Пёс.

           Молодой пёс не ушёл.
Он находился на том самом месте, где он и она распрощались с ним и пляжем, угостив напоследок. Он бесцельно скитался по узкой полосе пляжа, изредка поглядывая на застывшую в штиле лунную дорожку. Только что последняя компания покинула пляж и он остался один. Сам на сам. Он обходил пляж и тщательно принюхивался, тщетно отыскать знакомые запахи. Казалось – он ищет кого-то близкого и не может найти. Внезапно пса что-то насторожило. Он резко обернулся и вздрогнул. Никого не было, однако это не успокоило пса. Что-то изменилось в окружающем мире, но что? Он посмотрел на лестницу, потом вправо – вверх на кафе и медленно плывущие фигурки танцующих пар. Оттуда вкусно пахло, но всё же что-то происходило. Идти к кафе не хотелось. Несколько дисков слепящего назад, у того кафе, его побили подвыпившие парни. Не от злобы. От алкогольного угара и желания показать себя. Больше он не приближался к кафе. Не хотелось больше испытывать судьбу. Хотя его и звали молоденькие официантки, он не хотел идти туда. Утром, рядом с кафе он находил остатки еды в металлической блестящей тарелке. Это оставляли ему.
 Пёс снова принюхался и посмотрел в сторону лавочки. Его.- ЛАВОЧКИ. Там никого не было. Но он не мог ошибиться. У его лавочки, как подсказывало чутьё кто-то был и это очень не нравилось псу. По всему телу  пробежал озноб: поднялась шерсть и за зубах появился оскал. Он громко залаял в сторону лавочки. Ответа не последовало. Некоторое время он неподвижно вслушивался и всматривался в лавочку, но так и не увидел никого. Пляж был пустынен и единственный, кто находился здесь – это он и шум прибоя... Он и его любимая кость. Больше – никого.
 Прошло три диска слепящего, как он не расставался с этой самой обыкновенной костью.
На первый взгляд – самая обыкновенная куриная кость, обыкновенная, но не для него. На ней давно не было мяса. Другой пёс, на его месте давно бы сгрыз её, другой, но не он. Она была более, чем простая кость, для него молодого лохматого пса, ничем не выделяющегося среди других бродячих собак неопределённой породы. Кость была целым миром с галактиками и туманностями, звёздами и планетами, растениями и животными. По иному – необъятным миром и великой реликвией жизни для его собачьего сердца. Правда, сказать об этом он всё равно не мог. Ибо не умеют собаки говорить и писать стихи. Они умеют чувствовать.  Говорить, не их мир. Это мир людей.
   Он медленно поплёлся к кромке воды. Бережно положив свою «драгоценность» между лап, пёс посмотрел в море и качающуюся дорожку луны в бликах. На смену штилю пришёл  лёгкий бриз. Дорожка в море манила его и зачаровывала. Псу стало грустно.

 Началось всё несколько недель назад, в день, похожий на сегодня – знойный и слепящий, когда в небе ни облачка. Когда нестерпимая жара заставляет искать тенистое место и пережидать день, наблюдая за лениво лежащие на песке тела, покрывающиеся равномерным загаром, а некоторые и красные как вечернее солнце.
 В тот день, одурев от зноя и устав лежать, наблюдая за отдыхающими, он отправился на обход пляжа. Хотелось развеяться, а если что перепадёт от людей – поесть. Зачастую, одинокого пса, заглядывающего на трапезы отдыхающих, прогоняли. Он не обижался. Обычно это были те, кто приходил сюда, на пляж редко – местные жители. Он быстро научился определять их. Они вели себя не так как ведут себя приезжие. Море, они воспринимали должным образом, как своё и законное. Они редко радовались, даже наоборот – лица таковых были скучны и неподвижны словно маски. Таких он обходил стороной. От них было нечего ждать за редким исключением.
 Пёс лениво брёл по песку, когда его окликнул звонкий голосок. А потом послышался заливистый смех. Поначалу он не обратил внимания, но остановился и с любопытством посмотрел на источник звука. В нескольких метрах  сидела маленькая девочка и просеивала меж ладошек песок с ракушками. Она с неприкрытым интересом рассматривала лохматого пса и махала ему ручонкой. – Иди зи ка мне, ну иди. – Псу не нужно было объяснять значение жеста. Он направился к ней, а она поползла на четвереньках к нему.
 Первым делом она запустила свои пальцы в шерсть и засмеялась. Псу захотелось улыбнуться, как это делают люди. Он в ответ завилял хвостом, чем ещё больше развеселил девочку, а потом посмотрел в сторону дремлющих родителей девочки. Ни мужчина, ни женщина не обратили ровным счётом никакого внимания на пса. Они лежали в полутени дерева  и добросовестно принимали азовский загар, чтобы потом, после отпуска отвести его домой и рассказать друзьям и сослуживцам фотографии и придуманные истории  о своём неотразимом отдыхе.
 Отец девочки поднял голову. Пёс насторожился, но ничего страшного не произошло. Мужчина хмыкнул и вынул из пакета кроссворд. Вскоре он отложил и ручку, и кроссворд и стал с любопытством наблюдать за дочерью и псом. Женщина перевернулась на спину и посмотрела в сторону дочери.
 – Коля, отгони пса. Он бродячий. Не хватало ещё заразы нам. - Пёс насторожился, а девочка не обратила ровным счётом никакого внимания на слова мамы. Отец девочки снял очки, но не поднялся.
 – Надь, пусть играют. Как смеётся дочь. Разве это плохо? Как он кружит вокруг неё. Ха-ха-ха. Ха-ха-ха.
 - Что там смешного Коля? Я не вижу. – Жена удивлённо посмотрела на продолжающего хохотать мужа. Наконец он вытер выступившие слёзы. Пёс притих и насторожился, а дочка посмотрела в сторону родителей и улыбнулась отцу бусинками глаз. Мать ничего не поняла. Она вопросительно посмотрела на мужа. Он понял немой вопрос и показал ей на раскрытую сумку. Она снова пожала плечами: – Я не понимаю, объясни. Что ты имеешь в виду?
 - А ты внимательно посмотри. - Жена проверила продукты и закрыла пакет, а потом поглядела в сторону пса и всё вдруг поняла. В пакете не хватало куриной ножки. Она – вернее то, осталось от ножки, находилось у лап пса, а пёс смотрел на хозяйку и приветливо вилял хвостом… От громкого хохота родителей девочки проснулись соседи по пляжу. Соседка, толстуха, повернула свои телеса, тряхнув необъятными  жировыми складками, засопела с ленивой злобой, заворчала и перевернулась.
 – Нет покоя от этих приезжих. «Хи-хи, ха-ха»,  а взрослые люди. Нет покоя и здесь. – Её соседка закивала одобрительно и выразила ленивую солидарность: – Да впрямь не отдохнёшь у себя дома. Приезжают тут разные, а с головой нужно дружить. – На этом, израсходовав словарный запас, обе закрыли глаза и продолжили приём солнечных ванн.
 
  Каждый диск слепящего, в одно и то же время, пёс приходил на это место. Они долго играли с девочкой. Родители не стали возражать, когда он прыгал и плавал рядом с дочерью. К нему привыкли не только они, но и толстуха – соседка и постоянные посетители. Каждый приносил чего-нибудь и угощал пса, а пёс, - он впервые чувствовал себя на седьмом небе. А чаще всего они играли у лавочки. Если девочка засыпала, он ложился рядом и не тревожил её сон. В один из дней произошло неожиданное – родители и их дочь не пришли. Пёс не находил себе места, в бесплодных поисках, обходя пляж. Толстуха успокаивала его, но это не помогало.
 Не появилась девочка и в следующий день и ещё в следующий. Пёс грустил по ней, неизменно таская с собой косточку. Это единственно, что напоминало о подружке. Каждый день он приходил сюда и, не смыкая глаз, следил за приходящими на пляж, но она не приходила. Солнце слепило глаза, лапы обжигал горячий песок, но он упрямо оставался у лавочки, надеясь на лучшее. Однако – лучшее, почему-то не наступало. Диск слепящего уходил и возвращался, а девочки всё не было, а он всё ждал и ждал…
 Сейчас, наступившей ночью, он с грустью смотрел на накатывающие с шипением волны и грустил. Волны шуршали и выбрасывали на песок обрывки пластиковых пакетов,  кусочки тканей и прочий мусор цивилизации. Завтра, на рассвете, по пляжу пройдут уборщики и здесь, снова будет чисто.
 Лунная дорожка качалась и манила его. Хотелось пойти по ней. Может быть где-то там – в дали миров находится подружка. Пойти, даже если придётся идти всю жизнь. Увидеть её и играть, забыв про всё на свете.
 Пёс поднял морду к луне и первый раз в своей собачьей жизни протяжно и грустно завыл, вложив в крик всю боль. Луна  молчаливо склонилась над морем. Внезапно пёс вздрогнул и обернулся к лавочке. Шерсть поднялась, он зарычал на невидимых свидетелей и бросился к лавочке. Но, но снова там было пусто. Пёс обнюхал лавочку и пометил, а потом вернулся к кромке, забрал свою реликвию и затрусил прочь.
 Не мог он знать, что девочка в это время находится в больнице и доктора делают всё возможное для её выздоровления. А она, в бреду зовёт и зовёт своего друга и просит прийти к ней. Ей плохо без своего лохматого друга.
 Не мог он знать и о том, что когда луна превратится в узкую краюху – произойдёт следующее:
  В поезд, увозящий девочку и родителей девочки, на станции Сартана, впрыгнет в вагон грязный и лохматый пёс. Проводник и пассажиры не смогут остановить его. Вагон наполнится звонким и радостным собачьим лаем и смехом родителей девочки. Папа девочки даст проводнику несколько шелестящих бумажек и поезд повезёт счастливого пса в Киев. И, никто, никто больше не сможет их разлучить с девочкой. Никогда.