Изабель

разлуки возвращаешься туда, откуда уехал.
Домой...
"Господи, о чём я думаю", - я тряхнула головой, пытаясь успокоить мысли.
Ольга уютно расположилась на кровати в обнимку с ноутбуком и даже не смотрела в мою сторону. Я налила из стоявшего на столике графина немного воды и сделала пару глотков. Посмотрела на часы, почти полночь.
- Ну что, - Ольга потянулась на кровати сладко, как кошка, - наверное пора баиньки.
- Да, тоже об этом подумала, - я кивнула головой и встала, направляясь в душ.

Сон пришёл почти сразу, как только я коснулась головой подушки...

Я с ногами влезла в большое старинное кресло и посмотрела на изящный циферблат часов. Почти полночь. Надо было давно ложиться спать, но я всё ещё продолжала ждать, как-будто надеялась, что Рене придёт. Глупо, учитывая, что он не приходил уже несколько дней. Почему же сейчас...
Я вытерла набежавшие на глаза слёзы и прошептала слова, которые повторила уже раз сто за последний день:
- Он меня не любит. Не любит.

Я уже совсем задремала, когда раздался звук ключа в замке. Затем в прихожей послышались шаги, дверь открылась. На пороге стоял Рене. Он был бледным и, как показалось мне, был немного пьян.
- Ну, здравствуй, любовь моя, - он подошёл ко мне и нагнулся, желая поцеловать.
Кроме запаха вина я почувствовала исходящий от него тонкий запах женских духов. Обида и злость захлестнули моё сознание. Я не могла, да и не хотела себя сдерживать, и щеку Рене украсила звонкая пощечина.
- Уходи! - воскликнула я, отворачиваясь в сторону. - Как у тебя вообще хватает наглости приходить ко мне после других женщин?

Рене отступил на шаг, озадаченно глядя на меня.
- Ну, хорошо, - тихо сказал он после небольшой паузы. - Наверное ты права... я не имел права сюда приходить. Прости.
Повернувшись, он пошёл к двери.

Кусая губы, я пропустила один удар сердца, другой, третий... на четвертый я не выдержала и, вскочив из кресла, побежала за ним. Рене был уже на пороге, когда я обхватила его руками за шею.
- Не уходи! - горячо шептала я, глотая слезы и чувствуя себя последней дурой от того, что говорю ему это.
Но я не могла допустить, чтобы он ушел... навсегда исчез из моей жизни.
Что это было? Любовь или помешательство? А, возможно, и то и другое. Говорят же, что любовь - ещё одна форма безумия.
Он обнял меня и возвратился в комнату.
Но досада вернулась и кипела во мне, прорываясь наружу гневными словами.
- Я больше не нужна тебе, Рене! Я вижу, как ты переменился... Ты не приходишь целыми днями, а я сижу здесь совсем одна и засыпаю в одинокой холодной постели.
А ведь ради тебя я перечеркнула всю свою прежнюю жизнь. Уехала из Страсбурга к тебе в Париж, оставила мужа. Я сожгла все мосты ради любви к тебе. А ты... ты меня больше не любишь? Или может и не любил никогда? Я была просто мимолетным увлечением?

Я чувствую, мои губы задрожали. Голос тоже предательски дрогнул. По щекам потекли слёзы, и чтобы Рене не увидел их, я закрыла лицо руками и отошла в дальний угол комнаты. Через несколько мгновений я почувствовала его руки на своих плечах, он прижал меня к себе крепко-крепко и прошептал:
- Глупая моя девочка, я люблю только тебя одну.
- Но тогда почему же... - я подняла на него глаза, подбирая нужные слова. Но так и не нашла их. - Почему у нас всё... всё не так?
Ты предпочитаешь мне других женщин... а я целыми днями одна.
Рене тяжело вздохнул.
- Так я пытаюсь заглушить свой страх... и свою боль. Пойми, Из, люблю я одну тебя.
Я недоверчиво посмотрела в его серые глаза и отвернулась в сторону.
- Если бы это было так.
- И это так,  - ответил Рене, - у тебя есть только одна соперница. Но зато самая страшная. Только она одна сможет навеки разлучить нас.
- И кто же она? - пролепетала я, содрогнувшись в страшной догадке.
- Её зовут Луизетта, - голос Рене, как показалось мне, тоже немного дрогнул.
- Гильотина? - со стороны мой голос слышался, наверное, глухим и бесцветным.
Рене кивнул, обняв меня ещё крепче.
- Да, это она. Но я надеюсь, что до этого всё-таки не дойдет.

***

Я вздрогнула и проснулась. В окна номера лился мягкий неоновый свет с расположенного напротив гостиницы большого рекламного щита. Комнату окутывала темнота. На соседней кровати мирно посапывала Ольга. Я просунула ноги в тапочки и встав, прошлась по комнате. Ощущения от сна были удивительно живыми и реальными...
Казалось, я до сих пор чувствую на своих плечах руки этого человека и чувствую его голос.
Значит, Рене...
Я усмехнулась и, пройдя в ванную, села на ее край и открыла кран. Побежала струя воды. Ополоснув лицо я почувствовала себя намного лучше. Мысли постепенно прояснялись.
Рене и Изабель...
И кажется, я уже знала, чем закончилась история их любви. Дело всё-таки дошло до этого. Чего так опасался Рене... Или?

Я вернулась в постель, предварительно посмотрев на часы. Пол-пятого утра.

***

Удивительно, но прежний сон снова  вернулся. И в нём были те же самые люди. Это ощущение, когда смотришь на чужую жизнь со стороны, одновременно проживая её изнутри. Чужую ли?
Последний месяц, который оставался нам быть вместе, Рене больше никуда не уходил. Я стала успокаиваться. Любимый человек был рядом и я видела искренность и любовь в его глазах. И чувствовала его нежность. Только иногда в моей памяти всплывали те слова про мою единственную соперницу, которая может навсегда разлучить нас. Но молодости свойственна беспечность.
- Нет, до этого не дойдет, - твердила я сама себе. И сама почти верила в это.

Резкий звонок будильника выдернул меня из объятий Морфея.
Девять утра. Ольга мирно почивала на кровати, перевернувшись на другой бок и зарывшись в подушки.
- Вставай, соня! - я дотронулась до ее плеча.
Ольга пробормотала что-то маловразумительное и открыла глаза.
- Уже утро?
- Именно,  - улыбнулась я, - и давай, вставай. Хочу, чтобы ты пошла со мной сегодня в одно место. Мне надо кое-что узнать.
- Какое место? - любопытство взяло верх, и Ольга молниеносно вылезла из кровати.

- Улица Сент-Авуа, дом 17, - Ольга прочитала надпись, которую я совсем недавно сделала карандашом на листке блокнота и слегка нахмурила брови, - Ди, откуда у тебя этот адрес и что там находится?
- От верблюда, - улыбнулась я. - Если скажу, всё равно не поверишь.
- Вредина, - Ольга надулась, как маленькая девочка.
- Приснился он мне, - чистосердечно призналась я.
- Приснился? - длинные Ольгины ресницы удивленно поднялись вверх.
- Да, - я кивнула головой. - И по этому адресу когда-то, очень давно, жила Изабель, молодая и красивая женщина. Помнишь, я называла её имя?
- Ох, Дианка, - Ольга сочувствующе похлопала меня по руке, - по-моему ты сходишь с ума.
- Возможно, - парировала я. - Ну так что, Оль, сходим туда вместе? Просто я одна без тебя пропаду, ты же знаешь.
- Ну, хорошо, - Ольга встала, грациозно потянувшись. - Пойдем. Разве я могу бросить подругу одну, да ещё и в состоянии помешательства.

***

- Что там хоть примерно находится, ты знаешь? - спросила Ольга.
Мы уже свернули на улицу Сент-Авуа и шли по ней.
- Это светло-серый трехэтажный каменный дом, - начала я. - Что там теперь, я не знаю. Наша квартира находилась на втором этаже. Дом красивый, а перед входом над дверью сделана лепнина в виде трех ангелочков.
- Ваша? - недоуменно переспросила Ольга.
Я поняла, что сболтнула лишнего и прикусила язык.
- Ну, той девушки, которую звали Изабель, - поправилась я. - И того человека, которого она любила.

- Господи! - выдохнула Ольга.
Мы стояли перед входом в дом и она, не отрываясь, смотрела на козырек над входной дверью. Его украшали изящные фигурки трех каменных ангелочков.
- Признайся, Ди, - Ольга обернулась ко мне. - Ты ведь всё это подстроила, верно? Решила меня разыграть?
Я покачала головой, сама чувствуя, как по спине пробежали мурашки...
Опять возникло странное ощущение. Но не тревоги, как вчера, при подходе к тюрьме, а чувство чего-то давно забытого и родного. Которое теперь вспомнилось.

- Ну, пойдем, - я решительно толкнула массивную дверь и вошла внутрь.
На первом этаже было фотоателье. На второй вела небольшая лестница с резными перилами и, взявшись за неё, я стала подниматься. Ольга шла за мной, прижимая к груди сумочку.

На втором этаже оказалось кафе, весьма уютное. Но увидев его, я испытала приступ горького разочарования.
- Ну а ты что хотела, подруга? - улыбнулась Ольга, сев напротив меня за столик, - на что ты рассчитывала? Что всё здесь будет, как и двести с лишним лет назад? И тебя с распростертыми объятиями встретит этот твой, погибший на гильотине... - она нахмурила брови, вспоминая имя.
По дороге сюда я уже рассказала Ольге свой сон.
- Рене, - тихо ответила я. - Его звали Рене Сент-Амарант.
Фамилию я тоже вспомнила.
- Да, Ольга, конечно всё здесь теперь совсем по-другому, чем когда здесь жила Изабель.
- Изабель, - повторила за мной Ольга. - Красивое имя. А что случилось с ней? Она тоже погибла?

Я пододвинула к себе чашечку с кофе, которую принес официант и сделала глоток.
- Она выжила. Её тоже арестовали, но ее спас ребенок, которого она ждала от Рене. Женщин в положении тогда не казнили.
- Что ж, гуманно, - Ольга тоже сделала глоток кофе. - А что с ней было потом? И с этим ребенком?
- Я точно не знаю, Оля...
Я посмотрела за окно. На улице начался дождь, и по оконным стеклам поползли первые капли дождя.
- Я точно не знаю, - повторила я, - но я думаю, что Изабель сохранила эту любовь, на всю жизнь. А когда у неё родился сын, она назвала его Рене.