Степан с сыном вернулись из бани только когда стемнело. Зажгли на столе лучину.
— Чего не зажигаешь лампу? — спросил Николай.
— Нет керосина, не нужен был, пока жил один. Завтра сходим и возьмем.
— Не пора ли обедать, отец? Попробуй мои гостинцы.
— Давай, сынок, поужинаем … Твои гостинцы кстати пришлись. Сегодня вечером надо помянуть родителей. И маму помянем …
Они сели за стол. Степан разделил пополам краюху хлеба и одну половину положил к тому месту, где сидела Татьяна, пока была жива. Первую свою краюху хлеба они разделили на двоих в разгар свадьбы, когда Татьяна выходила замуж за Степана. Тогда они на оба куска положили мед и масло, чтобы всю жизнь прожить в согласии. Хлеб они и потом ели, разрезая пополам. Это означало, что они жили в полной любви друг к другу, не нарушая границ уважения друг другу. Прожив вместе более тридцати лет, никогда не произносили друг другу оскорбительных слов. Степан нарезал кубиками колбасу и положил их на отрезанную краюху хлеба: - Милая моя, Татьяна. И ты ешь то, что мы едим. И ты пей то, что мы пьем. Мы сыты, и ты сыта. Земля пусть будет тебе пухом. Пусть душа ходит в молочном озере.
Сказав эти слова, они выпили рюмку водки.
В избу вошел Василий. Всегда веселый и шутливый, теперь он коротко сказал: — Пусть обед будет вкусный.
— Пусть будет так, как ты говоришь. Садись за стол!
— Спасибо, дядя Степан. Я только из-за стола.
— Если и так, все равно садись! Хлеб наш попробуй.
— Правда, дядя Степан, наелся досыта …
— Вась, не говори глупостей! Садись за стол! — приказал Николай.
Василий уселся за стол. Степан налил водки. По традиции Василий сначала помянул Татьяну, а потом выпил. По окончании поминок Василий и Николай отошли и сели на кровать у двери.
— Говорят, у тети Мавры в эту ночь девушки собрались на пироги, — сказал Василий. — Варя сказала. Когда сюда шел, встретил ее.
— Кто еще на вечеринке будет?
— Кто? — Василий насмешливо посмотрел на товарища: — Анук будет!
На сердце Николая стало тепло и радостно.
— И Катерина?
— Этого я не знаю, — взволнованно ответил Василек.
— Не удивляй меня! Не знаешь главного?
— Спросить не решился, — заискивающе сказал Василий.
— Там, где Аннушка, там и Катерина. Пойдем?
— Хорошо ли будет? Нас ведь никто не звал.
— Они же не знали, что мы здесь …Теперь узнали…
— Я думаю, что не узнали. Я Варе велел не говорить никому о нашем возвращении. Подумал, что лучше заявиться неожиданно. Кто знает, вдруг встретим там парней, которых пригласили наши девушки …
— Честное слово, хорошо ты придумал! Так можно и людей насмешить. Семь месяцев -большой срок. За это время все могло произойти…могла произойти какая-то перемена …
— Так пойдем или нет?
Николай задумался: «Хорошо ли идти на вечеринку в вечер памяти мамы? Не обидится ли папа? На вечеринке не будешь ведь сидеть, опустив нос.
Но молодое сердце не желало поддаваться сомнениям.
— Отец, Василий зовет меня на вечеринку … Что скажешь, если пойду? — спросил Николай.
Степан не обиделся, а обрадовался.
— Об этом и говорить нечего. Я уже говорил – мать не оживишь. Живым надо думать о жизни. Иди, ни о чем не переживай. Радуйся встрече с друзьями. И мама бы не хотела бы, чтобы ты сидел, опустив голову.
