Греция. Солунь. Осень 6793 года от Сотворения мира (1285 год от Рождества Христова)
- Идём, брат Иоанн, - ещё раз повторил Андроник, видя, что Ивашка, казалось, окаменел, не в силах сделать ни одного движения. - Рядом здесь всё... Позади храма...
Андроник развернулся и, уже не оглядываясь, через небольшой монастырский двор пошёл в сторону церкви святого Давида.
Не зная, что думать и не находя слов для вопросов, в смятенных мыслях и чувствах, Ивашка двинулся вслед за Андроником, полностью подчиняясь чужой воле.
Андроник обогнул церковь и, не сбавляя хода, пошёл дальше вдоль небольшого ряда молоденьких оливковых деревьев. Но вдруг остановился, словно натолкнувшись на невидимое препятствие и повернулся к деревцам. После чего, казалось, забывшись на мгновение, улыбнулся чему-то и указал рукой на тоненькие стволы олив.
- Отец Даниил помогал их сажать... Больше десяти лет назад это было... Ни одно деревце не засохло... - Он бережно открытой ладонью провёл по листьям ближайшей к нему оливы и ещё раз улыбнулся.
- Идём, брат Иоанн, пришли мы уже почти...
Они обогнули ещё одну церковную постройку, сложенную из неровно обтёсанного, побитого непогодой камня и неожиданно оказались на совсем маленьком монастырском кладбище.
Ивашка остановился, чувствуя, как слёзы непроизвольно начали застилать его глаза. Он уже понял, что хотел сказать и показать ему Андроник, но всё ещё отказывался этому верить, надеясь на любое другое объяснение, кроме очевидного.
- Здесь отец Даниил... Пришли мы уже... - как-то глухо, словно не своим голосом произнёс Андроник. После чего полностью повернулся к Ивашке. По лицу его текли слёзы. Он закрыл лицо обеими ладонями, и его тело затрясло от долго сдерживаемых и, казалось, давно и глубоко загнанных внутрь себя рыданий.
Ивашка, всё ещё отказываясь верить очевидному, отрицательно покачал головой и отступил на шаг назад.
С видимым усилием Андроник убрал ладони от лица, прошёл с полторы сажени вперёд и стал на колени перед одним из могильных камней. Затем положил одну ладонь на камень и бережно провёл по его поверхности.
- Гостя я к тебе привёл, отец Даниил, - произнёс он прерывающимся голосом и улыбнулся сквозь слёзы. - Брат Иоанн это... из Богородицкого монастыря... с родины твоей... навестить тебя приехал...
Он наклонился вперёд и так же бережно смахнул с могильного камня то ли пыль, то ли мелкие песчинки. После чего повернул уже заплаканное лицо к Ивашке, жалко улыбнулся и смущённо отвёл глаза в сторону.
- Здесь отец Даниил лежит... Больше десяти лет уже... Каждый день я сюда прихожу и с ним разговариваю... и молюсь за душу его... Если бы не он, и я бы давно здесь лежал среди братьев...
Ивашка сделал несколько неуверенных шагов вперёд и сел на колени перед могилой рядом с Андроником.
- Больше десяти лет, - повторил он, уже не скрывая слёз. - А я все эти годы молился за здравие его... Каждый день... На каждой утрене и каждой вечерне...
Ивашка положил обе ладони на край камня и посмотрел на Андроника, словно спрашивая позволено ли ему такое сделать. Андроник молча кивнул и, тяжело вздохнув, закрыл глаза.
- Здравствуй, отец Даниил, - с трудом, боясь, что голос подведёт его, произнёс Ивашка на русском. - Опоздал я к тебе... Прости ты меня, Бога ради...
И вдруг, уже не сдерживаясь, Ивашка наклонился вперёд, упёрся лбом в пыльную землю возле могильного камня и затрясся в рыданиях...
Продолжение - в книге
