Боже, как воняло от Светланы!
Когда мы вышли из машины, воздух показался удивительно свежим.
Нам завязали глаза чёрными шарфами.
- Бежать быстро, не оглядываясь. Деревья вас остановят. Кто последний останется на ногах или убежит дальше всех, тот проиграл. Всё понятно?
Мы кивнули.
- Тогда по свистку, вперёд! - он громко свистнул, а мы побежали в лес.
Почти сразу я ударился лицом и грудью в дерево и потерял сознание.
Как приехали обратно, помню плохо.
Пришёл в себя уже на сцене под грохот аплодисментов.
У меня, Софы и Вахи были разбиты носы. Светланы с нами не было.
- Светлана выбыла из игры, - торжественно сказал директор и зрители зааплодировали.
- Следующий конкурс, - объявил директор. - Вы готовы?
Мы подняли руки.
- Сейчас вам помажут макушки мёдом и откроют улей. Чья голова в течение получаса соберёт меньше пчёл, тот и выбывает из игры. Всё ясно?
Мы кивнули.
Забила барабанная дробь.
К нам подошла девушка в купальнике и вылила каждому на макушку по столовой ложке мёда. Потом сняла крышку с улья и ушла.
Несколько пчёл вылетели на разведку. Они быстро нашли мёд и видимо дали знать своим. Вокруг нас стали роиться сотни пчёл и садится на голову.
Они ползали по лицу, ушам, носу. За воротник не падали, потому, что шея была плотно охвачена резинкой комбинезона. Мне было очень щекотно и неприятно, но я закрыл глаза и мужественно терпел этих насекомых, боясь пошевелиться. Казалось, что время остановилось.
Странно, но я совершенно не боялся, что они меня ужалят.
- Время, - наконец крикнул директор.
Я, сидел не шелохнувшись.
Интересно, а как они будут их снимать? – подумал я. Но всё оказалось очень просто. Девушка в купальнике вышла с такой штукой в виде гармошки, как у пасечников и начала по очереди пускать дым на нас.
Пчёлы почти мгновенно улетели.
Потрогал свою макушку.
Она было совершенно не липкая, только немного влажная.
Получается, что пчёлы унесли весь мёд, - подумал я.
- В этом конкурсе проиграл Ваха, - тожественно произнёс директор.
Девушка положила перед нами моментальные фотографии, на которых отчётливо было видно, что на Вахе было значительно меньше пчёл, чем на мне и на Софе. На мне, кстати их было больше всего.
Хорошо, что конкурс не наоборот, - с ужасом подумал я, увидев фотографию.
Ваха встал и грустно ушёл.
Зрители ему громко аплодировали.
- Конкурсанты, - крикнул директор, - если вы готовы к заключительному конкурсу, поднимите руки.
Мы с Софой подняли руки.
Моё сердце учащённо билось.
Я уже уважал Софу, понимая, что она видимо тоже очень несчастный человек, возможно не меньше чем я. Но я очень хотел выиграть, потому что она могла приехать на следующий год, а я его вряд ли проживу.
- Сейчас вам дадут выпить воду, - сказал директор. - Обычную воду, но с сюрпризом. У кого не будет сюрприза, тот проиграл.
Загремела барабанная дробь.
Зрители затихли.
Моё сердце билось чаще, чем били барабаны.
Девушка в белом купальнике вышла на сцену. В руках у неё был поднос с двумя стаканами воды. Она подошла ко мне.
Я посмотрел на Софу. Её некрасивые глаза были полны слёз.
- Пусть она выберет, - сказал я девушке, решив испить эту горькую чашу до дна.
Зрители громко зааплодировали мне, но я их не слышал.
Софа колебалась но, наконец, выбрала свой стакан.
Я взял второй.
- Пейте до дна, - сказал директор.
Мы выпили почти одновременно.
Выпили и сидим, смотрим друг на друга, не понимая в чём сюрприз, потому, что вкус у воды был совершенно обычный.
Все вокруг молчат, даже музыка не играет.
Вдруг, я почувствовал ужасное волнение в животе и сильные позывы облегчиться. Сразу понял, зачем здесь биотуалет.
Мгновенно вскочил, и вбежав внутрь, закрыл дверь.
Еле успел снять штаны комбинезона, потому, что из меня уже лилось и пузырилось. Пока гадил, народ на площади дико смеялся, а я не понимал, почему так громко смеются зрители после каждого фырканья моей задницы, которая от ужасного расстройства звучала то сочным басом, то переходила на фальцет. Я же не знал, что в туалете есть микрофон, который передаёт все звуки на динамики сцены, а микрокамера, показывает все мимические морщины моего лица во время процесса дефекации.
Я пытался сдерживаться и фыркать потише, но ничего не получалось.
Мне казалось, что внутри меня целый гейзер.
Незабываемое впечатление – какать на виду у всего города.
Поздравление с победой выслушал на толчке, стесняясь выйти из туалета. Я был страшно злой за этот конкурс, потому как ещё не понимал, что стал победителем. Возможно из-за того что сильно ударился головой в лесу или из-за слабительного, а скорее всего от сильного перевозбуждения и стресса, который пережил сегодня, моя голова плохо соображала
- Выходи, счастливчик, - услышал я голос директора. - Уже все ушли.
Приоткрыл дверцу и осторожно выглянул.
На площади действительно никого уже не было.
Я вышел весь красный от стыда.
- Красивая победа, - улыбался директор. - Это были самые сложные задания за все годы.
- Особенно последнее, - злобно съязвил я.
- После того, что ты пережил за эти годы, это даже не стыд, а так мелочь. Повеселил народ и только. Зато ты победитель! И вот билет на пароход, который уходит через неделю из Одессы и твои деньги, - он протянул мне толстый конверт.
- Спасибо, что допустили меня к конкурсу, - искренне поблагодарил я.
Только сейчас, понемногу начал осознавать, что моя мечта осуществилась!
Впервые в жизни, невезение принесло мне удачу!
И тут вдруг с ужасом вспомнил, что у меня же нет паспорта. Ведь Антон Счастливый приговорён к пожизненному заключению, как маньяк. Как же я могу поехать в Африку? Странно, что эта мысль не пришла мне раньше в голову, перед поездкой сюда.
А теперь я растерянно стоял с конвертом в руках и не знал, что мне делать.
- Это ещё не все хорошие новости, - улыбался директор.
Не понимая о чём он, я тупо смотрел на конверт.
Возможно выглядел очень глупо, потому, что он засмеялся и сказал.
- Мой хозяин узнал вчера по своим каналам. Того маньяка уже арестовали. Все обвинения с тебя сняты. Можешь спокойно возвращаться к себе и ехать в Африку как Антон Счастливый.
- А откуда вы знаете? Я же вам не говорил за что меня…
- А ты думал мы всем верим на слово? Нет, дорогой. В этом конкурсе участвуют только самые невезучиее. И мы всех проверяем.
Я просто обалдел.
Столько счастья и всё сразу?
Но так не бывает!
Неужели я становлюсь счастливым?
Этого не может быть!
- Пойдём, отметим твою победу, - прервал мою викторину директор. - Ты действительно намучался. Я таких «везунчиков», как ты ещё не встречал.
Мы пошли в офис.
Там уже был накрыт стол, за которым сидели все члены жюри, секретарша и ещё один мужчина, лет пятидесяти, с длинными, седыми и кучерявыми волосами.
- Присаживайся во главу стола, - сказал директор. – Ты сегодня победитель.
Наполнили бокалы, рюмки и выпили за мою победу.
Потом пили ещё и мне показали видео моего лица в туалете.
Это было действительно очень смешно. Мы все вместе долго смеялись и мне уже не было так стыдно и обидно.
На голодный желудок я быстро захмелел и вышел покурить.
Со мной вышел тот незнакомый мужчина.
- Знаешь, что тебе предстоит? – спросил он.
- Поеду в Африку к шаману и он меня расколдует, - улыбнулся я.
- Не всё так просто. Тебе придётся пройти очень серьёзное испытание и если ты его выдержишь, то станешь совершенно другим человеком, а твоя судьба изменится.
- А вы это откуда знаете?
- Я хозяин этого конкурса.
- Да ладно. Правда? - не поверил я. - Расскажите, пожалуйста, что мне предстоит.
- Все инструкции в конверте. Помни – чтобы стать другим, нужно этого очень сильно хотеть и быть готовым пожертвовать всем.
- Я готов. Тем более, что у меня ничего нет, - наивно сказал я.
- Тогда удачи, - он пожал мне руку и ушёл.
Больше я его никогда не видел.
После обеда, уединившись в своём номере, я внимательно изучил содержимое конверта. Там лежала пачка долларов в количестве ста Бенджаминов, листок с инструкцией и два билета - один на завтрашний поезд до моего города, а второй на пароход.
В инструкции было сказано, что такого-то числа я должен прибыть на такой-то пароход в и он привезёт меня в Папуа-Новая Гвинея. Там меня встретит проводник и за подарки отведёт к шаману.
Прилагался список вещей и подарков, которые желательно иметь с собой.
Как всё просто, - подумал я. - И в чём же испытание?
Глава 4
До своего города добрался с шиком – в отдельном купе спального вагона. Мой город был конечным, поэтому всю дорогу спал и никаких проблем со мной не случилось, за исключением того, что я проспал всю стоянку поезда и чуть не уехал обратно. Меня разбудил пассажир, который пришёл в купе и очень удивился, что на его месте уже кто-то сладко спит.
Приехав, первым делом я пошёл в милицию.
Там подтвердили, что ко мне претензий нет и вернули паспорт.
Пока я ожидал в коридоре, дежурный пристально смотрел на мою физиономию и сравнивал со всеми фотороботами разыскиваемых. Но, к моему счастью, в этот раз не нашёл никакого сходства даже среди злостных алиментщиков. Естественно никто не извинился но, выдававший паспорт майор, спросил, есть ли у меня какие-нибудь проблемы или просьбы?
Я подумал и спросил как мне быстро оформить загранпаспорт.
Всего за двести Бенджаминов сверху, улыбчивый капитан из другого отдела выдал мне новенький загранпаспорт через три дня. До путешествия оставалось несколько дней.
Я заметил, что со мной за эти дни, по прежнему происходили разные неудачи, но они были значительно реже и не особо неудачные. По сравнению с тем, что могло бы и происходило раньше. Я почти ничего не терял, почти всегда приходил вовремя и у меня почти всё получалось.
Странно, - подумал я, но решил, что просто стал осторожным и аккуратным перед важной поездкой.
Поэтому в Одессу я прибыл вовремя, несмотря на то, что цыгане на вокзале чуть не украли у меня все деньги, потом у поезда сгорел генератор,
у грузовика, на который я пересел, прокололось сразу два колеса, а автобус, подобравший меня, вскоре заглох и съехал в кювет.
Легко нашёл нужный порт, посетив все три, которые были в этом городе.
А всё почему? Потому, что я выехал за два дня до отправления парохода!
В третьем порту, у причала стоял мой пароход, который должен был отвезти меня к счастью. Это был не круизный лайнер, а контейнеровоз «Художник Николай Рерих». Предъявив на вахте билет, меня пропустили на корабль и показали мою каюту.
Через несколько часов мы вышли в море.
Помня о своём роковом влиянии на окружающих, я практически не выходил из каюты. Очень сильно переживал, чтобы ни с кем из экипажа ничего не случилось и корабль благополучно дошёл до пункта назначения. Никто из команды меня не задевал и со мной не заговаривал, считая нелюдимым и неразговорчивым пассажиром, а может они знали о моей проблеме и не собирались искушать свою судьбу.
Я ходил только на обед и ужин. Рано утром, практически в сумерках дышал воздухом и наслаждался видами морских далей в едва заметной дымке горизонта, стоя на
