Я чувствовал трепет перед императором, но старался выглядеть невозмутимо, держать лицо холодным. Я побаивался смотреть прямо на правителя, потому держал взгляд чуть в пол.
— Ты же сын людей из министерства по финансовым делам?
Я твёрдо ответил:
— Да, но не родной, — мои слова повисли в зале.
Он хмыкнул и сухо проговорил:
— Вот как. Даю шанс самостоятельно выбрать пост при дворе, не каждый сдает дворцовый экзамен почти на высший балл. Не ошибусь, если скажу, что молодой человек весьма одарён. Как твоё имя?
Я не совсем понимал, как на это ответить, ведь согласись я, то выставил бы себя выскочкой, если бы ушёл в отрицание, то показался бы неуверенным мальчишкой. Я решил пропустить его замечание и всего лишь ответить на вопрос:
— Анэй Фаер.
Неожиданно стоящий на ступенях советник покачнулся, его голова отклонилась, и он полетел вниз. Я почувствовал, как всё в груди замирает. Сам того не осознавая, я ринулся и поймал его, сразу взяв за руку, чтобы проверить пульс, который оказался сбивчивым и непостоянным.
Я поднял взгляд на нахмурившегося императора:
— Могу оказать помощь?
Император сильнее свел брови над переносицей, и его тяжёлый взгляд упал на меня, заставив замереть. Незаметно для меня в этот же момент советник поднял свободную руку и жестом показал позволить мне помочь. Правитель вздохнул и с таким же жёстким лицом дозволил:
— Можешь.
Я помедлил, но опустил тело советника на колени и сосредоточил силу в пальцах, их кончики засветились, и я задрал длинный рукав одежд советника, начав на его коже рисовать светом символы. Император хмуро наблюдал за моими действиями, а я почувствовал что-то неладное.
Советник открыл глаза и посмотрел на меня, слегка улыбнувшись.
— Ну, что скажешь?
Я провёл рукой по ранее нарисованным символам, превращая их в искорки, растворившиеся в воздухе.
— Это не лечится, — тихо произнёс я.
Я был в замешательстве, и он, воспользовавшись этим, проскользнул мне рукой под верх во внутренний карман и достал цветок. Я застыл, ошеломлённо вытаращившись на него.
У меня промелькнуло в голове, что советник также заклинатель, ведь цветок в его руке не рассыпался, как могло произойти, если бы его взял простой человек, не умеющий контролировать магию.
— Красивый цветок, хотелось бы, чтобы он стоял у меня на столе. Анэй, вы сможете это устроить? — с ухмылкой проговорил помощник императора и глянул в сторону последнего.
Правитель лишь следил за нами, он расслабил лицо, наконец поняв своего подчинённого.
Я был не в силах отказать советнику, но если сказать точнее, то у меня не было выбора, я должен был согласиться, когда высший по статусу о чём-то просит.
— Да, конечно.
Он поднялся на ноги, и я повторил за ним. Советник поклонился Его Величеству, продолжая держать в руках моё маленькое творение.
— Ваше Величество, дайте молодому человеку время на раздумья, чтобы пока он пошёл со мной.
Император махнул рукой:
— Даю, к вечеру Анэй Фаер должен прийти и отчитаться.
Советник выпрямился и повёл меня через боковую дверь куда-то вглубь дворца, по дороге говоря:
— Обращайся ко мне Дориан Кель.
Он отвёл меня в свой кабинет, где попросил сделать ему букет из алых цветов, чем я и занялся до вечера. Со временем советник стал расспрашивать меня про выбор поста, а я пока толком ещё и не понимал, чего хочу, и тогда он предложил мне стать придворным лекарем.
Я понял, что это моя возможность снова возобновить своё дело и начать спасать людей. Я, совсем недавно прочитавший легенду про Лилиана и снова вдохновлённый его поступками и жертвенностью, быстро согласился с Дорианом.
В конце концов я занял пост придворного лекаря во внутреннем дворе. Хоть и был всё равно заперт в тюрьму, я мог осуществить свою мечту и лечить людей, но был один человек, который не давал мне покоя — Дориан.
Я понимал, что с ним что-то не то, и тот этого не отрицал, наоборот поддерживал мои суждения. Я видел, как в первый раз, что болезнь неизлечима, сколько не сражайся с ней. Что-то будто не давало прохода моей силе, чтобы та справилась со всем.
Я стал изучать разные книги и трактаты, чтобы найти способ покорить болезнь Дориана. Одновременно с этим я получил от родителей письмо, где они осуждали мой выбор, я даже не стал его дочитывать и выкинул в мусор.
Прошло около месяца моего пребывания во дворце. В один день я наткнулся на что-то очень старое. Я отдавал себя полностью, чтобы найти способ, как вылечить советника, и, похоже, весь секрет крылся в том, что, если Дориан раньше был заклинателем, то сейчас, не пользуясь своей силой, она иссохла, и бывший заклинатель впал в негодование.
Я прочитал, что подобное можно было излечить путём отдачи собственной силы кому-то, но проблема была в том, что на здоровье донора это тоже сильно влияло, потому я колебался.
Но меня толкал пример Лилиана действовать, и одним вечером я пришёл к Дориану, чтобы предложить свою версию и способ излечиться. Я постучался в двери его кабинета и с дозволения зашёл, сделав поклон.
Я рассказал ему всё, что нашёл, и что понял и придумал. Советник внимательно слушал меня с задумчивым видом, а после, когда я дожидался его ответа, он лишь спросил:
— Ты так хочешь мне помочь? — в его тоне читалось замешательство.
Я без замедления ответил:
— Да, это моя обязанность.
После этого он позволил мне опробовать сей метод лечения, который я вывел для него, и по прохождению нескольких сеансов, после которых я ужасно выматывался, Дориану стало намного лучше. Я слушал его пульс и понимал, что тот становится мерным.
Я наказал ему, что важно заниматься собой, и привёл в пример то, как я делаю цветы, и тогда он попросил:
— Раз так, то научи и меня, — я стал приходить к нему в свободные вечера, чтобы обучить.
Для меня был открыт архив, в который я часто захаживал. Я обрёл цель найти документы, где будет описано, кто я, и кем являлись мои родители. В свободное время я рылся в документах в поиске нужной мне информации, и спустя некоторое время у меня получилось откопать то, что мне было нужно.
Увиденное заставило меня засомневаться во всём происходящем. Мать была простой девушкой, а отцом был указан советник. Когда я прочёл «Кель Дориан», то случайно крепче вцепился в лист бумаги и ненарочно смял его, из-за чего очнулся и сразу выпрямил документ, что вышло с трудом.
Я не мог поверить, что всё могло так обернуться, и носил эту мысль несколько дней, после чего заявился с документом к своему отцу в уже знакомый кабинет.
Вечер был поздний, но советник всё ещё занимался бумагами, просматривая их. Я зашёл и поклонился, своим приходом вызвав на его лице лёгкую улыбку, которая казалась вымученной из-за его усталости.
— Приветствую Кель Дориана, — мой голос ложился ровно, но на имени советника предательски дрогнул.
Дориан откинулся на спинку стула, временно откладывая бумаги, не брезгая потратить время на меня. После того, как я узнал правду, многие вещи обрели смысл, в том числе и его благосклонность. Я стал испытывать смешанные чувства к нему.
Если на минуту задуматься и представить, что он не оставил меня, а мать была бы жива, то, скорее всего, наша семья была бы намного лучше той, в которой я вырос, но тогда и я собой бы не стал. Уже ничего поменять нельзя было, потому стоило смириться и отпустить, что я и старался сделать, но у меня не получалось.
Он заметил документ у меня в руках и поинтересовался:
— Приветствую, — в ответ кивнул он мне, — Зачем пришли?
Я замялся, мне было не по себе. Мне стало казаться, что, если правда всплывёт наружу, то наши быстро построенные отношения так же быстро рухнут. Но мною стала двигать обида и чувство справедливости, потому я подошёл к его столу и положил прямо перед ним документ, подтверждающий, что я его сын.
Советник вскинул бровь на моё резкое поведение, но не стал сосредотачивать на нём внимание и приступил к знакомству с текстом, предоставленным мною. Поняв, что ему дали, Дориан тяжело вздохнул уже без улыбки.
— Извини, Анэй. Чего ты хочешь? — не смотря на меня, проговорил он.
Меня невольно возмутили его слова, но я одёрнул себя, осознав, что негативные чувства не самые верные для проявления. Притом я не хотел создавать стены между нами, потому лишь ответил:
— Правды, — звук моего голоса зазвенел в комнате и застыл тронутой струной.
Советник поднял на меня встревоженный взгляд и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и снова спрятав глаза. Каждое его слово падало каплей дождя с отчётливым стуком в мою душу.
В детстве я хотел, чтобы моими настоящими родителями был Лилиан и девушка, спасённая им, но я скоро откинул подобные мысли, поняв, что моя выдумка глупа, но на деле я не ушёл от истины.
Как рассказал сам Дориан, он был заклинателем, отучившимся в магической школе, и в один день им поступило прошение о помощи от семьи из Богом забытой деревни, тогда на задание отправили его и ещё нескольких учеников, ведь проблема не была слишком велика.
Со злом, доставляющим неприятности жителям, они разобрались быстро, но за это время советник успел познакомиться с девушкой, которая там жила, и у них появились взаимные чувства.
И ради неё он покинул школу, чтобы не быть ни к чему привязанным. Через какое-то время у родился ребёнок, появившийся на свет взамен на жизнь матери.
Дориан стал растить сына сам, но в то время его схватил тот самый недуг, с которым его же сын и помог справиться. Советник думал, что уйдёт на Небеса следом за любимой, потому, чтобы сын не пропал один, пришлось сдать мальчишку в приют.
По воле судьбы после этого Дориан попал во дворец, а позднее вскарабкался до поста советника императора, так как был весьма образован и хитёр. Болезнь продолжала давать о себе знать, но он не знал, как справиться с ней. Хуже не становилось, всё остановилось на одной ступени и не шло дальше.
Советник жалел и чувствовал вину из-за того, что попрощался с ребёнком, даже не подумав, что сможет выжить. Впрочем, он боялся, что маленький мальчик увидит его смерть и останется совсем один.
Я держал слезы в себе, когда глаза прожившего всё это Дориана блестели в свете свечи, по его щеке тихо текли слезы. Я стиснул зубы, боясь показать собственные чувства, и наконец произнёс:
— Спасибо, что рассказали.
[justify]Советник вытер рукавом лицо и, сделав паузу, наклонился за стол и поднял откуда-то с пола стеклянную узкую вазу, в которой стояли три белых цветка, чем-то отдалённо напоминающих
