Рубиновые звезды (Глава II)

Глава II
Сидела на грубо сколоченном табурете, смотрела на сестру, слушала детские капризы.
-Томка, все равно больше съела! - хныкала Рая.
- С чего ты взяла? – урезонивала мама.
- Больше! Бооольше! - продолжала сестра.
«На печи тепло»,  - думалось и жутко хотелось спать. «Вот ведь какая! Вчера, вообще не честно. Я ей хлеб со сгущенкой, даром, что отдыхающие в профилактории добрые! Так  она расплакалась, что я всю сгущенку с него слизала!  А я виновата, что пока я бежала, она, сгущенка эта, впиталась вся?».
- Майку, завтра подальше выгоните. Травы больше – больше молока, - сказала мама.
- Хорошо, - ответила, - Мам, можно спать уже?
- Залазь на печь, - устало ответила она.
- Я с мамой рядом спать буду! - за канючила Рая.
- А почему ты то? – просто спросила, знала спорить бесполезно.
- Мааама, а Томка с тобой рядом спать собралась! Я хочу!
- Да спи ты! – устало пробормотала и полезла в угол печи.
- Маааам! – дальше уже не слышала.

Майка -  коза, без нее совсем туго пришлось бы. Черно-белая и с характером – бодучая, но без сомнения -  любимая.
Утром мама уходит на работу и оставляет наказы. Печь затопить, огород прополоть, Майку на выпас, пол подмести, не шалить, ну и за Раей приглядывать.
В школу ходили по очереди.  Одна пара обуви на двоих.
Как- то зимой, сестра забежала на общую, большую горку. Катались шумной детской кампанией. Лучшая забава  «паровозик». Стоя и держась друг за друга. После того как съедешь куча-мала. Кто- то,  когда встала на ноги, случайно ударил под коленки, упала и  выбила передние зубы, все четыре резца. Пришлось удалять и ждать  14 лет что бы вставить.
Тогда жалела и плакала вместе с сестрой, скользнула мысль: «Хорошо, что не вместе были! Мама убила бы!».
Когда стукнуло пятнадцать переехали в город. Мама с отцом условились, пока они со старшей в городе обживутся, пусть младшая побудет у него. Через полгода забрали Раю.
Спустя много лет, уже я, со стороны, наблюдала картину семейных разборок. Две взрослые женщины, возрастом за сорок, после семейного торжества - свадьбы старшего двоюродного брата, выясняли отношения в русле «кого мама больше любила». Главным аргументом тетушки, была обида оставшаяся с детских лет: почему меня мама тогда отцу отдала, а тебя с собой взяла? Разумные доводы второй стороны, ни к чему не приводили и ни в чем не убеждали. Потом, как и водилось, в череде частых ссор и конфликтов, примирение и слезы – делить то вроде как уже нечего.
1937 год рождения, в 37 лет поздний и единственный ребенок и строки эти ложатся на бумагу в 37, вот только уже в мои 37. Для многих людей в жизни, определенные цифры, становятся знаковыми. Их можно варьировать, складывать между собой, если они двузначные, получая одно число, я уверена -    это что-то значит.  Некий  ключ, который впрочем, бесполезен, если не знаешь где дверь или сундук.