Линште
Камаzофилия
- Ну, а как вы хотели!? – мой голос даже повысился на тон, - Мне все-таки 25 лет, причем, 10 последних мне так не везет.
Доктор (а может, только доцент, а то и вовсе ординатор) молча кивал, как болванчик, глядя на меня.
Мы последние годы их всех стали звать докторами, на западный манер, не разбирая их уровень врачевания. Меж тем в эти же последние годы, если верить большинству, профессионализм врачей за те же годы неуклонно падает.
Впрочем, я отвлекся. Просто все кипит, настолько я спешу вам высказать случившееся со мной, не поспевая за последовательностью. А меж тем, этот разговор мог быть строго конфиденциальным. Только сам «доктор» или кто-нибудь из его окружения пустит сплетню обо мне, правды в которой не будет и сотой доли, переврут. У нас никакого уважения не только к чужому времени, но и к личному пространству, а про право на сохранение личных тайн даже не думают.
- Давайте-ка с самого начала, Николай… (он, очевидно, хотел добавить отчество, только забыл) …как все к этому привело, какие причины, из коих вы так и не смогли вести свою половую жизнь как нормальные люди.
- Нормальные люди… Ладно. – я зарыл пятерню в волосы, без того стоявшие у меня беспорядочно, помассировал, будто болел с похмелья, - Все началось еще давно, в школе.
Руки то нервно обхватывали колено, то я раскачивался, сидя на стуле, то вдруг замирал, глядя как безумец куда-то вдаль, пока рассказывал сексопатологу все, что вспоминал.
- У меня не было братьев, сестер. Были, конечно, но двоюродные и прочие, которых я видел, может, раз в пару лет, сильно не пообщаешься. В школе был среднячком – не очень общительным, но и не молчуном. Спросят – отвечу. Сам разговоров не начинал. Родичи всегда говорили «замолчи», если в спорной ситуации. «Сиди и помалкивай», если спрашивал совет или если я внезапно пытался влезть в чью-то из взрослых беседу, когда она меня интересовала. Вот я и привык. А потом, знаете, стал юношей, уже половое созревание, все дела, а я раскрыть рот не могу. Вроде бы представляю себя таким, не развязным, а скорее легким, мне и есть, что рассказать. Но кроме заикания и междометий я особо не мог ничего выдавить из груди. А я ведь много читал, родичи мне не запрещали до утра смотреть кино, там, аниме всякие. Лишь бы в школу не просыпал… Девочки вообще стопорили. Я задыхался, когда ощущал их ближе, чем на полметра от себя.
- С мальчиками как общались?
- Тоже. В смысле, не особо. Конечно, от них я не задыхался. Но проблемы были. Вот, например, подбегает ко мне одноклассник: «Пошли после школы с пацанами шавуху купим, с энергетиками заточим?». А я пока собрался в себе, он, не дождавшись ответа, помрачнел, и отошел от меня, как от дауна. Я у них у всех был знаете, как скучная домашняя живность. Типа сухопутной черепахи. Меня не обижали, но и видимого интереса не было. Но вы меня перебили… Стал я подростком, половое созревание, все дела…
Врач перелистнул распечатки с чем-то, возникла пауза.
- Да, продолжайте, Николай. Я слушаю.
- …И у меня по утрам член вставал. Я сначала не понимал, а потом в интернете узнал, что это все значит… Начал мастурбировать каждое утро. Думал, напряжение спадет, в общем… Но как только приближался, как сказать…
- Хэппи-энд?
- Что?
- Хэппи-энд. В Тайланде массажистки мужчин спрашивают после массажа, имея в виду ручную работу до достижения оргазма…
И тут же осекся. – Продолжайте.
- Угу. Как только приближался, как вы сказали, «хэппиэнд», за окном что-то бахнуло. Это с закрытыми окнами. Я вскочил, у меня и так сердце колотилось, мне еще страшно было, что могут родичи застукать. Они не входили без спроса, без стуков ко мне в комнату, но мало ли. Я вскочил, отодвинул шторы, а там чертовы мусорщики пустыми баками гремели.
Я замолчал.
- Это все?
Я еще секунд пять позависал, и продолжил.
- Это каждое утро повторялось. Как только у меня вот-вот… На тебе! Этот шум! И как они угадывали-то!?
Док странно меня осматривал. Наверное, вспоминал свои аналитические штучки, по которым что-то можно прояснить, глядя на человека.
- Другое время на мастурбацию вы не выбирали?
- Это только перед школой, ну, как только я просыпался, перед подъемом было. Время примерно одно и то же.
- И в выходные?
- В выходные я спал до обеда.
- Эрекции не было по выходным?
- Была… Но не мучительная, я ее не замечал даже. Мож она и отсутствовала, я бы не заметил все равно.
Я добавил «кажется».
- Хмммм… Хорошо. Что было дальше? – тут он приготовился что-то писать, я смотрел на ручку в его руке, прижатую к листам.
- Дальше было одно и то же. До весны. Я же что придумал? Подушкой голову накрывал, но грохот слышался все равно. Я, может быть, сам ждал его, вслушивался против своей же воли. Так у меня ничего и не происходило. Стояк сам проходил как-то, спустя время. А вот весной… В один день я прямо разозлился, хотел было открыть окно и заорать этим животным, чтобы перестали бахать-трахать контейнерами. И открыл, в смысле, открыл окно. Держа себя другой рукой. Ахаха, умора… Открыл, и обомлел! Прямо на меня, выглядывающего с окна второго этажа, мерцая обоими «поворотниками», словно подмигивал он.
- Кто?
- Как, кто? Камаз. Такой весь оранжевый, как выходящее на заре, солнце! И фарами мне так, будто подсказывает ритм, такт, мол, давай-давай-давай-давай. Я синхронизировал движения с его мерцанием. И это был первый раз, когда я кончил.
Док не отрываясь, писал. Он, возможно, расхохотался бы, если бы не эта его писанина.
- Мне понравилось. Я испытал такое облегчение и удовольствие! И стал ждать их теперь каждое утро.
- Их?
- Ну да, они же разные были. Ну, не факт, может и повторялись, я не знаю, как у них там с распределением, кто куда едет.
- Понятно. – он перестал писать, ожидая продолжения.
- И я привык. Всю весну и лето я так и продергал, глядя на ожидающий в себя загрузку отходов, очередной КамАз.
- Николай… какие-то ассоциации были?
- К чему?
- Ну, знаете, рыжая девушка, например…
- Нет. Вся эстетика была в самой этой машине. Эти формы! Просторная кабина, эти широкие стекла, большие колеса, приветливые фары. Я шел по улицам, и оглядывался на проезжающие мимо меня КамАзы, не упуская ни одного. Мужчины оглядывались на проходящую мимо девушку, иногда присвистывая. А я так же точно смотрел на КамАзы.
Открывал Гугл* (*Гугл – на случай, если сайт признан иноагентом, заменить можно на «Яндекс»), и вводил в поиске «камаз». Вкладку картинки. И мастурбировал, возбуждаясь от их, с ума сводящего, вида. Мои одногодки уже наверняка смотрели порнуху, кто-то занимался сексом с девушками, для меня же это не имело значения. Девушки жадны, не всегда их внешность соответствует личному понятию «нравится». Бросают парней, меняют их, напрягают. Их кормить надо, выгуливать. Договариваться о чем-нибудь, их еще понимать надо умудриться, хотя вроде бы на одном языке говорите. Я про себя вообще молчу, я даже «не на их» языке не смогу что-то вымолвить.
Я вздохнул. Доктор почему-то тоже.
- Николай, а почему именно камазы? Есть же, - он улыбнулся, - MAN и еще какие-то модели?
- Во-первых, те, что были, уехали из страны. Остались только старые, задрипанные, в общем, подобия. Другое дело
наши КамАзы! Я патриот, к тому же.
- Понимаю.
- Так вот, я взрослел, ходил по улицам, восхищался, развивая свой основной и первейший инстинкт. Я же мог не закрывать и не прятать вкладки и не стесняться картинок с компа. Никто меня не подозревал.
- Ну да, ну да, точно.
- Вот-так прошли мои счастливые 10 лет. Ну, 9, если быть точнее. У меня день рождения весной. И с весны все началось, когда мне 16 стукнуло. А предыстория с 15. Вы же просили с самого начала рассказать.
- Ну да, ну да… Как вас поймали?
- Вы же знаете.
- По документам. А своими словами, как вы это видите?
- Несколько дней назад, уже листьев на растениях не осталось, все были на земле, их начали собирать. Иногда в мешки, иногда кучи переваливали в ковши тракторов. А тут я увидел его!
- Кого?
- КамАза. Такой весь новый, чистый, несмотря на пасмурное небо, будто мандарин, светится, аж красноватым оттеняет. Рабочие какого-то, простите, «гбу», закидывают в кузов черные мешки, видимо, набитые листьями. Водитель курит прямо из ЕГО окна. Ну, я не выдержал. Прямо там, в самом центре столицы, расстегнул джинсы, достал сладко напряженную теплую плоть, и, глядя на эту махину, почти сразу же кончил на асфальт. Опомнившись от наваждения, минуту спустя, я заспешил домой. Вы знаете, когда совершается преступление, ментов ждут чуть ли не часами. Ну, точно не несколько секунд, как это было со мной. Я только услышал «Куда это вы так торопитесь, молодой человек?», ощутил, как меня с обеих сторон зажали под руки, и повели. Эксперт, ну или кто-то там, из тюрьмы меня отвез в вашу больничку. Вы теперь напишите докторскую или кандидатскую, за счет моего случая. А меня - или залечат в этой психушке, или, если признают вменяемым, посадят в тюрьму лет на 25.
- За что?
- За дискредитацию, конечно.
2024г.
