– Принять шлюпку на борт! – это уже капитан «Шаумута».
Было видно, как гребцы удивлённо переглядываются.
– Я сказал «Шлюпку на борт!» – гремел рупор.
Вёсла легли на воду, а удивляться настала очередь охранников. Они смотрели, как шлюпку поднимают на борт парохода и что-то кричали издали по-русски. Подводная лодка уходила на глубину, через минуту лишь четыре головы качались на воде.
– Полный вперёд! – раздалось с капитанского мостика.
– Человек за бортом! – закричали в ответ сразу десятки ртов.
– Я сказал «Полный вперёд»!
Четыре точки на воде уже не были видны. Солнце прощалось с Тихим океаном в полной тишине…
В третий рейс Майкл Анкон мечтал уйти с новым капитаном, но «Шаумут» поломался и надолго встал на капитальный ремонт. Так что следующие пять лет оказались у парня размеренными и счастливыми: он женился, строил свой дом рядом с родителями и работал кем придётся на каботажных рейсах по Латинской Америке.
А весной 1909-го в газетах появилось сообщение: «Шаумут» починен, у него новый хозяин и новое имя. Сказать какое? Он теперь называется «Анкон»! В честь пригорода панамской столицы. Так что Майклу Анкону сам Господь велел возвращаться на борт этого 150-метрового красавца.
– Это счастливый знак! – сказали хором родители и жена.
И Майкл поехал в Ню-Йорк, новый порт приписка своего однофамильца. Там, в пароходстве, тоже посчитали это совпадение добрым знаком, взяли без вопросов.
Отремонтированное судно возило рабочих и материалы, в частности цемент, из Соединённых Штатов в Панаму для строительства канала. Но в 1910 году в соседней Мексике состоялись президентские выборы. В седьмой раз победил диктатор Порфирио Диас. Кандидат оппозиции Мадеро и многие его единомышленники были брошены в тюрьмы. В стране вспыхнули мятежи. Обострились отношения и с США. Американское правительство отдало приказ военным кораблям войти в мексиканские порты, расположенные в Карибском море и на тихоокеанском побережье. «Анкон» тоже сделал несколько рейсов с солдатами.
– Эй, ковбой! – белозубо скалились они на Майкла. – Не надоело с подносами бегать? Ты же стопроцентный янки, записывайся в армию!
– А что, соглашайся! – подмигивал и рыжеусый майор, их командир. – Контракт мы тебе мигом оформим, хоть на год, хоть на два.
– Не-а! – отшучивался Майкл. – У меня семья, мне нельзя погибать!
Прошло не так уж много времени, и «Анкон»» прославился на весь мир: 15 августа 1914 года пароход совершил первый официальный переход по Панамскому каналу. Около двухсот высокопоставленных гостей приняли участие в торжественном открытии водной артерии, соединившей воды двух океанов.
На палубах было тесно, шумно, празднично. Гремели оркестры, дамы красовались в ярких длинных платьях, мужчины в смокингах. Виртуозно балансируя подносами на обеих руках, стюард Майкл Анкон обносил их шампанским. Лавируя между беседующими группами, он вдруг увидел знакомое лицо. Господин в белом костюме с оранжевым галстуком! Да, тот самый. Похоже, стал ещё богаче. На этот раз без охраны, но в тесном окружении ослепительных красавиц, уж эти-то не позволят ему сбежать на подводной лодке.
Ещё Майкл увидел на этом торжестве рыжеусого майора, который возил солдат в Мексику. Тот тоже его узнал и даже зачем-то попросил адрес.
Три с лишним года прошло-пролетело, Майкл уже и думать о том случае забыл. Но вдруг однажды осенью 1917-го правительство Соединённых Штатов прислало повестку. На призывном пункте называли его истинным патриотом Америки, обещали платить прекрасное жалование плюс пособие семье.
Люди с большими звёздами на погонах уже знали, что Америка скоро победит в войне с Германией, а он почему-то думал об одном: за два года заработает очень приличную сумму и вернётся домой. И – подписал контракт. Выдали аванс и сказали вдогонку:
– А если дашь адресок какого-нибудь своего друга, так ещё пятьсот баксов получишь…
В составе Американского экспедиционного корпуса рядовой Майкл Анкон был отправлен во Францию, где почти сразу попал в страшную мясорубку. На реке Маас их кинули в лобовую атаку на сильно укреплённые германские позиции. Американцы не успели выбраться из своих траншей, как их накрыла вражеская артиллерия. Потом в госпитале Майклу скажут:
– Повело тебе, парень: сразу к эскулапам попал. А двадцать тысяч наших так и остались на нейтралке лежать. Без руки – зато живой…
Потом долго тянулись месяцы лечения в разных городах и больницах. А весной следующего года всем раненым объявили, что скоро через Гавр их отправят домой. Майкл написал об этой новости жене и даже успел получить от неё ответ:
«Дорогой Майкл! Я думала, что мы новый дом построим, а что теперь, не знаю. Но я всё равно жду тебя. Главное, что ты живой, так ведь? Многие мои подружки остались без мужей. Надеюсь, тебе положена хорошая пенсия. Я узнавала, пароход прибывает в начале июля, так что ты успеваешь к своему дню рождения, который будем отмечать за большим столом со всей твоей роднёй и друзьями…»
Их привезли в Гавр. Каково же было удивление Майкла, когда он увидал в порту своего однофамильца! «Анкон», родной «Анкон» повезёт его домой! Это знак Божий!
Ходячие раненые сами поднимались на борт. Майкл успел втиснуться в каюту люкс, куда набились человек двадцать. Надо же, а когда-то миллионер в белом костюме здесь один ехал!
Едва судно отошло от пирса, как на командирском мостике включили громкую связь – передавали прямую трансляцию из Версальского дворца, где только что был подписан мирный договор. Всё, конец войне!
Что творилось на палубах! Люди, на костылях, обмотанные бинтами, обнимались, смеялись, плакали. Откуда-то появились ящики с виски и пивом. На шлюпочной палубе под банджо огромная толпа отплясывала джигу.
Майкл хотел пристроиться к ним, но в центр пробиться не хватило сил, с одной-то рукой. Тем более что кто-то сунул в неё початую бутылку. Он пил бурбон прямо из горлышка, а толпа пляшущих и уже пьяных всё напирала на него, толкала, оттесняя к борту.
У самых лееров он вдруг поскользнулся на банановой корке, инстинктивно попытался ухватиться за канат ограждения, но одна рука оказалась занята, а вторая… осталась у реки Маас.
– Человек за бортом! – закричали несколько ртов.
– Не останавливаться! Полный вперёд! – раздалось с капитанского мостика.
Чёрная точка за кормой быстро исчезла в волнах. Грузопассажирское судно «Анкон», набирая скорость, шло в порт приписки – Нью-Йорк…
Автор (из-за кулис): Панама вступила в войну 7 апреля 1917 года, объявив войну Германской империи. Представитель этой страны в 1919 году поставил свою подпись под Версальским мирным договором. Построенный канал так и не стал объектом для сражений, непосредственного участия в боевых действиях панамские вооружённые силы не принимали. А те панамцы, которые воевали в Американском экспедиционном корпусе, – они не в счёт, это не «стопроцентные янки»…
