Некому было отныне ломиться в Люсины окна, ломать об колено блуждающие призраки её девичьих надежд и мечт. Не стало истинного душегуба, некогда всецело владевшего неопытной девчонкой, ведущего её на поводке словно заводную, дрессированную куклу. Когда умирало это откровенно нехорошее существо, похожее на человека, наверняка и ему померещилась истина, за что конкретно прилетел такой немилосердный аккорд. За зверски растоптанную хрупкую Люськину юность он и получил заслуженное возмездие.
Вирус ковида, как известно, детей и отроков никогда не трогает, да и взрослых людей убирает далеко не всех, а явно выборочно. Или даже прицельно, навскидку. То есть, тех, кто явно выкатился за определённую черту, после которой ничего для них было нельзя. Во всяком случае, существует и такая гипотеза о действительной этиологии страшной чумы третьего тысячелетия.
Совсем не исключено, что страшный для всех остальных людей вирус ковида в отношении таких отчасти человекоподобных существ, как безжалостные бандиты и циничные сводни, отчётливо выполняет вполне эволюционную роль, сметая и счищая эту мерзость с лица земли. Волки, санитары леса, тоже в первую очередь пожирают подобных уродливых существ, не должных более осквернять и разрушать нормальные живые сообщества на планете.
Казалось бы теперь, когда девушка полностью освободилась от обоих своих страшных погонял, всё и наладится по жизни у неё?! Больше никто не будет запихивать её в оболочку дистанционно управляемого манекена, самой ходовой, то есть, более всего используемой человеческой субстанции?! Однако довольно скоро выяснилось, что других особей среди людей не особенно-то и бывает. Повсюду, сплошь и рядом, одни и те же физиономии желающих прокатиться на чужом горбу в рай и по пути туда нещадно ободрать своих жертв.
Едва горизонт более-менее расчистился от званых и незваных кукловодов по Люсину душу, оказалось, что не только ни души вокруг неё не нашлось, словно в глухую полночь, но и ни малейшего интересного события, ни мало-мальски значимого иного шороха в личной жизни. Словно замерло всё в ней до рассвета, дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь. Даже миражи как будто ещё возможного счастья перестали дрожать предательским маревом над хлипким горизонтом событий. Без куда-то пропавших чудищ и смертельных опасностей в засадах по сторонам всё вдруг покатилось настолько гладко, без сучка и задоринки, до такой степени стремительно, чуть не проваливаясь вперёд, в откровенно пустое и неинтересное будущее, что чуть позднее стало совершенно ясно – так может нестись и проваливаться только вниз. Поэтому отныне жизнь никогда не станет прирастать хоть чем-нибудь действительно значимым, а будет только убывать и съёживаться. Если… если она сама решительно не возьмётся за саму себя. А на всё остальное забьёт.
Однако с бабушками возле своего подъезда Люся вела себя по-прежнему чрезвычайно аккуратно и даже осторожно, ни в коем случае не раскрывая истинного места своей работы, ни тем более профессионального роста по медицинской стезе. Пусть по-прежнему считают проституткой, лишь бы не узнали, что на самом деле их якобы ветреная соседка - терапевт высшей категории. Замордуют же стонами и жалобами на здоровье, как пить дать укатают. Проходу не дадут. Поэтому уж лучше проститутка, спросу, лишних хлопот поменьше, да и спокойнее. Намного.
Бабульки же потому и жалуются на здоровье, что уж чересчур следят за ним. А здоровье – это такой чуткий зверёк! Едва почувствует слежку, как сразу скрывается в неизвестном направлении. Да так, что потом днём с огнём не найти.
