Был у меня в детстве друг… Особенный и важный, потому что у него имелись приставка Dendy, собственная комната и отдельный телевизор. Можно было играть часами, не соприкасаясь со взрослым миром. Скучным и занудным… Лишённым «Ниндзей-черепашек», «Чип и Дейла» и каких-то больших лягушек с огромными стопами и кулаками. Не помню уже, как их там звали...
Но однажды мне пришлось столкнуться и со взрослым миром моего друга. К сожалению, для меня…
Дело в том, что у его отца, человека доброго, с робкими усами, маленькими глазёнками и большой лысиной, были огромные проблемы с дикцией. В целом, он человек был хороший, почти непьющий, работящий, но плохо говорящий.
Семья его с годами научилась разбирать тот набор звуков, который выпадал у него изо рта, не собираясь в четкие слова, словосочетания и предложения. Не исключено, что все делали вид, что понимают его и всегда соглашались с ним, что приносило дому спокойствие и уют без всяких скандалов.
Уют здесь любили. Зимой всегда жарко натоплено, над дверью подкова, а все ходят в мягких тапочках. Ходят медленно и сонно, словно не зная о быстротечности времени. У них было приятно. За окном гудели и суетились девяностые, а здесь было спокойно и безопасно.
Но вернёмся к нашему оратору.
Возможно, этот хитрец сознательно искалечил свою дикцию, чтобы домашние, устав его понимать, во всём с ним соглашались. Быть может, напротив, он даже хотел избавиться от недуга по методу Демосфена, набирая в рот камни и ораторствуя. Вот только камни эти выплюнуть забыл, а рот его стал естественной средой их обитания.
Мне даже было интересно, в мысленных диалогах у него дела обстояли также? И понимает ли он самого себя...
Или, к примеру, думал я, когда он молится вслух, понимает ли его всевышний и отвечает ли на его молитвы. Но это, пожалуй, лишнее…
Кем он работал, не помню. Полагаю, ему приходилось больше контактировать с неодушевлёнными предметами, потому что одушевлённые поувольнялись бы уже через неделю, не научившись разбирать его слов. Как он учился, познакомился с женой и вообще выжил и, в целом, не плохо состоялся, вопрос открытый. Даже его кыс-кыс-кыс коту звучали непонятно для кота, который лежал себе, не открывая глаз и не поворачиваясь.
Были у меня предположения, что он вообще говорит на иностранном языке, умершем и забытом, а он – его последний носитель. Причём жадный, так как не хотел передавать его по наследству. Сын его говорил относительно ясно. У него была другая проблема в той же части тела, что и у отца, то есть во рту. А именно - кривые зубы, как частокол... Также у него часто вместе со словами или смехом изо рта вылетали слюни. Опасный собеседник, которого лучше держать на расстоянии.
Ещё у него была сестра. С ровными зубами и отличной дикцией. Но не без проблем с той же областью головы, что и у её родственников. Рот грустный и немного повисший, как тяжёлый сугроб, готовый в любую секунду сорваться с крыши дома.
В любом случае мне сложно представить, как можно освоить и передать по наследству тот набор бульканий и бормотаний, которые и были частью монологов отца семейства. Повторюсь, монологов, ибо вступать в диалог с ним было физически невозможно.
Но однажды он меня, бедного, втянул в, скажем так, диалог, когда я не успел вовремя прошмыгнуть в комнату друга. Его отец быстро пробормотал что-то, я коротко ответил «здрасьте» и хотел пройти мимо. Он остановил меня взглядом и заговорил.
Только по интонации я понял, что это был вопрос. Я просто ответил «да», а он заговорил дальше. Снова вопрос. Я ловко парировал вторым «да». Опять в яблочко! Далее последовала опять непонятная фраза с вопросительной интонацией. Я не стал изобретать колеса и, как-то уже без волнения, выпалил третий раз троекратное «да-да-да».
- Что «да-да-да»? – говорит и смотрит… Нахмурился даже.
Первые два слова, которые мне удалось разобрать. Я замер, уставившись на него. Он - на меня... Усы шевелятся...
Видимо, на этот раз «да» не подходило по смыслу к тому вопросу, который он задал. К тому вопросу, который долго болтался у него во рту, словами отскакивая от зубов до языка и нёба, вертелся, жужжа в дырке зуба мудрости, но так и не вывалился изо рта чёткой вразумительной фразой. Видимо, утонул в слюнях... Или был случайно проглочен оратором.
Думаю, может, сказать «нет»? Я робко и растянуто всё же выдавил из себя:
- Нееет?
Что нет? – и смотрит! Верхняя губа к носу подкидывает жиденькие усики...
Молчу…
Кажется, промолчал всю свою жизнь и несколько кошачьих. Так секунды ещё не растягивались даже в фантастических фильмах.
Решил ответить хитрым манёвром: кивнул и одновременно пожал плечами.
Кажется, попал!
- Вооот! – говорит он. Как будто мы с ним вместе открыли некую истину.
Он стал снова нести свою абракадабру, изредка посмеиваясь. Я ловил эти моменты и хмыкал в ответ, мол, согласен, очень забавная ситуация. Хи-хи да ха-ха.
Спасла меня его жена, позвав его на кухню. Он снова буркнул себе под нос фразу, понятную только ему, и ушёл.
В последующие разы, собираясь к другу, всегда спрашивал, дома ли его отец и чем он занят. Благо, он часто бывал на работе, а если дома – смотрел фильмы, потому я более не сталкивался с его красноречием.
