[8] (Таганрогский филиал ГАРО. Р - 514, оп.1, д. 25, лл. 1 – 2).
Тем не менее НЕМЦЫ ПРЕУСПЕЛИ поначалу и здесь. Они прошли куда подальше семилетнего нэповского опыта большевиков. Ими предусматривалось и проводилось ШИРОКОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ БЕЗРАБОТНЫХ в промышленных городах (среди тех, кто ещё не успел уйти в монастырь иль в разбойники). Они создавали по старому, нацистско-виттевскому (ещё и рузвельтовскому) способу из безработных ТРУДОВЫЕ КОЛОННЫ по прокладке и восстановлению транспортных путей. Использовали безработных также и на других, порой искусственно создаваемых работах.
[9] ("Зелёная папка" Геринга. - Военно-исторический журнал, № 4, 1991, с. 11; ГА РФ. Р - 7021, оп. 148, д. 14, л. 62.)
Геринг так писал об этом в «Зелёной папке»: «Поскольку безработные появляются вследствие развала промышленных предприятий, их необходимо по возможности в кратчайший срок занять на работах по восстановлению и ремонту транспорта. Трудно будет избежать переселения безработных в деревню, потому что повсюду будет царить мнение о новом распределении земли. Этим любителям переселений нужно объяснить, что общего распределения земли не предвидится. Но, по-видимому, вследствие недостатка машин, в сельском хозяйстве будет большая нужда в рабочей силе, поэтому мы весьма заинтересованы в планомерном создании сельскохозяйственных колонн и руководстве ими».
[10] (ГА РФ. Р - 7021, оп. 148, д. 14, л. 62).
(Послевоенные комсомольские стройотряды, студенческие и прочие мобилизации на уборку урожая - родом именно от них! От немецких трудовых колонн!) Благодаря БИРЖЕ воссоздавались прежние, забытые формы труда - артели, промыслы, товарищества, землячества, общества. Биржа инициировала продуктивное развитие разрушенных большевиками горизонтальных экономических связей, преодолевала отчуждение людей труда от самого предмета, средств и продукта труда. Даже в классически безнадёжной ситуации - потери места работы - эта методология (опять же, разумеется, поначалу) приносила серьёзный успех.
НА САМЫХ ПЕРВЫХ порах оккупации в тех местах, где регистрировалось большое количество безработных, ещё до формирования сельхозколонн, трудштурма и прочего, немедленно создавались «ТРУДОВЫЕ АРТЕЛИ БЕЗРАБОТНЫХ». Потом они стали возникать повсеместно.
[11] (Таганрогский филиал ГАРО. Р - 514, оп. 1, д. 2, лл. 22 – 23).
Это не были профсоюзы безработных, клянчащие пособия и договоры коллективного найма у состоятельных заказчиков или устраивающие иные формы давления на работодателей. АРТЕЛЬ безработных в основном занималась селекцией лучших специалистов среди всех лишившихся работы. Хорошие оставались, плохие уходили. АРТЕЛЬ создавала своё собственное производство и пыталась конкурировать с другими предприятиями. АРТЕЛИ первоочерёдно регистрировались на Биржах, в бургомистерстве утверждался устав, регистрировался состав управления Артели, определялась финансовая самостоятельность, выбирались и утверждались староста, его заместитель, казначей и т.д. [12] (Там же). Германский уполномоченный над артелями не ставился. Но немцы всё же приглядывали за ними.
АРТЕЛЬ Управлялась общим собранием. Оно назначало ревизора, подотчётного в своих действиях только самому собранию Артели. Для важных решений (приём или исключение членов Артели) на собрании должен был соблюдаться твёрдый «консенсус», то есть, обязательным было наличие не менее двух третей общего числа членов артели. Только тогда его решение и считалось законным. Члены АРТЕЛИ не могли являться коммунистами или комсомольцами, считаться опороченными по суду, быть моложе 6 лет, а не достигшие 21 года не могли избираться на руководящие посты в Артели.[13] (Там же). БЕЗРАБОТНЫЕ, как правило, внутренне размягчённые, распущенные люди, озлобленные и расслабленные одновременно. Они обычно не упорствуют перед работодателем, ко всему готовые и заранее согласные с отказом. Не такими являлись «безработные» из Артели безработных во время оккупации. Они просто вступали в конкуренцию с другими предприятиями, заранее с ними уравненные в правах.
Артель безработных с «приглядывающими»
НА ПЕРВЫХ ЭТАПАХ нацистской Перестройки более благоприятное воздействие на рынок труда оказывали другие формы трудовых мобилизаций. Люди тогда шли на это охотно, даже с большим энтузиазмом (к незатихающей обиде Кремля). Руководитель особой группы ББ, хозяйственная часть «Митте», генерал-лейтенант Вейганг в разгар победоносного наступления вермахта на Москву в октябре 1941 года очень оптимистично оценивал благоприятный тогда для рейха общий тонус на «восточном рынке труда». Он позволял достаточно легко снимать ожидавшееся там напряжение в связи с безработицей и тем самым «принести заметное облегчение германскому хозяйству» ещё и путём предоставления работы в Германии миллионам отборных русских рабочих. «Дело обстоит не так, как первоначально предполагалось, а именно, что большая часть русских рабочих заражена коммунизмом, а, поэтому, размещение их в трудовые общественные лагери германских промышленных предприятий могло бы стать опасным для германских рабочих. Напротив, русский рабочий охотно подчинится тогда строгому руководству, он старательно работает, если с ним хорошо обращаются и мало-мальски кормят его. Коммунистическая идея не была в России общим духовным состоянием всех, но лишь тонко замаскированным способом эксплуатации для еврейско-коммунистических партизан и их бонз и комиссаров, которые в общей сложности не составляли и 25 % всего населения! Таким образом, сравнительно быстро удалось стереть еврейско-коммунистическую окраску с профессиональных союзов на вновь пущенных в эксплуатацию предприятиях в русских областях. Все симптомы говорят за то, что это удастся сделать даже и с рабочими, являющимися оплотом большевизма - рабочими Москвы». (Сборник директив «Актуальные задачи в оккупированных Восточных областях»).
[14] (ГА РФ. Р - 7021, оп. 148, д. 15, л. 14).
ВЕРБОВКА РАБОЧЕЙ СИЛЫ на общественные работы, на иные трудовые повинности, на работу в Германию, массовое и разнообразное использование труда военнопленных поначалу ни у кого не вызывали больших возражений и сопротивления, ни со стороны русских, ни со стороны немцев. Тем более, что всё это подавалось в хорошей пропагандистской упаковке, с рекламой разнообразных стимулов и льгот.
Лучшие рабочие руки добровольно «утекали» в Германию
ДЛЯ ОТПРАВКИ в Германию использовались посулы и гарантии, которые, например, отчаявшимся русским людям эпохи последней Перестройки, конца века, (а потом - бесконечного кризиса и медленно убивающих международных санкций, связанных с действиями «суверенных правителей» страны) показались бы попросту райскими. (Кто бы сейчас не захотел очутиться в Германии, «угнанным» хоть на парочку лет?! Без увещеваний помчались бы!) «Идейная» же аргументация и тогда многими воспринималась почти безукоризненной, во всяком случае достаточно убеждающей, понятной. И главное - проникновенной. «...Коммунистам был нужен покорный, не помнящий родства раб, беспрекословно выполняющий все распоряжения власти и довольствующийся самым малым. В такого раба они обратили крестьянина, загнав его в колхозы и лишив его какой бы то ни было заинтересованности в работе...».
[15] (ГАСК. Газета "Ставропольское слово", 15 ноября 1942 г.)
«Нигде на земном шаре не было столь низкого жизненного уровня, как у советского рабочего...».
[16] (ГАСК. Газета "Ставропольское слово", 6 сентября 1942 г.; ГАСК. Газета "Пятигорское эхо", 28 ноября 1942 г).
«Получая хорошую заработную плату, германский рабочий имеет возможность жить в комфортабельной квартире со всеми удобствами, о которых в Советском Союзе никто не мог и помышлять, прекрасно одеваться и хорошо питаться. Каждый рабочий и каждый член семьи обычно имеет велосипед; некоторые рабочие семьи имеют собственные автомобили. Рабочий день в Германии продолжается 8 часов... Работа кипит в светлых просторных цехах... Работа идёт с точностью часового механизма... При каждом заводе прекрасная столовая. В них исключительная чистота, вентиляция, столы застланы белоснежными скатертями... Стоимость обедов чрезвычайно низкая, 30-50 пфеннигов».[17] (Там же). «Запись на работу в Германию проводится исключительно на добровольных началах. Работа предоставляется в промышленности, сельском хозяйстве и в домашних хозяйствах... Специалисты и ремесленники, а так же все рабочие и служащие, работающие в интересах Германии, регистрироваться на работу в Германию не могут, так как в их рабочей силе нуждается сама область для быстрейшего восстановления местных работ». А кто поехал, тот уже через год «получает отпуск домой».
[18] (ГАСК. Газета "Свободный Карачай", 20 декабря 1942 г).
Вывод неоспорим - если и существует на этой планете нормальная жизнь, так только в Германии. (И поныне с некоторыми натяжками наверно тоже). Самое удивительное и конечно обидное, что этопохоже на правду.
ОДНАКО БЫЛ У НЕМЦЕВ ещё один аргумент, наиболее убедительный для тех, кто всё ещё не хотел жить и работать «с точностью часового механизма», - это облава полицаев, теплушка, силком, под уздцы, да в рай. (Большевиками операциям партизан по освобождению именно «угоняемых в германское рабство» придавалось особое значение. Уж очень это дело их
