Контакт

(ностальжи по восьмидесятым)


  Если ты нормальный человек, то в три часа зимней ночи тебе нестерпимо хочется спать. И будь ты хоть кем - бороться со сном зачастую просто бессмысленно. Тогда, в восемьдесят пятом, мы еще были вполне нормальными молодыми людьми, несмотря на то, что наши нервы уже были слегка подорваны  милицейской службой.
  - Все! Не могу больше! – взмолился водитель Паша, глянул на меня красными глазами и направил патрульную машину прямо к кладбищу. Немного поерзав по ледяным колеям, он поставил ее на площадке у входа.  Место было чужое, совершенно нами не приспанное, но тихое. В небе светила огромная Луна, а напротив нас, за забором, виднелись запорошенные снегом кресты.
  - Ладно, давай покемарим, - милостиво разрешил я – пашин пассажир, товарищ и начальник. Покойников мы не боялись - живые были опаснее.
  Вечер и ночь были очень тяжелыми – выезды за выездами, сплошная дерготня и мучительные разборки. Рация, нехотя, угомонилась и больше не подавала признаков жизни. Видимо, все плохое за прошедшие сутки уже случилось, и кривая криминальной активности упала, наконец, до вожделенного нуля, чтобы наутро начать постепенно подниматься, достичь своего апогея часам к семи-восьми вечера, а потом снова медленно свалиться вниз.
  Спинки сидений на советских милицейских «Москвичах» (если, кто не знает) всегда были заварены, но настоящих патрульных это не смущало. Я съехал пониже, чуть развернулся, упер задницу в ручку скоростей, съежился в длинной шинели и затих, ожидая сонного прихода. Паша отключился мгновенно в своей любимой позе – фронтально придавив лицо в боковое стекло и просунув руки под ляжки. Водителю было неудобнее, чем пассажиру - у него был руль, небольшое брюшко и одет он был в короткий шоферский бушлат – колени стыли.
  Сон не замедлил придти быстро. До тридцати лет человек вообще не знает, что такое бессонница. Нам с Пашей до тридцати было палкой не докинуть.
  Меня разбудил тихий вой. Жалобный и такой страдальческий – он как бы органично вырос из моего тревожного сна, в котором на черных гробах лихо танцевали голые ведьмы и скользкие упыри вылезали из церковных стен в стиле гоголевского «Вия».
  Вой сначала исторгся из меня и плавно перетек в реальность. Он все длился и длился в этом состоянии полусна, когда не совсем понимаешь, где ты, кто ты и что все это значит...
  Наконец, я почти проснулся, поднял голову и остолбенел.
  В водительском окне, причудливо преломляясь в свете далекого фонаря на шоссе, растекся бледно-голубой  блин какого-то инопланетного лица – с выпученными глазами, с растянутой пастью и с какими-то щупальцами по бокам. Всклокоченное чудовище шевелилось, явно пытаясь протечь через стекло и схватить Пашину голову, которая, в свою очередь, была прижата к стеклу с обратной стороны.
  Этот жалобный вой исходил от затылка затёкшего Паши. Занемев и не имея сил оторваться от стекла, он смотрел на ( или вернее, "в") гуманоида и громко выл. Пришелец увеличился в размерах и тоже завыл, сделав попытку вжаться в стекло еще глубже. Шофер, явно находившийся под инопланетным гипнозом, подался вперед еще сильнее. Так, разделенные пятью миллиметрами стекла, человек и чудовище прилипали намертво лицами друг к другу и громко орали в два голоса, наводя на меня смертельный ужас в предчувствии глобального вторжения космических чужаков.
  «Началось. Нас похищают» - тупо решил я. Мой, измученный фантастикой, юный и слабый  мозг, нервно пульсировал в поисках выхода. Кровь мощно ударила в  мятую коробку сонной головы, промывая закоксованные сном извилины струями пожарных брандспойтов. Но объяснения всему этому все равно не было. Я начал тихо подвывать вслед за Пашей и медленно потянулся к пистолету.
  - Сдаваться или нет? Нет! Комсомольцы не сдаются! - жгучий советский стыд накрыл меня с головы до ног  и страх позора заставил принять верное решение.
  - Чтоб я, правильный мент, спасовал перед каким-то гуманоидом? Да, никогда!
  Я резко открыл дверь машины и выскочил в морозную ночь. С пистолетом в руке обежал авто и закричал: «Руки вверх, инопланетная сволочь!». Сволочь, однако, не отреагировала и продолжала прижиматься к дверям своей зловещей темной массой. Сердце бешено лупило по моим тощим ребрам, грозя выломать их изнутри. Задыхаясь от страха, я схватил тварь за плечо и повернул к себе.
  Контакт? Есть контакт!
  Инопланетник медленно пополз по кузову и навалился прямо на меня, заставив поскользнуться. Зажмурившись, я стал лихорадочно выкарабкиваться. От гуманоида исходил сильнейший запах дешевого алкоголя, лука и древних нечистот. От недоумения глаза мои раскрылись сами собой. На меня смотрела совершенно пьяная физиономия, опухшей  до голубизны,  старой бомжихи.
  Придурковатая баба Роза, что побиралась около кладбища еще со времен самого генералиссимуса, лежала около машины и, пережевывая грязный снег беззубым ртом, пела что-то наподобие песни «На пыльных тропинках далеких планет», пытаясь дрыгать левой ногой себе в такт.
  Оттащив поющую Розалию в сторону, я медленно открыл водительскую дверь. Пашкины щеки звонко чпокнули, отлипая от стекла.  Шофер сидел камнем, так же, как заснул - повернув голову и придавив ладони ляжками. Контакт с внеземным разумом подвел его к самой черте.
  Белое лицо невменяемого Паши было похоже на лик бурсака Хомы после встречи с  ужасным  Вием. В рассеянном свете зловещей Луны, стоящие дыбом волосы моего напарника, красиво светились преждевременной сединой.




  ***