снимать с сушилок высохнувшие полотенца и бельё. Вскоре женщина недоуменно возвращалась по каменной лесенке с аккуратно сложеной стопкой в руках.
– Ничего не понимаю, – с сомнением в голосе проговорила она, подойдя к мужу, который в этот момент расчищал дорожку, ведущую к калитке. – Замок на двери висит. Окно в моечной, знаешь сам, узенькое, человек не пролезет...
– А что не так? – не отрываясь от работы, спросил супруг.
– Да чертовщина какая-то. Тазик не на месте, занавески задёрнуты, лампа горит.
При словах о невыключенном электричестве муж застыл с лопатой в руке и коротко с осуждением покачал головой.
– Я помню хорошо! – защищаясь от немого укора, с жаром проговорила супруга. – Всё выключила, дверь закрыла... в предбанник, а в парилку приоткрыла. Но сейчас она была захлопнута. Зашла в парную, а на одном полотенце следы, будто лохматый пёс мокрую шерсть отряхивал. Стирать придётся.
– Свет выключила?!
На утвердительный кивок жены муж ничего не ответил, но решил, что потом сам перепроверит. Подвинутый тазик и задёрнутые занавески его не впечатлили. Больше говорить об этом случае ничего не стоило.
