Случилось ужасное

Случилось ужасное - настал черный день. Театр, в котором мне иногда удавалось подработать на почти главных ролях («кушать подано!»), а иногда даже и рабочим сцены, потерпел экономическое фиаско. В нашем Пырловском районе кончились зачатки культурного наследия, и народ перестал ходить в очаг.  И очаг оскудел. В последнюю зарплату выдали мне десять рублей и велели до лета ни в чем себе не отказывать. А там, глядишь, на гастроли в Магадан поедем.
Три дня я терпел. Но потом оголодал совсем и решил жить в долг. Знакомый банкир Борька (охранник сберкассы в соседнем с нашей Пырловкой районе) категорически отказался выдать мне кредит без надежного и ликвидного залога. Потребовал, гад, мою замусоленную дагестанскую дубленку в качестве обеспечения. И все бы ничего, так ведь дисконт зверский назначил – 90 процентов. Такого даже Дойчебанк себе не позволяет! Я ему так и сказал:

- Да подавись ты своим залогом. За эти несчастные тридцать рублей можешь сам повеситься на дереве возле собачей будки. И пусть твоя собака тебя сгрызет, когда совсем оголодает. А я – человек образованный. До того, как в театр на службу поступить, лизингом занимался. У меня схема есть.
Борька как слово «лизинг» услышал, аж впополам от смеха согнулся.
- Ты чё, думаешь, что ты больше чем на тридцатку налижешь? Да с твоей рожей тебе никто и рубля за это не даст!
- Дурак ты, Борька! – обиделся я. – Лизинг – это финансовая аренда. А если ты его с кунилингусом путаешь, то тебе не банк, а бордель нужно идти охранять. Но туда тебя не возьмут. Потому что с твоей рожей на входе и бордель разорится.

Ушел я гордо, а у самого идея вызревать начала. Я же человек известный. В Пырловке меня каждая собака знает. Как эту самую дубленку одену, так они аж заливаются. Приветствуют. Особенно одна. Ну просто с ума сходит, когда я по деревне в шубе иду. Так лает, так лает, - уши даже закладывает. Народ из окон высовывается, чтобы на меня и дубленку посмотреть. Раньше-то мне все равно было, пусть глазеют, кому делать больше нечего. Но голод не тетка. Нужно из нашей с собакой популярности выгоду извлечь и средства на пропитание добыть. Зря меня в академии учили, что ли?

Пришел я домой и сел публичную оферту писать. Сначала процесс трудно шел. Пырловка-то наша в далеком Забайкалье находится. А лизинг с кунилингусом и в Москве многие путают. И тут меня осенило: ну и пусть путают! Если я эту оферту на дверях театра повешу и аукцион в зрительном зале назначу, так не только с Пырловки, а и с трех окрестных районов народ сбежится. А я с худруком договорюсь, чтобы билеты продавал, а выручку – пополам.
Пришел я домой, дубленку на гвоздик напротив стола повесил и сел оферту писать:

ВНИМАНИЕ, АУКЦИОН!!!
В ближайшую субботу в здании Пырловского Большого Академического Драматического театра состоится невиданный аукцион. Предлагается в лизинг дубленка нашего знаменитого артиста Юлия Стара. Принять участие могут все желающие, кому зарплату выплатили за последние пять отчетных периодов.
Дубленка почти новая, имеет сертификат происхождения из Дагестана, замусолена на 55% и предлагается с коэффициентом ускоренной амортизации 2.5. Срок лизинга – 24 месяца, аванс – от 20%.  График платежей – аннуитетный или регрессный (по желанию лизингополучателя).
Торг по лоту начинается с коэффициента удорожания 10% годовых. Стартовая цена изделия – 30000 рублей.

Прочитал я эту оферту и сам собой загордился. Не забыл еще как лизинг считать! Заодно и физиономию худрука представил, когда он это читать будет. И снова загордился.
На следующий день отправился я в театр на переговоры. И понял, что мало гордился. Худрук сначала четверть часа ржал, потом потребовал дубленку снять и тщательно её обнюхал и даже лизнуть попытался. Но лизнул неудачно. Как раз в том месте, которое собака давеча откусить пыталась. Я-то вовремя увернулся, но она за полу цапнула и запах её на шубе остался. Худрук с отвращением от запаха сплюнул, но по рукам мы с ним ударили. Потом он еще раз внимательно оферту прочитал и спрашивает:
- Слушай, а аннуитетный лизинг это не больно?
Заинтересовался, видать… Я его успокоил. Сказал, что регресс, конечно, полегче, но и аннуитет тоже неплох.
На следующий день я с утра пораньше в театр пришел, спецовку надел и трибуну на сцену вытащил. Сбегал в кузню и кувалду для аукциониста притащил. Взял поменьше, чтобы трибуна на третьем ударе не развалилась. Потому что аукционистом сам худрук захотел быть. А он мужик здоровый, сто тридцать кило живого веса. Бабахнет – так и весь театр разнести может.
Когда я оферту свою на афишную тумбу повесил, народ быстро подтянулся. Вся Пырловка в полном составе примчалась загадочную бумагу читать. Читают и беснуются. Хохочут как сумасшедшие. К вечеру вся деревня только и судачила, каково это дубленку наполовину замусоленную и в лизинг. Про аннуитет с регрессом тоже советовались. Но шепотом. Некоторые даже пытались ко мне с бутылкой самогона в гости напроситься, чтобы подробности выведать. Но я кремень. У меня же сверхзадача не самогону нажраться, а до лета дожить и на зиму пару-тройку рублей заначить. А то ведь неизвестно, как там гастроли в Магадане пройдут. Дверь в избе запер и до субботы из дома не выходил.
А в субботу был полный аншлаг. Мест в зале не хватило, пришлось из столовой стулья тащить и в проходах ставить. Кассирша даже с испугу вспотела и сумку с выручкой под себя положила – таких деньжищ она со дня открытия нашего Большого Драмтеатра в руках не держала. Участковый по телефону подмогу вызвал, и два наряда приехали театр и мою дубленку охранять.
Наконец, все расселись и худрук на трибуну вылез. Я-то его накануне три часа натскивал, как аукцион вести, а он все перепутал. Да еще и водки пару стаканов перед шоу для храбрости хлебнул. И речь свою так начал:

-- Лот номер раз! Предлагается зверский лизинг старской дубленки! Аннуитет и регресс на выбор клиента! Амортизаторы ускоренные! Облизаться и не жить!
Что тут с народом сделалось, даже описать не могу. Кто-то из заднего ряда крикнул:
- Аннуитет давай! Два раза!
Худрук из-под трибуны предусмотрительно заначенную бутылку вытащил, прямо из горла отхлебнул и как по трибуне кувалдой бабахнет:
-- Аннуитет два раза! Аннуитет три раза! Кто больше?!
Тут Борька, банкир тот самый, откуда-то из партера высунулся и заорал:
-- А я регресс хочу!!!

Худрук как-то странно на него взглянул, к заначке своей еще раз приложился и опять кувалдой по трибуне бабах!
-- Борьке регресс раз! Борьке регресс два!
Зал молчит. Ждут, не найдется ли еще кого с аннуитетом. А худрук в раж вошел, вторую уже бутылку пригубил и вещает:
-- Граждане, ударим аннуитетом по регрессу! Неужели Борьке без боя сдадимся?!!
Народ безмолвствует. То на Борьку, то на дубленку смотрят. В зале тишина, слышно как мухи летают. А худрук надрывается:
-- Регресс два с четвертью!!! Регресс два с половиной!!! Регресс три!!! Продано!!!

И со всей дури как кувалдой по трибуне шарахнет! Трибуна вдребезги, худрук в оркестровую яму свалился, а Борька, как подорванный, к дубленке моей замусоленной кинулся, пачку целковых отслюнявил и скорее деру из зала, - боялся, что отнимут.  
Народ долго расходиться не хотел. Всё ждали, что им кто-нибудь объяснит, что же такое аннуитет. А мы с худруком в это время в гримерке выручку делили. Я уж не помню, кому первому эта идея в голову пришла, но решили мы с ним это шоу каждую субботу проводить. Съездили в Дагестан, купили там десяток дубленок замусоленных и через неделю снова оферту повесили. Так до лета и продержались. Икру черную ложками трескали. А потом с этим шоу на гастроли в Магадан поехали.
Так и ездим теперь по стране, как нанайцы с ласковым маем. И радуемся, что у нас народ лизинг с кунилингусом путает.

-