"Рассказы сибирского предпринимателя" (Сказы про бизнес)

центре. Увидев меня, он начал озабоченно озираться, но я его успокоил, расслабься, мол. Поболтали, вспомнили то, сё. «Классно, – говорю – вы с Васей тогда всех «обули»!» Мишка глубоко вздохнул и отвел взгляд: «Самое печальное, ведь ничего тогда не поимели. Но мы не хотели никого кидать, так получилось...»
Да уж, «так получилось»... Как говорится, «свежо предание...» К сожалению, самого Васи, к моменту нашей встречи с Мишей, уже не было в живых: напившись как-то зимой, замерз, бедняга...
На нашем складе после ухода братцев-аферистов стал работать мой кум Руслан Дехтярь – научный сотрудник Института теплофизики СО РАН. Жизнерадостный и трудолюбивый, обаятельный и толковый, он впоследствии проработал на складе почти десять лет, трудясь, в основном, по ночам, за что получил прозвище «Ночной директор». Его жена Таня, сотрудница нашего института, ему помогала. Что ж, поддерживали своих коллег по науке, как могли.
Нам также очень нравилось, что Руслан зарплату брал натурой – книгами по оптовой цене. Но и он в накладе не оставался: выставлял книги на продажу на проходной своего института. Немного накручивал, но выходило дешевле, чем в книжных магазинах. Сотрудники института были довольны. Руслан даже их заказы выполнял – ему уже и зарплаты нашей стало не хватать, чтоб удовлетворить запросы коллег по институту. Но в один «прекрасный день» Русланова лавочка прикрылась: невесть откуда взявшийся налоговый инспектор потребовал немедленно прекратить «неза-конное предпринимательство», пригрозив санкциями. Видимо, наносился непоправимый экономический ущерб государству. Хотя откуда взялся инспектор сомнений не вызвало: «стукнул» кто-то из своих, институтских.
К тому времени, Абрамыч, обретя статус официального дилера ЭКСМО,  самостоятельно отвечал перед издательством за Новосибирск. Основной оборот обеспечивался его складом, переезжавшим с места на место раза три. На первом складе «ЭКСМара», расположенном, как и наш бывший городской, в подвале жилого дома, на Абрамыча с Аронычем окрысилась одна бабулька, жительница этого дома. Она всё «катала» на них письма в различные инстанции, ругалась, брызжа слюной, обзывала их «новыми русскими». Абрамыч как-то изрек: «Это ж надо додуматься: назвать двух старых евреев «новыми русскими»!» Однако я ему резонно заметил, что почти все «новые русские» – и есть евреи, хотя, согласен, далеко не все старые.
Нашим розничным точкам и книготоргам Кузбасса требовался максимально полный ассортимент. Как говорили в шутку: у людей встречают по одежке, а у книжников – по ассортименту. Со временем, разменивать на ярмарке ассортимент книг ЭКСМО на ассортимент книг других издательств становилось все трудней. Меняться соглашались на всякую ерунду, а за то, что нам хотелось взять, просили денежки.
Подобное положение вещей вновь напомнило ситуацию «доабрамыче-ва» периода нашей деятельности. Ассортимент книг ЭКСМО (он еще долго оставался для нас профилирующим) даже почти по издательским ценам – это, конечно, хорошо, но мало.
Необходимо было ехать на книжную выставку в Москву, где «кажут себя» очень многие издательства, привлекая новых контрагентов. Но, защищаясь от «Топ-книги», надо было выполнять обязательства перед ЭКСМО, и какое-то время нам было просто не до выставок. Да и финансовых возможностей, до открытия кузбасского направления, откровенно говоря, не хватало. Однако быстрая отдача с Кузбасса вкупе с прибылями от ярмарки и вновь открываемых нами розничных точек позволили почувствовать «силу в руках». Стало возможным серьезно подумать, во-первых, о грамотном расширении круга издательств-поставщиков, и, во-вторых, о снижении нашей всё еще заметной зависимости от Абрамыча и, в его лице, от ЭКСМО.
И поехал Женя в Москву на очередную книжную выставку – они проводились, как правило, на ВДНХ. Он очень удачно завязал контакты с некоторыми издательствами, такими как «Росмэн», «Ниола-пресс», АСТ, «Аванта плюс», и договорился с ними о возможности получения товара с отсрочкой платежа. Став заметными игроками на книжном рынке Новосибирска, мы заимели хорошую репутацию. Можно не сомневаться, менеджмент издательств оперативно навел справки о нашей состоятельности и платежеспособности, ведь просто так сразу отсрочку платежа не дают. Женя ссылался на ЭКСМО, дескать, можете проверить: сотрудничаем давно, долгов не имеем. Доброе имя, конечно же, имеет колоссальное значение.
Но чтоб показать себя серьезными партнерами, пришлось сразу взять довольно приличные объемы товара у новых поставщиков. Это неизбежно повлекло за собой снижение интереса к продукции ЭКСМО. Во-первых, отпала необходимость обмена товаром с другими книготорговцами, ибо прямые связи с различными издательствами и так обеспечивали приемлемый ассортимент по хорошим ценам. Во-вторых, будучи свободными от дилерских обязательств перед ЭКСМО, можно было думать уже не только об оборотах с этим издательством – это стало заботой Абрамыча, как официального дилера. Порой он откровенно всучивал заведомый «висяк», особенно это касалось поэтических сборников. Теперь же мы выбирали: это возьмем, а это, извини, дорогой Абрамыч, не возьмем, торгуй сам.
Мы очень старались, чтоб закрепиться на хорошем счету у наших новых издательств-поставщиков и оправдать их аванс доверия. Абрамыч, понятное дело, воспринял новую реальность ревностно, даже болезненно. С Женей они заводились с «пол-оборота», и часто на ярмарке яростно ругались из-за всякой ерунды, не замечая никого вокруг. Вот и сейчас они, ругаясь, с красными лицами, тяжело дыша и энергично жестикулируя, стоят перед глазами. 
Как-то Женя не выдержал: «Все! Я не могу больше общаться с Абрамычем, теперь все вопросы с ним будешь решать ты!» Я, в пример Жене, спокойно пропускал мимо ушей угрозы Абрамыча срезать нам эксклюзивные скидки или, более того, поспособствовать нашему вылету с ярмарки, списывая всё это на особенности его характера, и прекрасно осознавая, что он не сделает ни того, ни другого. Разок только, уж сильно Абрамыч достал как-то, я взорвался и, изрыгнув гневную тираду, так бабахнул дверью нанимаемого им на ярмарку автобуса, что тот аж зашатался. Но, смотрю, уже через пять минут он стоит, с улыбкой высматривает меня: «Да, ладно уж, Петь, чё ты!» И в этом был весь Абрамыч – добрый бузотер.
Сейчас, спустя несколько лет после его смерти, он вспоминается мне с большой теплотой, а цветастые перлы его несколько противоречивого характера – безобидным чудачеством.


Глава 7. Сказ про Анастасию и Мегрэ, оную сотворивший

  Мысли о поиске новых рынков сбыта сидели у нас в головах вечной занозой. И вот, возвращаясь из очередной поездки, я услышал по радио рекламу: «Купеческий караван» отправляется в плавание!» Далее контактные телефоны. Приехал, позвонил. Один новосибирский предприниматель Владимир Мегрэ (фамилия – псевдоним), прогремевший впоследствии на всю страну как создатель образа таежной отшельницы, кудесницы, чудесницы, красавицы, только что не спортсменки и комсомолки, Анастасии, зафрахтовал круизный теплоход «Патрис Лумумба». Желающие могли сдать ему товар на реализацию – «караван» спускался вниз по Оби с торговой миссией. Мысль нам показалась интересной: почему б не попробовать уменьшить завалы «висяков» на складе, отправив их «в этот край суровый»?
Съездили в офис, познакомились, составили договор. «Караванщики» предложили сплавать (за умеренную плату) с товаром кому-то из нас: лучше вас, мол, все равно никто свой товар не продаст. Женя, улыбаясь, мне: «Ну, что, Петруччи, поплывешь?» Я, естественно, был бы не против, однако этому мешали три обстоятельства. Во-первых, слишком долго – два месяца, во-вторых, поскольку большинство команды составляли «караванщицы», моей бдительной супруге это не понравилось решительно. А, в-третьих…
Я выше упоминал, что за круговертью дел мы не «обмыли» наш второй «Газон». А зря: в конце декабря 1994 года он попал в ДТП. Шоферил тогда пенсионер Илья Андреич, временами подрабатывавший у нас, водила со стажем. Он не уступил главную дорогу автомобилю «Форд-сиерра», его вина была стопроцентная. Слава Богу, никто не пострадал. Описание выброса эмоций, разборок в ГАИ я опускаю. Скажу лишь главное: на меня, владельца транспортного средства, возникло исковое заявление в суд о возмещении убытков на две с половиной тысячи баксов (тогда это были серьезные деньги). «Форд» пострадал сильно, но у нашего грузовика лишь погнуло бампер.
Первое заседание суда как раз и было назначено на дату отплытия «Купеческого каравана». Абрамыч присоветовал хорошего адвоката, своего родственника, с его помощью удалось снизить сумму выплат почти вдвое да еще в течение двух лет. Удалось доказать: «вторая серия» ДТП непосредственного отношения к происшествию не имеет. Дело в том, что Илья Андреич, находясь в состоянии аффекта, решил отбуксировать разбитую легковушку до отделения ГАИ, хотя я его отговаривал. Но старику уж очень хотелось хоть немного загладить свою вину перед пострадавшим. В результате, Илья Андреич, взяв «Форд» на трос, смачно приложил его о проезжавший мимо троллейбус. Пострадавшего владельца иномарки вообще чуть «кондратий» не хватил, но, извините, он мог отказаться от любезной услуги старого человека, находившегося в неадекватном состоянии, но этого не сделал.
Но и это было еще не всё. 9 мая 1995 года, аккурат на пятидесятилетие великой Победы, наш набедокуривший «Газон» угнали... Он стоял возле дома автомеханика Севы Бирюкова, нанятого для техобслуживания нашего маленького «автохозяйства». Оказалось, Сева забыл вынуть ключ зажигания и запереть  кабину. Какие-то пацаны заметили это и, с их слов, решили покататься. Их впоследствии нашли и судили, они еще накуролесили в Кольцове, я позже выступал свидетелем на суде. Но взять с пацанов было нечего, да и их адвокат заявил о нашей частичной вине: сами-де виноваты, не обеспечили сохранность автомобиля.
Пацаны заехали неподалеку от Кольцова в грязищу и там застряли: земля еще толком не просохла. Они попросту бросили грузовик и смылись.  Три дня он стоял там целехонький, были этому свидетели, тогда как мы искали его с милицией совсем в другом направлении. Потом кто-то все же догадался позвонить в милицию, оттуда нас известили, но, когда мы вновь увидели наш бедный грузовичок, его уже успели основательно «раскулачить». Следствие установило: растащили не пацаны, его угнавшие. Кстати, поэтому впоследствии угон «Газона» им не инкриминировали. Как говаривал Трус, в исполнении Георгия Вицына: «Да здравствует наш суд – самый гуманный суд в мире!» Да здравствует?
Два дня мы с ментами пролежали в засаде, ожидая, кто пожалует к грузовику (там еще было что снять). Но никто не появился, видно, что-то их, гадов, спугнуло. Не проработал наш красавец и года, жаль было до слез. Вскоре Женя, возвращаясь с одной из московских книжных выставок, заехал в Нижний Новгород на ГАЗ и закупил по заводским ценам необходимые для восстановления грузовика детали.
Через год мы, в основном, усилиями проворонившего «Газон» Бирюкова, с грехом пополам его восстановили. Однако кустарная сборка в гараже привела к тому, что бедняга чихал,