Смерть и Перерождение

На то чтобы похоронить её у меня ушло три года. Первые два я провёл в слезах и отрицании — этих идущих бок о бок вредных детях горя, забрасывающих меня камнями и насмешками. Они отставали от меня не раньше, чем я уподоблялся им, став умилительно чумазым и усталым от плача, который сводился к целованию пола лбом, чуть только устанешь наматывать на кулак сопли. Третий год отняли желчная панихида и пепельный траур.

Дым и ночь, мои верные союзники, упивались обществом внезапно вернувшегося любовника. Теперь друг для друга у нашей троицы нашлось всё время мира, но праздновали мы несказанно тихо, даже интимно. Своими пахучими языками они прекращали лизать мои пальцы, лишь когда за них меня брали руки, вырывающиеся из под могильной земли. Алчуще те вцеплялись в запястья и кожа предательски розовела, покрываясь вереницей напряжённых холмиков гусиной кожи. Всё моё существо трепетало вслед за ними, уподобившись проводу оголённому, закату обагрённому, ребёнку обездоленному и не наученному выражать свои мысли иначе, чем через рёв и стыд.

Мысли преломлялись в гулком предутреннем тумане и в них я был единственной пострадавшей стороной, баюкая собственное несчастье так, как баюкал когда-то её, не позаботившуюся дать происходящему ни цены, ни ценности. Они и не были нужны вовсе — лишние веснушки на толстой шкуре вечности, гладкой и бархатистой - мой дед охотился на неё, мой отец носил её на плечах, а я... мне оставалось только просыпаться под её уютным тяжёлым пологом в звенящие снегом дни, нехотя выползая навстречу грядущему недопониманию.

Судьба улыбалась мне и было бы грубо поныне говорить о ней иначе, но теперь этот белоснежный оскал вызывал замешательство с мутноватым привкусом обиды. Обида была, но поиск причин и взгляд на них затмевала холодная пустая печаль, промозглая и одинокая. Единожды вымочив в нём пальцы, я до сих пор чувствую неприятную липкую плёнку, натянувшуюся между прошлым и настоящим. Очень тихо я пою чужие песни, вспоминаю чужие глаза и храню каждую крупицу несметного счастья у которого смысла так много, что хочется закричать.

Теперь - воду приносят небеса, никто не тревожит цветы и каждый из продолживших идти собственной вымышленной дорогой безропотно счастлив, осталось только сдержать тот крик и дождаться когда прошлое сбудется самым наилучшим образом. А до тех пор - просто поспи...