько раз перевернулся в полете и шмякнулся на асфальт. Умер на месте от травм, как врачи сказали. А еще говорят, что его в закрытом гробу хоронили, – он понизил голос. – Да только по слухам не было его в том гробу. А мужика, который его сбил, посадили, машину на штрафстоянку загнали. Только после похорон того парня машина пропала. Черный джип это был. И никто его не забирал, – Илюша выдержал небольшую паузу. – А когда сорок дней прошло, на том самом перекрестке видели черный джип, который гнал на большой скорости, как раз в то время, когда парня сбили. И на водительском сидении, говорят, парень сидел с разбитым лицом. На того сбитого как две капли воды похожий. А еще говорят, что он на красный не тормозит и тех, кто дорогу переходит, специально сбивает. Каждую ночь там проносится черный джип ровно в два тринадцать.

Тишину нарушал только Павлик, продолжавший шуршать бумагой и ручкой. Прошло пару минут, прежде чем он закончил. Тогда паренек убрал блокнот и ручку в тумбочку и выключил фонарик. Теперь комната стала освещаться только луной: небо ночью все же прояснилось, и сейчас серебристый блин заглядывал в щель между старенькими ситцевыми шторами. Павлик окинул взором комнату, и его очки зловеще блеснули. Он смотрел в окно, а не на своих слушателей, когда начал говорить.

– Эта история про лагеря на этом озере, – ровным тоном начал парень. – Когда-то давно в один из лагерей приехал подросток. Он был как мы с вами — того же возраста. В лагерях он бывал часто и знал много страшилок, потому что каждый раз ему рассказывали и он рассказывал. Но в тот раз его позвали на старую веранду, чтобы порассказывать страшилки в более жуткой атмосфере. Он тайком от вожатых и своих соседей сбежал туда, чтобы испытать острые ощущения. – Павлик вздохнул. – Наутро его не нашли. Не было его ни в комнате, ни на той веранде. Те, кто рассказывали там страшилки, говорили, что заставили его все записывать, и он вроде как задержался, чтобы последнюю дописать. А дописал или нет — неизвестно, он ведь пропал и ответить не может. Только вот странное дело — через некоторое время с теми, кто в той веранде страшилки рассказывал, эти самые страшилки стали приключаться. С тех пор каждое лето в одном из лагерей появляется подросток, который всю смену проводит в отряде. И если никто не позовет его рассказывать страшилки, то он ничем от остальных детей не отличается. А вот если кто-нибудь позовет, то он все истории записывает, потом рассказывает свою, а наутро исчезает, и никто, кроме тех, кто рассказывал ему страшилки, о нем не помнит. А когда и они забывают, с ними их же истории и случаются, – он сделал небольшую паузу, а потом смачно зевнул и снял очки. – Поздно уже, давайте спать. А то Дима вопить на зарядке будет.

– Точно, этот физрук, – недовольно фыркнул Илюша и тоже зевнул.

Сон сморил мальчишек почти мгновенно. Они и подумать не успели об истории Павлика и как-то связать с ней его же записи. Страшилки вымотали подростков, и спали они крепко, без сновидений. В комнате раздавалось только тихое посапывание, да луна безо всякого стыда подглядывала в щелку между шторами за их безмятежным сном.

Сергей будил отряд ударами ложки об алюминиевую миску. Он прошел по коридору, громко стуча и повторяя: «Просыпаемся! Просыпаемся!» В тринадцатой комнате глаза открывали с неохотой, все-таки ночью подростки засиделись. Однако сон как рукой сняло, когда они увидели, что кровать Павлика пуста. На панцирной сетке лежал некогда белый в розовую полоску, а ныне почти равномерно серый матрас, не застеленный даже покрывалом. Тапочек Павлика тоже не было, как и его очков на тумбочке. Илюша вскочил и подбежал к общему шкафу, где лежали все вещи мальчишек. Сумок там было пять, а не шесть, да и одежды Павлика не наблюдалось. Парень медленно достал из своей сумки записную книжку, куда вписал номера асек соседей по комнате — там было только четыре записи. Наскоро одевшись, Илюша выбежал из комнаты и налетел на Сергея.

– А где Павлик? – сразу спросил он. – Уехал?

– Какой Павлик? – с недоумением переспросил вожатый.

– С нами в комнате жил... – неуверенно отозвался Илюша.

– Вы там жили впятером, у нас недобор в отряде на этой смене, – почесывая затылок, пробормотал Сергей. – Тебе, может, приснилось?

– Может, и приснилось... – задумчиво выдавил Илюша. – Извините...

Когда он вернулся, четверо парней из его комнаты уже оделись и сидели по своим кроватям. Их лица выражали немой вопрос, на который Илюша не знал как ответить. Только теперь его разум провел параллели истории Павлика с происходящим, и от этого становилось совершенно не по себе. И судя по лицам остальных, они тоже обдумывали то, что говорил и делал Павлик прошлой ночью.

– Давайте пообещаем, что никогда не забудем этого, – взволнованно проговорил заводила.

– Что ты имеешь ввиду? – осторожно спросил Игорек.

– Он же сказал, что истории случатся тогда, когда мы забудем, – выпалил Илюша. – Давайте не будем забывать!

***
Три месяца назад Валерий Смирнов, ныне студент четвертого курса политеха и без пяти минут бакалавр, переехал в новостройку неподалеку от станции метро «Академическая». Ее открыли, когда он еще учился в школе, и теперь она уже не была конечной в единственной ветке метро в его городе. Пару дней назад молодой человек был у своих родителей и рассказал им, что намерен жениться на Юльке — второкурснице, с которой он познакомился год назад в тур. клубе. Благословение он получил, и весь предыдущий день ушел у него на то, чтобы найти достойное кольцо, которое мог купить на свои сбережения с подработки. И теперь бархатная коробочка лежала в его внутреннем кармане и жгла грудь.

Валерий торопился. Больше всего он не хотел заставлять Юльку ждать. А она была девушкой пунктуальной и почти никогда не опаздывала. Молодой человек спустился в метро, ведь в час-пик добираться им было куда быстрее, чем любым наземным транспортом: в тоннелях пробок не бывает. На платформе было довольно много людей — некоторые спешили домой, чтобы пообедать, иные возвращались на работу, третьи просто разъезжали по делам. Электронные часы над тоннелем показывали, что прошлый поезд ушел четыре с половиной минуты назад, а это означало, что вот-вот придет следующий. Над рельсами прокатился характерный ветерок, и толпа поспешно отошла за линию.

Человеческая масса понесла Валерия ко входу в крайние двери вагона. Потом он почувствовал, как кто-то толкает его, мягко, но довольно ощутимо. Его отнесло от двери к концу вагона, и после очередного толчка молодой человек поскользнулся на гладком полу. Он хотел опереться о вагон, чтобы не упасть, но под рукой оказалось пустое пространство. Валерий исчез между вагонами, и в толчее никто этого не заметил.

Когда поезд скрылся в тоннеле, станцию огласил пронзительный крик: вопила женщина, которая ждала поезда в другую сторону. Она прохаживалась по всей станции, чтобы скоротать ожидание, и увидела разрезанное тело Валерия, распластавшееся на рельсах.

Спасатели, вытащившие его, в том же кармане, где было кольцо, нашли клочок бумаги с запиской: «Я просто хотел приехать вовремя».

***
В субботу у Василия Одинцова должен был быть день рождения. Штурмана группы сталкеров ребята решили поздравить по-особенному, ведь банально сидеть дома было скучно. За последние два года, когда Василий был среди них, парни успели облазить так много интересных мест, что местный сайт пестрел именно их отчетами в большей степени, чем чьими бы то ни было еще. Руководитель группы Евгений Палыч решил, что лучшим местом для празднования будет знаменитая на весь город «Проклятая девятиэтажка». В тайне от Василия группа посетила ее, чтобы выбрать конкретное место. Как нельзя лучше подходящей для такого случая им показалась двадцать седьмая квартира на седьмом этаже. В ней все еще оставалось немного мебели, а на стенах, пусть и обрывками, но все же были веселенькие обои.

Всю неделю сталкеры старательно делали вид, что напрочь забыли о дне рождения штурмана. Евгений Палыч в среду как бы между прочим заметил, что планирует на субботу посещение девятиэтажки. Василий только кивнул, пообещав составить подробный маршрут, чтобы можно было осмотреть все самое интересное и, если повезет, еще неосмотренное. Евгений Палыч хмыкнул в кулак, но останавливать его не стал.

Субботним вечером, когда уже начало темнеть, к дому Василия подъехал «УАЗ-452», в народе именуемый "буханкой". Это была машина Сашки, и он очень ее любил. Впрочем, ее любила вся группа, ведь у «УАЗа» были наилучшие характеристики