Он сидел на старом продавленном диване служебной квартиры, находящейся
в одном из спальных районов огромного мегаполиса, тупо смотрел в погасший экран телевизора и молчал, не думая совершенно ни о чём. Торричеллиевая пустота в голове. Никаких мыслей. Вообще никаких. Потянувшись к обшарпанному сервировочному столику, чуть не упал. Мелькнула слабенькой молнией первая мысль : "Вот так, мордой вперёд, виском о край столика и всё. Аут. Хорошо бы, чтобы следствие прицепилось к моей лахудре. В смысле, что это она меня толкнула и тю - тю. Поедет тогда эта сука на зону. Лет на семь." Но нет. Не упал, а даже сумел сцапать пальцами бутылку и поднеся её ко рту, сделать ещё несколько глотков омерзительно тёплой водки. Затем, умудрился вернуть её на место. Откинувшись назад, на спинку, прикрыл глаза и снова подумал :"Зачем я живу? Для чего? Кому я нужен? Жене? Нет, конечно. Службе? Дальше полковника уже не прыгну. Упустил свой шанс, когда врезал по морде, при свидетелях, этой сссуке, которая только этого и ждала, провоцируя меня. Суд чести. Выговор. Жена, паскуда, визжала о том, что теперь шубы своей не дождётся. Какая на хрен шуба, когда и зимы - то настоящей давно уже не видно. Квартиры нет, а ведь обещали несколько лет. Тянули, падлы, с этим сертификатом. Ну дадут мне его. И что? Двушка, в спальном районе, и то, при хорошем раскладе. А нас трое. Дочка... Фифу моя идиотка вырастила. Подайте мне то, подайте мне это. Болеет постоянно. Организм нажрался антибиотиков так, что любой микроб, просто оказавшийся рядом с ней, радостно в неё влезает и живёт там, тварь, да ещё и размножается со страшной скоростью. Три дня в школе, месяц на больничном. И так, десять лет уже. Девке пятнадцать, запросы как у дочки миллионера, а живём мы только на мою зарплату. Моя, скотина, на работу не ходит, хотя и образование и опыт работы до родов позволяют. Так нет. Всё на алтарь этой сучки малолетней. А она меня, отца, ни в грош не ставит. Сплю на кухне, на диване. Квартира эта, от службы, перевалочный пункт. Пока не бомжатник, но около этого. Три комнаты, а что толку? Домой приходишь поздно. В холодильнике шаром покати. Всё сожрут эти две. Ничего не оставят. Пельмени тоннами, с майонезом и копчёной колбасой. Вот откуда у них здоровью - то взяться при такой диете? Куда деньги уходят? На жратву, да на лекарства. Ржёт моя надо мной, что я носки штопаю. На лампочке электрической. Ни в какие ворота такая жизнь! Мать моя учудила. Долю мою в нашей квартире, там, на родине моей малой, на себя умудрилась переписать и все метры, скопом, племяннице подарила. Позвонил я ей, а она : "Так, мол, и так. Девочке жить надо отдельно от всех." Три комнаты в старом фонде, на берегу Балтики?! Нет у меня матери больше! Никому я не нужен. Сдохну под забором, так никто и жалеть не будет."
Так он думал и мрачнел с каждой новой мыслью. Потом, как ему казалось, рывком, а на самом деле, зигзагом, он поднялся со скрипучей поверхности и решительно, как ему снова показалось, а на самом деле, снова зигзагом, направился в сторону балконной двери. В голове колоколом било :"Всё, вот сейчас. На ать - два. Туда, вниз башкой. Двенадцать этажей. Без вариантов. А потом смотреть на них сверху, с облака и ржать! На их суету. Вопли. Фальшивые слёзы."
Открыл двери. Руки работали уверенно и чётко. Шагнул в прохладный ночной воздух и задрав ногу, начал перелезать через перила. Задержавшись немного наверху, наш страдалец, окинув изрядно окосевшими глазами ночное небо, неуклюже рухнул вниз.
Одно не учёл болезный. Если уж не везёт, так по - полной. Это ему кто - то сверху
и продемонстрировал.
Начав спуск с высоты двенадцатого этажа, наш Икар, пролетев всего два, зацепился
штанами, задницей, за огромную антенну. Повисев на ней немного, естественно не соображая ничего, услышав треск разрываемой ткани, полетел дальше, по маршруту -
"воздух - земля".
Кондиционер, закреплённый на стенке балкона восьмого этажа, был снесён упавшим на него размякшим телом, но своей гибелью он отсрочил кончину бедолаги на несколько секунд свободного падения. Вроде бы, так казалось. Но не тут - то было, потому
что кондей не полетел вниз вместе с Икаром, а пополз, вытягивая за собой из стены
все свои провода и трубочки. Потом, он перевернулся и отправил летуна в пустоту.
Рога, с висевшим на них бельём, были, видать, самым надёжным образом закреплены своим хозяином, потому что тело, проверяющее формулу ускорения свободного падения опытным путём, влетело во влажное ещё бельё, конвульсивно вцепилось в простыню и это позволило, замедлив скорость, переместить, уже плавно, нашего квазикамикадзе с шестого этажа на четвёртый, на котором его радостно встретила ещё одна тарелка, за которую он и не цеплялся вовсе, но она, всё - таки, отложила своей нелепой смертью его кончину.Он её снёс, но задержался на несколько мгновений. Их - то и хватило для того, чтобы он безвременно не оказался в морге.
Внизу не асфальт лежал. Клумба там была. Земля спружинила и он, шмякнувшись на неё, замер. Полежал немного. Открыв глаза, с неподдельным удивлением уставившись на дворника, который наблюдал весь процесс от и до, он прохрипел : "Я где. Куда я попал?"
Всё. На этом заканчиваю.
Ох, КАК я люблю читать ТАКОЕ!