Путешествие с мертвыми душами

оказалась ядовитой…
Тут он посмотрел на нее, пожал плечами, и сказал,
- Она думает, что это не из-за рыбы, а из-за травы, которую она положила в овощи, но это ничего не меняет, поскольку мы все равно умерли в тот день. Однако же перед смертью каждый думал не о себе, а о другом, и потому мы вместе оказались и здесь. Так уж тут заведено – незаконченные дела надо заканчивать в любом случае.
- Она уже задолго до этого была здесь в команде разведчиков, спасателей,- художников судьбы и дороги, как мы говорим, а потому и меня туда взяли. Тут такое правило есть,- когда меняешь свое место в жизни, то можно забыть многое из того, что было раньше,- вот я и забыл все, что до нее было. Почти все. Можно сказать, что родился заново, и она меня старше, получается, лет на семьсот, но выглядит вполне неплохо.
Да, тут с ним поспорить было нельзя.

К тому времени, как мы подъехали к месту ночевки, уже стемнело. Симби, которая вполне уверенно вела машину и в темноте, вдруг резко затормозила, погасила фары и тревожно посмотрела на Амоса. Он приложил палец к губам, чтоб я ничего не говорил, и оба они стали к чему-то прислушиваться.
Потом он вытащил из-за сиденья какое-то замысловатое на вид ружье, открыл дверь и вышел наружу. Несколько минут постоял там, чуть прошелся,  верн улся обратно, но ружье уже не убирал.
- Ушел,- сказал он ей, а мне добавил,- тигр. Не должен он здесь быть никоим образом, но видно как-то прочувствовал, что живой человек здесь, вот и пробрался. Вспомни змею, что на тебя нападала. Но не волнуйся, против этой штуки он пустое место.
И  похлопал свое ружье по прикладу. Поехали дальше и минут через двадцать были уже на месте.
Село было, как сказали, большое, но мы остановились на самой окраине, и уж я не знаю, насколько действительно большим оно было. Знаю только, что стояло оно на берегу Днепра, а другого берега в этом месте я так и не увидел. В хорошую погоду надо было залезать для этого на специальную вышку.
Нас уже ждали, были накрыты два стола, какие-то яркие фонари висели в небе над ними, играли скрипка и флейта.
- Шалом, шалом, шалом,- нам стали кричать, как только мы начали выбираться наружу.
Похоже было, что мы попали в какое-то еврейское местечко.

Симби и Амоса встречали как героев-освободителей, немного от этого перепало и мне. Амос тут же поменял разговорный язык. Их с Симби увлекли во главу стола,- меня тоже расположили поблизости. Амос начал было делать мне какие-то знаки, чтоб посадить рядом с собой, но я отказался,- не хотел нарушать порядок вещей, да и компанию хотелось поразнообразить.
С компанией, однако, ничего особо хорошего не вышло,- соседи с обеих сторон начали мне что-то наперебой рассказывать. Было ясно совершенно, что ничего понять из их слов я не могу, но видимо история была очень хороша или рассказчики замечательны, но остановиться они никак не могли. Впрочем, наверно я был только поводом для начала рассказа, а дальше мое участие было и не нужно. Когда восточные люди начинают между собой общаться, то со стороны это забавно, но вот быть в центре этого общения - не слишком. Однако еда была отменная, меня это радовало, а соседи мои делали ради нее перерывы, а потому все, в общем-то, было терпимо.
В какой-то момент где-то включился звук, напоминающий радиопозывные отсчета времени. Все замолчали и начали вставать. Потом зазвучал гимн, которому все стали хором подпевать, по окончании все вместе что-то выкрикнули и начали целоваться. Потом сели на свои места и на столы стали разносить фаршированную рыбу.
Присутствие животной пищи меня удивило,- до этого ничего подобного здесь я не видел. Вообще я вегетрианец, хоть и не убежденный, но застольные соседи мои настаивали на том, чтоб рыбу эту попробовать, и я быстро сдался. Рыба была вкусная, но ничего особо замечательного я в ней не нашел. Амос рассказал потом, что это специальная кошерная фаршированная рыба, что ловить и готовить ее разрешено в империи только евреям, а потому здесь бывает много туристов-гурманов.
- А в чем заключается эта самая кошерность?- спросил я его тогда.
- Они как-то определяют ту рыбу, которая должна скоро вывестись из икры в вашем мире, и отлавливают только ее, причем даже вроде как с ее согласия. Впрочем, точно не знаю, у  местных рыбаков свои секреты. Ловцы душ, ежели помнишь.
-Человеков,- поправил я.
Он пожал плечами,- какая разница?
- И что это был за гимн?- продолжил я вопросы.
- «Радио Иерусалима», раз в неделю, когда начинается шабад, они передают этот гимн по всему миру.
- Но разве в шабад не запрещено всякое веселье и работа?
- Это там у вас запрещено, а мы тут все рядом с Богом живем, отчего ж не повеселиться,- веселье каждый день, а в праздник и подавно. Это ж самый веселый народ во всей империи, сейчас сам увидишь.
Может быть и самый веселый, конечно,- всех я не видел, но если честно, то вполне обычное веселье, с хорошей едой, музыкой и танцами до упаду. Да, хорошо, да весело, но ничего особенно выдающегося. Кроме пения, конечно. И с чего это я брюзжу? Надо бы поинтересоваться, где тут проживает доктор Фройд.
А пока ужин был уже близок к завершению, подали яблочный мусс, отличнейший кофе и все постепенно стали подниматься из-за столов. Я пошел ловить Амоса, чтоб задать ему вопросы, поймал вполне кошерно, мы сели на скамейку и тут-то началось то самое веселье.

Откуда-то вдруг появились музыкальные инструменты. В основном скрипки, несколько флейт, аккордеон. Насчет скрипок я точно не уверен,- там были разные инструменты, разных размеров, но все похожие на скрипки, со струнами и смычками. Человек десять образовали оркестр. Расселись на стульях под большим деревом,-  вперед вышла Симби, заиграла музыка, и она запела.
Должен сказать, что вот это было действительно совершенно потрясающе. Даже не буду рассказывать. Сначала она пела, и все просто слушали, потом музыканты заиграли что-то залихватское и народ пустился в пляс. Автор этих строк тоже не удержался и получал удовольствие до того досадного момента, когда подвернул ногу. Это вернуло меня к реальности, скамейке возле стола и недопитому кофе. Я стал ждать, когда же наконец будет «Хава нагила», но так и не дождался. Впрочем, она бы наверно потерялась на фоне всего остального.
Музыканты время от времени менялись,- похоже, что каждый житель села прилично владел каким-либо музыкальным инструментом и непременно хотел поучаствовать в этом концерте. Появился среди них и Амос со скрипкой в руках, но был быстро оттуда изгнан. Присел ко мне, слегка удрученный,- сказал, что играет весьма прилично, ведь учился он этому делу именно здесь, но сравниться с местными виртуозами ему пока не под силу. Расцвел, когда я изо-всех-сил говорил лестное про пение Симби. Потом ушел, захватив ружье, чтобы проверить окрестность,- нет ли поблизости тигра. Настало утро.

Глава 11, с короткими встречами, в которой Алик добирается  до Киева.

Мы решили немного поспать перед отъездом,- приглашали пойти в дом, но погода была хороша, и нам вынесли лежанки на улицу. На них мы и проспали пару часов. Провожать нас собралось меньше людей, чем было ночью,- видно залегли спать надолго,- мужчины целовали Симби ручку, женщины щечку, мы тоже обнялись со всеми, взяли гостинцев и отправились в путь.
А по дороге, как я уже писал, мы с Амосом болтали, но мои истории к этой никакого отношения не имеют, а потому здесь только его.
Я полюбопытствовал про сбежавшего от возрождения клерка Потапенко, про тысячелетнего Лаврентия,- как-таки весь этот круговорот здесь происходит,- неужели действительно какие-то чиновники решают кому,  когда, где и сколько отпущено жизни?
- Ну конечно, сейчас я тебе расскажу все тайны мироздания,- усмехнулся он в ответ на мои вопросы,- тут с этим делом что-то невообразимое творится. Ад, понимаешь ли,- вы там от этих дел далеко, а тут весь этот маразм под носом. Казалось бы,- законы кармы – как проживешь, то и получишь. Единственное тут звено, к которому не подкопаешься, это мудрецы,-  как ты сюда попадаешь, так сразу к ним. О делах твоих никто не спрашивает,- там главное цвет и вес, а вот как они это измеряют, понятия не имею. То есть чем больше  дерьма ты всякого наделал, тем вес больше, тебе даже и помнить своих грехов не надо, они просто висят на тебе гирей, сам с ними и разбирайся.
- А вот с цветом тут уже сложнее,- он посмотрел на Симби,-  помнишь, я рассказывал, как мы с ней познакомились и я начал новую жизнь,- так это я просто поменял цвет, ничего больше, и вот в хорошей компании очутился.
- Э,- сказал я,- так я ж тебя не о том спрашивал,- с чем сюда попадают это более или менее ясно, у нас про это много написано - выбирай, что хочешь. Что выберешь, то и будет. Ты вот расскажи как обратно, отсюда к нам попадают.
- Я тебе рассказываю, чтоб ты уяснил, что от вас к нам попадаешь по законам  и по уму, а вот отсюда к вам это уже проблема.
- Это ты так говоришь потому, что сейчас здесь живешь, а жил бы там, все наоборот бы думал. Ладно, впрочем, давай дальше.
- Вот смотри,  в нашей команде есть такой закон,- каждый должен регулярно, раз в двести лет возрождаться. Это одно из самых важных правил,- здесь мы служим Императору, помогая сохранять порядок, а в том мире мы следуем пути Будды, перерождаясь и изменяясь.  Обычно после этого все возвращаются, но бывает, что и нет. Никто не знает, что с ними стало,- может быть поменяли цвет и снова живут в аду, но в другом месте. Может в другие миры перешли,- к богам или в нирвану. Кто знает?
- Мы с Симби всегда во все приключения просимся вдвоем, в одно и то же место, чтоб надолго не расставаться. Всегда, кстати встречаемся, хоть друг друга там и не помним вовсе. Мистика, любовь, интуиция,- зови как хочешь, но факт есть факт. Нам никогда не отказывают,- есть просто человек, которому говоришь – хотим возродиться вместе, а он там все устраивает.
- Так вот в последний раз там какие-то очередные организации прошли,- нам сменили куратора, и в результате Симби родилась мужчиной, а я женщиной. С нашими-то характерами. Это был бред какой-то, полная несуразица,- только к концу жизни как-то разобрались и успокоились. Но вот зачем это было? С одной стороны вроде как бюрократы что-то перепутали, а с другой стороны поучительный опыт,- мы даже ближе стали, чем раньше.
- Ага,- сказал я,- так все-тки бюрократы. А как же божий промысел, законы кармы?
- Опять ты про свою карму,- карма это куда ты здесь вернешься, с кем жить будешь и какой начальник будет тобой командовать. Есть ад, есть императорский двор, есть мир богов. Боги управляют императором, император нами. Здесь просто боги ближе, чем у вас, потому особо не забалуешь. Всем  управляет императорская канцелярия, у них там есть реестры,- кто, куда, откуда, когда и как. Имена, даты прихода, даты ухода. Громадные залы с машинами,- правда только на фотографиях видел, никого туда не пускают. Раньше книги были,- сейчас там музей, но смотреть особо не на что,- стеллажи за стеклом, да таблички, что вот в этой книге такой-то герой, а в этой такой-то, а в этой негодяй и злодей.
- Книги, компьютеры, скучно все как-то, никакой мистики,- вздохнул я.
- Мистики тебе мало,- удивился он,- едешь тут с призраками по аду из Львова в Киев, и мистики тебе мало. Конечно все просто, зачем усложнять? Я ж не хочу тебя запутать,- рассказываю что знаю.
- А что до того