В час пополуночи разразилась гроза.
Сгустилась тьма. Пошёл сильный дождь. Через открытые окна дом быстро наполнился сыростью и холодом.
Чертыхаясь, Олег Исаевич выбрался из тёплой постели. Поёживаясь, посмотрел на окна, вспоминая тихим словом всё, что можно, и всех, кого нельзя. Накинул на плечи шотландский плед, подарок дочери на день рождения, и босиком, подпрыгивая, пол то холодный, прошлёпал в сени. В специальной ивовой корзине собственноручно плетёной находился запас сухих лучин, загодя приготовленный для такого вот внезапного случая, когда ненастье, как однажды и любовь, нечаянно нагрянет, чтобы быстро растопить печь.
Заполнив топку мятыми старыми газетами и лучиной Олег Исаевич тяжко вздыхая пошёл под дождь. Дрова хранились в дровянике без навеса, который жена заставляла сделать уже не первый год, но Олег Исаевич находил причину отложить дело на потом. Выбрав дровишки тоньше, в основном спиленные ветви, положил их поверх лучины. Вспыхнула спичка. Занялась бумага. Затрещали весело лучины. Язычки пламени принялись лизать сырые дрова. Они сопротивлялись. Пускали струйки воздуха из-под коры. Взрывались пузырями влаги, разрывая кору. В итоге они занялись и под тягой начали весело трещать и коптить.
Тепло быстро наполнило дом.
Дождь бился об окна. Стучался в стёкла. Он будто испытывал на прочность деревянные рамы, сработанные ещё дедом в год постройки дома на совесть и в расчёте на долгую службу. Через мелкие щелочки вода нашла путь в дом. Форточки может неплотно прикрыл, думал Олег Исаевич, закрывая их плотнее, но капли всё равно с знакомой периодичностью звонко стучали по подоконнику, разбрасывая мелкие брызги.
Налетел ветер. Вечный спутник любого ненастья. Ему тоже не терпелось устроить состязание с домом: кто кого. Ох, и выл ветер, ох, и свистел, ох, и нырял с разбойничьим свистом в трубу, выталкивал через дверцу топки едкий сизый дым в дом.
Вдохнув дым, Олег Исаевич закашлялся, недавняя простуда не прошла и кашель мучил долго, пока не прекращался. Переводя взгляд с окна на настенные ходики, Олег Исаевич следил за временем и погодой. Ходил от окна к окну и выжимал в таз постеленные на подоконники тряпки, положенные для сбора воды.
Дождь не прекращался. В бликах молний с некоторым ужасом Олег Исаевич рассмотрел разросшиеся во дворе лужи, раскинувшиеся от ворот и до самого крыльца, а там и до хозяйственных построек. Лужи жадно ловили и отражали каждую вспышку и от грома по ним шла беспокойная рябь.
Пигмей, дворовой пёс, к удивлению хозяина, лежал на плоской крыше будки свернувшись калачиком, уткнув морду в мех. Почему пёс не залез в будку, думал Олег Исаевич, наблюдая, как при каждом залпе небесной артиллерии вздрагивал Пигмей, сжимаясь гибким телом в большой мокрый комок и вздрагивая. Да, рассуждал Олег Исаевич, животных нам никогда не понять. И им нас, людей, тоже. И не стоит к этому стремиться, как говорится: кому котлетки, кому – объедки.
Подбросив топку дров, Олег Исаевич уселся в кресло и закурил трубку. Он продолжал наблюдать за окном, пуская дым вверх и беззвучно шевеля губами, будто что-то подсчитывая или подводя итог. Конца ненастью не видно, думал мужчина, к утру бы успокоилось и то хорошо. Молния высветила небо, озарила коротким проблеском комнату, пустив теней летать по стенам. И тут что-то сильно зашуршало по крыше и на чердаке. Олег Исаевич напрягся, сел, выпрямившись и направив ухо к потолку. Показалось, облегчённо вздохнул он и снова послышался знакомый звук, будто кому-то вздумалось походить по крыше в дождливую погоду, шаги, так казалось, были и легковесны, и тяжелы одновременно. Затем послышался скрип. Это издала звук деревянная балка. Раз, другой, третий и вздрогнул дом, будто поблизости взорвалась бомба и взрывная волна разошлась кругами что-то разрушая, что-то тревожа колебаниями. Олег Исаевич встал. Ему неожиданно стало очень жарко. Он сбросил плед. Он упал, издав звук бьющейся глиняной посуды. Взгляд в окно и … Покрытые мхом черепицы, пролежавшие более полувека и прослужившие надёжной защитой от дождя и снега, слетали одна за другой сродни подстреленным птицам, потерявшим связь с небом, и разбивались о бетонную отмостку на разные фрагменты. Звук бьющейся черепицы смешивался с шумом дождя, громом и треском молний.
Ближе к рассвету грозовой фронт, посверкивая молниями и покряхтывая громом, погнал мрачные тучи дальше, веселить и стращать жителей других хуторов и сёл.
Олег Исаевич, одевшись потеплее и всунув ноги в тёплые калоши, вышел из дому, посматривая на быстро светлеющее небо и на занимающуюся зарю. Отойдя ближе к воротам, непроизвольно ойкнул, поразившись увиденным, окинул опытным хозяйским взглядом дом и полуразрушенную кровлю, он оценил урон. Одновременно с этим уже соображал, где по сходной цене приобрести черепицу и радовался, что жена уехала к сестре помочь с приготовлениями к свадьбе сына. Иначе воплей и стенаний было бы точно не избежать…
п. Глебовский, 31 марта 2025 г.
