Жизнь – великий и изобретательный режиссер. Она меняет картину за картиной, иногда очень стремительно, иногда плавно и неторопливо, испытывая человека на прочность. Иногда давая время для наблюдений, закручивает сюжет лучше самого крутого боевика. Но всегда дает пищу для размышления.
Мы собрались на помины родственника, погибшего внезапно в столь раннем возрасте. Парень пошел служить срочную, попал в Крым. Вышел на дежурство, и тут прилетела шальная ракета, которая и прервала его двадцатилетнюю жизнь.
За столом рядом со мной сидел мужчина возрастом где-то до сорока приятной наружности, довольно разговорчивый, что располагало к себе. Мне было интересно его слушать. Заговорили о превратностях судьбы, о несправедливости и жестокости войн.
- Война – самое страшное изобретение человечества, - вздохнув, сказал Вячеслав, поддерживая общий разговор. – С каждым поколением методы убийства все изощрённее, а сейчас и вовсе война технологий. Война в Чечне была другой еще, пришлось повоевать во второй чеченской.
Я оживилась, предвкушая выведать интересную историю. Чутье меня не обмануло. Подвыпивший собеседник готов был поведать о том, что, видимо, его мучило и требовало выхода.
- Страшно было?
- Страшно везде, где гуляет смерть, дама с косой безжалостна. Да... я отсидел в тюрьме 17 лет от звонка до звонка. Два года назад вернулся. Военный суд дал по полной, спорить там бесполезно, да я и не захотел. Везде можно оставаться человеком. Повидал я всякого. Да кто человек, останется им в любых условиях. В заключении я получил высшее образование, досконально изучил швейное дело, много читал и учился. И ни о чем не жалею.
- За что осудили-то? – с участием спросила я, желая продолжения истории. Человек показался мне интересным, речь выдавала интеллигентного и образованного человека.
- Осудили за то же, за что и полковника Буданова, очень, кстати, достойный и умный человек был. Осудили за убийство «мирных». Политика такая была, нужно было показать, что и своих карают. Хотя, если вернуть то время, я поступил бы так же.
- Расскажи о своей службе, очень интересно.
- Вторая чеченская в то время заканчивалась, носила партизанский характер со стороны террористов. Утром и днем они прятались , мы искали их и их схроны. Ночью она вылезали из своих нор и убивали нас. Такая была тактика.
Однажды случилось нам сопровождать большую колонну «уралов», везущих вооружение и продовольствие на блокпост. Оттуда все это должно было быть распределено по другим местам в тылу. Путь около 100км, «уралы» движутся медленно, давая нам возможность для полноценного сопровождения. Слева горы, с той стороны и был я со своей группой, я зам командира. И пришлось непросто преодолеть эти 5-6 часов пути.
Наконец, прибыли на блокпост. Мы увидели страшную картину – был бой. Позже прапорщик рассказал, что на блокпост пришло сообщение о готовящемся нападении. Террористы решились захватить блокпост и встретить колонну, потому что во время следования захватить ее было невозможно – она хорошо охранялась. Захватив блокпост, они имели бы возможность внезапности, так как мы бы этого не ожидали. Вооружение привели в боевую готовность, сами приготовились. На блокпосте в основном служили срочники.
И вот увидели, как по дороге идет к блокпосту женщина, за руки держатся двое детей. Командир роты знает о таких случаях. Женщина и дети идут в поясах шахидов, заминированные, женщина в мусульманском наряде. Офицер дает команду пулеметному расчету стрелять на поражение. Молодой срочник 19ти лет отказывается. Офицер достает табельное оружие и стреляет солдату в голову. И он прав, он действует по уставу.
Я ж говорю, на войне у противника мораль на нуле, все средства хороши. Этот народ фанатичен, более фанатичных верующих я не видел. Скажи ребенку лечь на нож ради веры, он ляжет, не задумываясь. Ответвлений веры, и очень агрессивных, великое множество, они между собой воюют. Следующий по расчету стреляет по команде, и женщина с детьми взрывается. Это было сигналом к началу атаки террористов. Только расчет был на то, что русские пропустят женщину, и она сама взорвет себя и детей, разнесет взрывом бруствер и убьет солдат.
Началась атака, был жестокий бой. От четырех взводов остался один, 30 человек.
Еще рассказали об интересном случае. Молодому пареньку снайпер попал в каску – каски были еще старого образца. Пуля пробила каску, крутанулась между подшлемником и концом каски и вылетела. Потом эту каску ему подарили.
- Мда, страшная история. А посадили-то за что? – поинтересовалась осторожно я.
- Как зам командира, послал я трех бойцов в их поселение на разведку. Солдаты не вернулись в назначенное время. Я взял бойцов и отправился туда. Нашел ребят убитыми, с отрезанными головами. Я нашел старейшин - я знал, что они в курсе всего, что делается – и стал спрашивать, где террористы. Они смотрят на нас с ненавистью и молчат. Я убил их, никто из них не признался. Да, убил, ни о чем не жалею, ребят жалко. Нас никто не жалел.
Я отслужил, вернулся домой, через месяц меня забрали, предъявили обвинение и посадили.
- Страшно убивать людей?
- Мы убивали не людей, мы убивали террористов. Видя их зверства, ты теряешь жалость, остается только ненависть. Больше рассказывать нечего. Я женился, работаю и все у меня хорошо. Надеюсь, и сейчас фашистов уничтожат, русский народ героический и терпеливый. Владимир Владимирович знает, что делает.
Собеседник замолчал, потом вышел курить. Его история тяжелая, но поразило меня то, что в этом человеке не было обиды за годы, проведенные в тюрьме. Он также как и раньше, остался патриотом.
