Всё это звучит звонко и убедительно как истинная борьба за справедливость для большинства трудящихся, но, увы, с подобным идеализмом в свое время столкнулся Ленин в России, когда коммуны, отмена торговли, купли и продажи привели к практическому краху государства и голоду, вынудив главного мудреца Ленина снова ввести эти буржуазные предрассудки, как оценивал их Маркс, в форме НЭПа (новая экономическая политика), которая на самом деле была спасительным возвратом к прежним методам хозяйствования.
Прямо-таки в соответствии с соображениями Платона об идеальном государстве Маркс полагает, что уничтожение семьи решит проблему воспитания потомства в духе коллективизма, выставляя предлогом этого мероприятия то, что семья – основа буржуазного строя, предлагая так же в соответствии с идеями Платона воспитывать детей не домашним, а общественным образом: «На чем держится современная буржуазная семья? На капитале, на частной наживе. В совершенно развитом виде она существует только для буржуазии, но она находит свое дополнение в вынужденном безбрачии пролетариата и в открытой проституции. Буржуазная семья, естественно, должна будет пасть вместе с падением этого дополнения, и оба они вместе исчезнут с исчезновением капитала… Буржуазные разглагольствования о семье и о воспитании, о нежных отношениях родителей к детям, внушают тем более отвращения, чем больше разрушаются семейные связи в среде пролетариата благодаря крупной промышленности, и чем более дети рабочих превращаются в простые товары и рабочие инструменты… Коммунистов можно было бы упрекнуть разве лишь в том, что они хотят поставить официальную общность жен на место лицемерно скрываемой. Но само собой разумеется, что с уничтожением современных условий производства исчезнет и создаваемая ими общность жен, то есть официальная и неофициальная проституция» [там же, с. 21-22].
Маркс так же использует идею Платона об обязательном прикреплении гражданина к рабочему месту в следующей формулировке: «Одинаковая обязательность труда для всех, учреждение армий труда, в особенности для земледелия… Соединение земледельческого труда с фабричным, постепенное уничтожение различия между городом и деревней» [там же, с. 26].
Что же касается платоновской селекции граждан, то Маркс полагает, что капитализм сам совершил отбор наиболее решительных граждан, которые его и низвергнут. Это наемные работники на фабриках и заводах – пролетариат: «Пролетариат воспользуется своим политическим господством, чтобы рядом нападений отнять у буржуазии весь капитал, чтобы централизовать все орудия труда в руках государства, то есть организованного в качестве господствующего класса пролетариата…» [там же, с. 25].
Наиболее отстраненным поначалу от реальности, то есть не осознав, что, в сущности, социализм в развивающемся обществе не более чем прибежище консерваторов в состоянии застоя, был Ленин. Он верил, что только социалистический строй сможет насильственными мерами быстро изъять капиталистов из обоймы, сделав ее общенародной и, стало быть, справедливой: «…социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией» [5].
Все эти теоретики, отражая желание народных масс, не учли два основных фактора, препятствующих воплощению их социалистических идей в рамках развивающегося общества.
Один из них состоит в невозможности установления ни физического (возможности человеческого мозга различаются в десятки раз и, соответственно, понимание реальности), ни экономического (никакие репрессии не исключат возможность обогащения), ни юридического (любой закон можно обойти) равенства путем насильственного преобразования антагонистического государственного устройства в благостную организацию для всех.
Другой фактор состоит в непременной остановке общественного развитии (стагнацию) в случае реализации их идей вследствие изъятия конкурентной борьбы, о чем предупреждал еще И. Кант, указав, что идиллическое существование без борьбы означает полный застой и остановку в развитии общества: «Средство, которым природа пользуется для того, чтобы осуществить развитие всех задатков людей, - это антагонизм их в обществе, поскольку он в конце концов становится причиной из законосообразного порядка… Без этих самих по себе непривлекательный свойств необщительности, порождающих сопротивление, на которое каждый неизбежно должен натолкнуться в своих корыстолюбивых притязаниях, все таланты в условиях жизни аркадских пастухов, то есть в условиях полного единодушия, умеренности и взаимной любви навсегда остались бы скрытыми в зародыше; люди, столь же кроткие, как овцы, которых они пасут, вряд ли сделали свое существование более достойным, чем существование домашних животных…» [6, с. 5].
То, что социализм фактически отрицает развитие, поскольку внутренняя конкуренция между индивидуумами сообщества подавляется ради процветания сообщества в целом, подтверждается провалом социалистического строя в России после революции 1917 года, просуществовавшего всего лишь несколько десятков лет.
Сама по себе отмена частной собственности случилась не в промышленно развитых странах, как предполагали все теоретики марксизма, а в отсталой сельскохозяйственной России именно вследствие общинного ведения хозяйства подавляющим большинством населения - крестьянами, обладавшими, стало быть, как и в архаичных сообществах древности, коллективистским сознанием. То есть крестьянское население России было в определенной степени готово к переходу от частной собственности к общественной в определенных обстоятельствах, которые и случились во время бессмысленной для них войны, наступающей разрухи и привлекательных лозунгов большевиков.
В России после Октябрьской революции 1917 была установлена общественная собственность на средства производства, а распределение продуктов труда осуществлялось как бы по способностям каждого индивида.
Любопытно, что точно так же реализовывался архаичных социализм в условиях первобытнообщинного строя, но теоретики социализма не учли того, что этот архаичный социализм был вынужденным, то есть необходимым ради выживания, а не развития.
Как и следовало ожидать, первоначальный энтузиазм трудового населения России довольно быстро сменился разочарованием вследствие низкого уровня потребления и неспособности конкурировать с развитыми странами. Россия вступила в полосу застоя, поддерживая свой потенциал, в сущности, торговлей природными ресурсами.
Объясняется этот застой тем, что сущность социализма состоит в господстве необходимости над свободой, а свобода более всего проявляется в условиях мало чем ограниченной конкуренции.
Поэтому Октябрьскую попытку изменения общественных отношений в пользу трудящихся следует признать не революцией, а контрреволюцией, с позиции достижения ускоренного развития общества. То есть социализм в России был не более чем откатом от свободной конкуренции к застою, столь характерному для архаичных сообществ (см., напр., 7).
Так что, коллективистское самосознание, присущее социализму, не годится для ускоренного развития, но, тем не менее, наиболее эффективно проявляется в равновесном состоянии человеческих сообществ с природой.
Таким образом, социализм в рамках развивающегося общества (капитализм), как показала позднейшая практика, действительно оказался фальшивым подобием справедливого общества, что справедливо констатировал в свое время известный русский философ Н. Ф. Федоров: «Объединение во имя комфорта, ради своего удовольствия, и есть самое наихудшее употребление жизни и в умственном, и в эстетическом, и особенно нравственном отношении… …Социализм – обман; родством, братством он называет товарищество людей, чуждых друг другу, связанных только внешними выгодами… …Возможно ли, естественно ли ограничить «дело человеческое» охранением лишь правильного распределения продуктов производства, заставляя каждого бесчувственно, бесстрастно наблюдать, чтобы никто не присвоил себе большего против других или чтобы кто-нибудь уступил бы чего другим, отказываясь от своего?» [8, часть 1, п.19].
К тому же, как показывает нынешняя действительность, с течением времени еще не распавшиеся локальные форматы социализма оказываются прибежищем нищих и изгоев - Куба и Северная Корея.
Однако, социалистический строй, существенно замедляющий развитие и даже приводящий общество к длительной стагнации, тем не менее, является единственно эффективным на стадии выживания любого сообщества, что и происходило до появления цивилизации благодаря сосредоточению эгоцентризма природного сознания вкупе с самосознанием на коллективистских деяниях сообщества, отодвигая индивидуальные проявления человека далеко на задний план.
[justify]Подобного рода локальный социализм и в наше время присущ
