Произведение «Кубанский шлях. Ч.1, Гл.16.Встреча с Беком» автора Рогочая Людмила

Дари с детства знала, что выйдет замуж за Бека, поэтому даже повзрослев, не испытывала к нему никаких чувств. Воспринимала его и будущее, связанное с ним, как данность, собираясь исполнить волю отца с дочерней покорностью.
Дари росла самостоятельной девочкой: у отца не было времени с ней возиться, тётка, не имеющая своих детей, в воспитании делала упор на ведение домашнего хозяйства. И хотя она любила Дари, материнской нежности племяннице не давала. Тётка отличалась замечательным искусством в шитье одежды, вышивке золотыми и серебряными нитями. О ней говорили: «Скорее износится и изорвется само платье, чем лопнет шов, сделанный Хасинат». Дари училась у неё шить, вышивать, плести кружево…,
А ещё тётка занималась её нравственным поведением: учила проявлять скромность, держаться достойно и оказывать почтение, быть сдержанной в выражении чувств и мыслей, как того требовал неписаный закон Черкесии.
У девушки было несколько подруг из семей таких же тфэкотлей, как и её отец. С ними она проводила свободное время, которого было не так уж и много. Ей так же нравилось играть, а позже и беседовать с Иналом. Он не жалел досуга для сестры. Но больше всего она любила волю и лошадей. Девушка была умелой наездницей, метко стреляла в цель и с охоты никогда не возвращалась без добычи.
Отец не одобрял увлечения Дари охотой, и часто журил её за мужские поступки, но оправдывал, понимая, что девочка растёт без матери.
Дари научилась у Инала читать и писать и часто заглядывала в книги и рукописи брата и даже что-то ему подсказывала.
Когда увидела русского синеглазого пехлевана, сердце её часто забилось. Как не убеждала она себя в том, что меж ними ничего не может быть, юное сердечко испытывало доселе незнакомые чувства. А встретив случайно его взгляд, Дария поняла, что она любима. Но как это всегда было, девушку, предназначенную кому-то с рождения, а то и до рождения, никто не спрашивал о согласии. Она должна стать женой Бека! «Исполню волю отца. Умру, но не потревожу в могиле костей покойных предков бесчестием», – думала она и грустила.
В обед Инал принёс три анэ и посидел за ними с друзьями. Последнее время он всё чаще задерживался в кунацкой, и, уже без Аквонуко, сам задавал вопросы и старался понять ответы. Строгий, неулыбчивый сын Мусы оказался пытливым, думающим юношей. Его интересовала война с турками, которая, вроде, закончилась и не закончилась, есть ли рабство в России, и многие другие вопросы, на которые, увы, ответы у Степана и Фрола были не всегда.
После обеда, когда друзья от нечего делать перекорялись по поводу дальнейших действий, в усадьбу к Мусе прискакали два всадника. Через пузырь оконца друзья не могли видеть, кто они. Фрол выглянул за дверь:
– Смотри-ка, Степан, Бек сам явился с этим шакалом.
– Шаидом, – поправил Степан.
– Ему больше подходит имя Шакал, – хмыкнул Фрол. Они вышли из кунацкой. Солнце грело по-весеннему, снег драгоценными каменьями сверкал в его лучах, отражая синеву неба.
Привязав лошадей, неожиданные гости направились в унэ Мусы, но вскоре вместе с хозяином и толмачом предстали перед друзьями. В это время из женской половины дома вышли девушки и, смеясь, побежали в сторону реки. Среди них была Дария. Шаид поймал восхищённый взгляд Степана и злорадно усмехнулся.
Все вошли в кунацкую. В этот раз у Бека глаза сверкали не так ярко, как в прошлый раз. Вежливо поприветствовав Степана и Фрола, он по черкесскому обычаю спросил о здоровье.
– Благодарим, уважаемый, – Фрол осторожничал. Сначала надо понять, с чем Бек пришёл, с добром или со злом в душе, а потом беседы разводить. Друзья вежливо пожелали гостям и всем их сородичам здравствовать и приготовились слушать.
Первым разговор начал Шаид, таинственно прошептав что-то по-своему на ухо толмачу.
– Шаид просит показать тот кинжал, который он видел прошлый раз, – перевёл Аквонуко последние слова гостя.
Друзья недоумённо переглянулись. Степан достал оружие и положил на стол. Бек внимательно посмотрел на рукоять, на лезвие, и, торжествующе посмотрев на Степана, вытащил из ножен свой кинжал. Все ахнули:
– Один к одному!
– И клеймо то же.
– Один мастер делал!
– Кинжал лёгкий, как перо, упругий, как лоза, острый, как бритва. Кто носит тяжёлый кинжал, тот не надеется на умение, а этим драться – удовольствие, – перевёл слова Бека толмач.
– Откуда оружие у тебя?
Вопрос черкеса застал Степана врасплох.
Не дождавшись ответа, Бек продолжил:
– Когда-то давно мой отец и его брат заказали себе у известного оружейника одинаковые кинжалы, а затем ездили к армянам, чтобы те вставили в рукоять эти красивые камни. Дядя подарил свой русскому побратиму. А у тебя он откуда? Вижу, что ты неблагородного рода, простой человек.
В разговор вмешался Фрол:
– Ему подарил его господин, молодой барин. За то, что он спас ему жизнь, хотя сам мог умереть. Разбойников много на Руси. Наверное, это и был сын побратима твоего дяди.
– Как его зовут, Степан? - обратился он к другу, весело подмигивая.
– Дмитрий Сергеевич.
– Нет, я не знаю, как его зовут, нет в живых и дяди, но я тебе верю, - Бек испытующе посмотрел на Степана. – Ведь вы и Мусу спасли от разбойников, - переводил Аквонуко, – в память о дяде, будьте гостями и в моей кунацкой. Вы благородные люди, не по происхождению, а по поступкам. Я завтра иду на охоту, приглашаю и вас.
– Сожалею, я не могу, – отказался Фрол, – раны открылись на ногах. Муса обещал привести знахаря
– Зачем знахаря, лекарь есть! Ваш! Пленник Дудая, соседа моего. Ждёт выкупа. Давно уже. Если не заплатят, продаст туркам. Я пришлю его завтра же.
– А ты, пойдёшь со мной, Степан? – Бек вопросительно посмотрел на Безрукова.
Степан не любил охоту, считал её барской забавой, да и жестоким делом. Но сейчас отказываться от предложения Бека опасно. Кто знает, что у того на уме.
– Что ж, можно, – без особой радости выдавил он.
– И вы примите участие в моей зимней охоте, соседи, – пригласил Бек Мусу и Аквонуко, – постреляем из лука зайцев, а, может быть, на зверя и крупнее, лося или кабана, как наши отцы и деды это делали. Так что ружья можете не брать.
Старики отказались, отговорившись, что это дело молодых, сильных мужчин, но вызвался поохотиться Инал.
– Жду вас завтра, на рассвете.
Когда все ушли, раздражённый Степан приступил к Фролу и запальчиво спросил:
– Ты чего лжу сказал? Кому я жизнь спас? Я убил его вот этим самым кинжалом.
Вот Степан и выговорил вслух те слова, которые десятки раз, надрывая сердце, повторял про себя.
– Правильно, убил! Ну, и что бы сделал Бек, если бы ты сказал правду? – спокойно возразил Фрол. – А так, мы почётные гости. И у меня будет лекарь.