Портрет.
Плетнев оглядел присутствующих:
- Мужики, экономисты переезжают. Надо помочь. Столы там перетащить, шкафы.
В бюро Плетнева превалировал мужской состав и поэтому все погрузочно-разгрузочные работы падали на его персонал. И если мужчины в других бюро могли укрыться или затеряться в женской массе, то технари всегда оказывались на виду. Относились к этому, как неизбежному злу. Семен Иванович тут же воспрянул духом и засуетился. Он натянул синий халат и принялся выспрашивать у Плетнева подробности переезда. Конечно, восьмичасовое непрерывное чтение газет, могло довести до крайнего утомления любого, а ничем другим Семен Иванович и не занимался. Ни в профилактиках ни в ремонтах он участия не принимал в виду отсутствия какой бы то ни было квалификации. Тут следует раскрыть маленький секрет — Семен Иванович был отставной офицер, и, как истинный представитель командного состава вооруженных сил, умел только рассуждать и командовать, руками делать он никогда ничего не умел, а думать за длительный срок пребывания в армии просто разучился. Предстоящий переезд сулил Семену Ивановичу массу положительных эмоций, связанных с суетой, раздачей советов и длительными обсуждениями проблем перетаскивания мебели.
Как бы то ни было, а через пятнадцать минул работа закипела. Переезд получался совсем неблизкий — перебирались экономисты в новый корпус, недавно пристроенный к основному со двора. Экономические дамы, с ужасом поглядывая на грязные закоулки, брезгливо указывали наманикюренными пальчиками на горы пыльных папок, объясняя в каком порядке это все надо переносить и куда расставлять на новом месте. Главный экономист в это время сидела на стуле в приемной и, потирая виски кончиками указательных пальцев, причитала:
- И за что нам только это? Этот переезд, эта грязь! Неизвестно, сколько времени будет теперь обживаться на новом месте, а работа будет стоять! Через две недели квартальный отчет и на этой недели сводку в министерство готовить надо! Что же это будет? А у меня аллергия на пыль! Видите? Видите?
Она стала показывать все красные пятна на висках, которые только что сама натерла. Столпившиеся в приемной дамы в ужасе прикладывали ладошки к щекам и сочувственно качали головами.
Как бы то ни было, но через два часа работа была окончена — экономистов со всеми их папками, сводками, отчетами, калькуляторами и прочим барахлом переместили в новый корпус. Еще некоторое время было потрачено, пока дамы подбирали себе места, переставляли шкафы и столы.
У входа в комнату Валера натолкнулся на спешащую куда-то Наташку.
- Закончили?- с ехидной улыбкой осведомилась та.- А к тебе гость пришел!
Валера зашел в комнату и на секунду онемел. На его столе расположился громадный портрет Ленина. Вождь мирового пролетариата косил глазами куда-то в угол, а напротив с совершенно счастливым лицом сидел Семен Иванович и любовался на своего кумира.
- У нас открылся филиал музея Революции?- нелюбезно осведомился Валера.
- Вот!- копируя известный по памятникам жест, указал рукой Семен Иванович.- Нашел! Какой-то негодяй за шкаф засунул!
- И вы поэтому решили, что самое лучшее место ему у меня на столе?- иронически ухмыльнулся Валера.
- Пусть стоит! Он же не мешает.
- Кому не мешает?
- Мне не мешает!- важно заявил Семен Иванович и поудобнее устроился на стуле.
- А мне как?- не скрывая раздражения спросил Валера.
- А что тебе? Места Володя не занимает, сиди себе. Хочешь — работай, хочешь - книгу читай.
- Значит, места не занимает?- ехидно осведомился Валера. Он переставил портрет на стол оторопевшему Семену Ивановичу.- Мне кажется, так будет лучше. Места не занимает. Сиди себе и любуйся!
Семен Иванович попытался вернуть портрет обратно на стол Валере, вяло аргументируя это тем, что это наиболее подходящее место и видно будет всем, находящимся в комнате. На что Валера заметил, что в первую очередь в этой комнате необходимо работать, а не любоваться на портреты, как в каком-нибудь музее. Поскольку притязания Семена Ивановича приобрели уже откровенно агрессивный характер, Валера силой отобрал портрет и вынес его в коридор. Семен Иванович тут же змеей кинулся в коридор и принес его обратно. Враждебно косясь в сторону Валеры, он поставил портрет себе на стол.
Когда Валера вернулся с обеденного перерыва, портрет вновь красовался у него на столе. Семен Иванович возобновил боевые действия. Не вдаваясь в длинную дискуссию, Валера вынес пресловутый портрет на технический ход и пристроил возле мусорного ведра.
- Тому, кто еще раз попытается пристроить портрет мне на стол,- объявил он, когда вернулся в комнату,- я его на уши надену!
Проиграв в открытом бою, Семен Иванович открыл партизанские действия. Он долго убеждал Наташку, как важно иметь в комнате портрет Ленина, и какое хорошее место для этого портрета именно на столе у Валеры.
- Ах, отстаньте,- отмахнулась от него Наташка.- Зачем он здесь нужен? Кто на него смотреть будет?
Не достигнув успеха с Наташкой, Семен Иванович принялся обрабатывать Витю Копытина. Витю совершенно не интересовали ни портрет ни стол Валеры. Из душевной мелочности и простой вредности, он несомненно выступил бы на стороне Семена Ивановича, но... Но недавно он затеялся делать для дома прибор, главной частью которого была гейгеровская трубка, а достать последнюю мог только Валера с его обширными связями в научных кругах. Поэтому он высказался в том смысле, что портрет, несомненно, имеет определенную, как художественную так и историческую ценность и, конечно, хорошо, когда, но с другой стороны рабочий стол, это все же рабочий стол и он не считает, что... Что считал на самом деле Копытин, так никто и не узнал, постольку все утонуло в потоке общих, ничего не значащих фраз.
До конца дня в комнате сохранялся вооруженный нейтралитет. Семен Иванович наблюдал за каждым движением Валеры, а тот периодически кровожадно посматривал на стоящий рядом с Семеном Ивановичем портрет и плотоядно потирал руки.
Когда на следующий день Валера вернулся с профилактики, то обнаружил, что Семен Иванович нарушил перемирие. Убедившись, что ни атакой ни партизанскими действиями справиться с Валерой у него не получится, Семен Иванович совершенно неожиданно атаковал Наташку.
За стулом Наташки стоял шкаф, в котором хранили различную документацию и теперь на нем высился пресловутый портрет. Сама Наташка не обратила на него никакого внимания и Семен Иванович больше часа наслаждался своей победой.
Все было хорошо до того момента, пока Наташке не понадобился сменный журнал. Она повернулась к шкафу и увидела портрет, который неровно стоял наверху шкафа и покачивался, словно собираясь рухнуть вниз.
- Кто это поставил?!- взвизгнула Наташка.- Кто?! Вы меня убить решили? Семен Иванович? Зачем вы его туда поставили?
- А что?- забегал по сторонам глазами Семен Иванович.- Хорошее место. И видно всем и высоко. Самое подходящее место.
- Самое подходящее?- возмутилась Наташка.- Чтобы он мне на голову свалился?
- Ничего не свалится!- Семен Иванович подбежал к шкафу.- Замечательно стоит! Вот! Вот! Смотри!
Семен Иванович принялся раскачивать шкаф, пытаясь доказать насколько хорошо он установил на нем портрет и тут произошло то, что и должно было произойти. Портрет несколько раз качнулся и вдруг, без всякого предупреждения полетел вниз. Побледневший Семен Иванович в последний момент с трудом поймал его.
- Что я говорила!- взвизгнула Наташка.- Не зайду сюда, пока эту гадость не уберете!
В обеденный перерыв Семен Иванович повесил портрет у себя над столом.
- Вот это другое дело!- обрадовалась Наташка.- Теперь если кто и пострадает, то только вы, Семен Иванович!
Однако эта маленькая победа не принесла душевного спокойствия Семену Ивановичу. Он вертелся на стуле, задирал голову и снизу вверх смотрел на вождя, вставал и прохаживался по комнате, выходил, заходил и все время тяжело с душевным надрывом вздыхал. Небольшое облегчение для него наступило, когда пришел на вторую смену его приятель и такой же ортодокс Анатолий Федорович. Они долго шептались, опершись на подоконник и оглядывали присутствующих недобрыми взглядами, видимо, выносили суровое партийное порицание личностям, покусившимся на священный портрет вождя.
Через час наступила неожиданная развязка. Резко распахнулась дверь и в комнату быстро вошел Плетнев. Послышался легкий скрип. Портрет отклонился верхним краем от стены и полетел вниз. Все замерли в ожидании, как портрет плашмя опустится на голову Семена Ивановича, бумага с треском порвется и... Ничего этого не произошло. В последний момент Семен Иванович пригнулся и только получил по спине углом рамы, а портрет ударился о спинку стула и разодрался в клочки.
На следующие утро Семен Иванович с увлажненными глазами отправился во двор. Валера с Наташкой и Витей наблюдали, как брел по двору в сторону свалки Семен Иванович. В правой руке у него была несчастливая рама, а левой он придерживался за поясницу.
- А Семен Иванович у нас коммунар!- заметил Валера.
- Чего это?- удивилась Наташка.
- Он же за революцию пострадал! Его портретом стукнуло!
