Жена метнулась к двери, не обращая внимания на красоты аккуратного газончика, на цветущие кусты роз и ещё какие-то странные кусты с розовыми метёлками. Ей не терпелось попасть именно в свой дом, и она уже глядела с осуждением на меня, задерживающего ключ своей неповоротливостью.
Светлана ворвалась в дом вихрем, осматривая всё в нём и, не задерживаясь ни на чём. Пока я осмотрелся, не отходя от двери, пока прикрыл ее, обнаружив удобный позолоченный засовчик, жена успела оббежать всё, что было ей доступно, и теперь с восхищением и одновременным испугом докладывала мне обстановку:
– Четыре комнаты и кухня. Две спальни! С ума сойти! Ты в одной, а я в другой? Рядом с каждой есть свой туалет и душ! Перебор какой-то! Мы с тобой стоим в зале. Ещё для тебя есть кабинет и кладовка!
– Кладовка – для тебя! – успел вставить я.
– Всё хорошо! Мне здесь и кладовки хватит! Всё замечательно! – ворковала от счастья жена. – Телевизор перенесу к себе в спальню… Занавесок нигде нет – надо срочно повесить! И красивее станет, и заглядывать никто не будет! Здесь прибью фотографии наших родителей…
Я расхохотался от понимания того, насколько же точно рассчитал намерения Светланы Фёдор: «Ничего в доме не перемещать, не перевешивать и не прибивать!»
– И чего ты смеёшься? Чего смеёшься? Не хочешь помогать? Я сама всё сделаю!
– Светка! Родная моя! Всё это делать нам как раз строго запретили! Занавески в США, как я уже слышал где-то, вообще вешать нельзя! Фотографии вешать на стены тоже нельзя, потому что стены не только фанерные, но и очень тонкие! Гвоздям просто держаться не в чем! Насчёт телевизора не знаю, но, видимо, только здесь для него есть подводка антенны… А тянуть провода в другое место – это по-крестьянски получится. Видишь, у них и на полу ничего не лежит! Никаких ковров и ковриков! И вообще, что значит твоё заявление «моя спальня»? Это у тебя с устатку, что ли? Ты же больше всего в жизни хотела не бегать по комнатам, а сразу под душ и спать! Или в твоей жизни что-то изменилось? – усмехнулся я, осматриваясь в помещении.
– Да ведь не что-то, а вся наша жизнь изменилась! – хохотала Светлана и носилась по комнатам. – Сашка! Вот это мы с тобой устроились! Буржуины мы настоящие! Мистер и миссис Гвоздёвы! Ха-ха! Ты только погляди! Я и не знаю, в какой теперь мне душ идти? – хохот жены уже доносился откуда-то справа.
– Ладно! Ты пока мойся, а я насчёт ужина покумекаю! – открыл я высокий холодильник, обклеенный различными наклейками с видами американских городов.
В холодильнике оказалось множество всяких банок, баночек, формованных картонных и пластиковых упаковок и одноразовых стаканчиков под крышками. Всё яркое, всё разукрашенное! С какими-то картинками, рожицами и голыми барышнями, то есть с рекламой, но как это можно есть, и в каком случае, я пока не представлял.
На полу стояла большая пластиковая корзина, доверху наполненная красивыми плодами. Я сразу распознал бананы в вязанке, мохнатые ананасы, неправдоподобно крупные апельсины, лимоны и всякую мелочь, то ли киви, то ли манго, которые я никогда не пробовал на вкус. А в вазе Светку дожидалось нечто, похожее на клубнику, но размерами с яблоко.
«Только вишен нет наших, да яблок! – подумал я. – Сплошная экзотика!»
Решил подождать жену, но вдруг услышал ее отчаянный визг и бросился на помощь – «здесь ведь и змеи в дома заползают!»
Моя Светлана, как и положено, совершенно голая, корчилась под холодным душем и визжала. Я тут же перекрыл воду и попробовал понять, что произошло, но и сам стал объектом нападения:
– Ну, что ты смотришь на меня?! Я же стесняюсь!
– Светка! Не видеть тебя я смогу, лишь обняв?
– Только ни это! – взмолилась жена. – Сначала надо смыть с себя все эти океаны, меридианы и шарлатаны! Боже мой, как же холодно, а у них холодная шпарит из крана для горячей! Ой-ёй-ёй! Сделай хоть что-нибудь поскорей! Я насквозь промёрзла!
Я понял, что произошло, когда обнаружил нечто вроде газовой колонки-водогрейки. С виду почти как многие отечественные колонки, только более изящная.
«Никогда такую штуку не включал, – подумал я, – но попробовать можно, если не взорвётся! Рискну! Если действовать по логике, то сначала следует создать поток воды… Потом открыть газ… Плавно повернуть эту ручку… Вот и фитилёк сам зажегся. Теперь прибавим газку… Вот! Уже тёпленькая! А теперь и горячая! Переключаем на Светку! Держись, жена! Сейчас будет тебе долгожданный Ташкент!»
Вернувшись в кухню, так и не успев совершить экскурсию по комнатам, я наугад вскрыл несколько банок, выбирая интересные по форме и картинкам. Попалась каша с вареньем, компот с нарезанными колечками ананаса и застывшая тушёнка, наверно, из побритых диких обезьян! В самый раз!
Обнаружив множество кастрюлек, я поставил все банки в одну из них, налил холодной воды, перенёс на газовую плиту и включил ее на полную мощь.
«Будь, что есть, а дальше – что получится! – решил я. – Как-нибудь съедим и без хлеба!»
Но пока грелась вода, я осмотрелся более тщательно, заглядывая во все кухонные ящички и полки, кои растянулись метров на пять от пола до потолка. Фёдор успокаивал меня не напрасно. Здесь оказалось припасено буквально всё, что могло понадобиться хозяйке – и крупы, и макаронные изделия, яйца и мука, курица, сахар, колбаса, кофе, чай и жиры, и безвкусное оливковое масло… И даже свежий хлеб нашёлся в хлебнице, которую я поначалу не разглядел среди всех шкафов и амбразур. Но хлеб, явно не наш. К такому привыкать ещё придётся. Белый резиновый батон.
Зато всё оборудование кухни отличное: электрическая плита, и газовая, и микроволновая! Хоть верхом на них садись!
«Мы спасены! – возликовал я. – По крайней мере, голод в ближайшее время нам не грозит! Значит, поедать друг друга нам не придётся! Но откуда здесь свежий хлеб, если в доме до нас никого не было? Впрочем, это только нас и Фёдора не было, но до нашего приезда кто-то же хозяйничал, производил уборку, кто-то всё это завозил, раскладывал!»
Появилась жена с влажными волосами и в новом наряде:
– Как я тебе? – поинтересовалась она, и было заметно, что всё надетое пришлось ей впору и самой нравилось.
– Без этого тебе лучше! – сморозил я. – Впрочем, итак хорошо! Но откуда всё это?
– А там, в спальне столько всего в шкафу навешано, что мне вовек не перемерять! – хохотнула она. – А ты уже поесть нам приготовил? И чем будешь почивать свою миссис?
– Выбор блюд оказался столь велик, что я в них пока не разобрался! – признался я. – Давай съедим рагу из местных обезьян, закрыв, если понадобится, свои носы! – призвал я.
– А! Давай! – махнула рукой жена и засмеялась. – Правда, что ли, из обезьян? А хотелось бы из самого злого аллигатора! Такого есть не жалко! Но ведь и обезьяны, такие кривлявые, да?
Мы что-то поели. Вкусов я не замечал, просто следовало в себя чего-то натолкать. Светке понравились ананасные кружочки; сама их и съела, не притронувшись к моей сервировке.
– Сашка! Ты хоть помнишь, где мы с тобой? С ума сойти можно! Или тебе всё равно?
– Конечно, всё равно! Лишь бы ты была рядом! Знаешь, меня тут опытные люди предупредили, будто русские жёны здесь от своих мужей очень скоро убегают!
– Куда убегают? Не пугай меня! Как представлю, что где-то без тебя в этих американских джунглях окажусь, такой ужас охватывает! Я же тебя люблю, дурачок! Значит, жить без тебя не смогу! Понимаешь? Ничего ты, вижу, не понимаешь, но так всем и говори, кто именно тебя заставляет мне не доверять!
– Светик! Это я без тебя не смогу! И нисколько не сомневаюсь в этом! Но дело сделано! Теперь мы с тобой окунулись в кромешную неизвестность. У нас во всём неясности и миллионы вопросов, без ответов на которые мы не выживем! Сама ведь знаешь, какие нервы нужны, если всё непривычно, если всё не на месте. А здесь вся жизнь не на месте! Где работа, где взять иголку, где купить хлеб, где деньги и сколько надо? Полная революционная ситуация! Верхи не могут, низы не хотят! Значит, жди революцию! Это надо обоим нам иметь в виду. Мы должны друг друга крепче к себе привязывать, а не отталкивать! И как только появится непонимание, сразу бить тревогу, а не друг друга!
– Проголосуем? – посмеялась Светлана.
– Светка! Не вноси раздор в наши ряды, прошу тебя! Голосуют, чтобы выявить большинство, а мы с тобой должны быть едины?
– Клянусь! Клянусь! Если дотянусь! – опять засмеялась жена. – Ты же знаешь, Сашка, я человек очень не серьёзный! Что с меня взять?
– Вот этого я пока не знал! Или ты уже стала меняться? Но для начала я кладу на стол лист бумаги и ручку. Сюда станем записывать все наши текущие вопросы. Вот я и начинаю. «1) Квартплата?» И место для ответов оставляю. В два раза больше, чем занимает вопрос. Согласна?
– И всё? – снова хохотнула Светлана. – И что же тебе не ясно?
– Совсем ничего! Когда, кому, как, сколько? От чего зависит? Наперёд или потом? Где счётчики и куда записывать показания? Или кто за нас снимет показания и когда? Кто хозяин этой квартиры или мы? Какие у нас права и обязанности? Кто будет убираться в доме, как менять постельное бельё? Как быть, если что-то сломается или разобьём? Куда выносить мусор? А то ведь нас прогонят отсюда как-нибудь, и что тогда станем делать? Где поселимся? Попросимся в Белый дом? Но я думаю, что там из таких, как мы, давно большая очередь!
– Просто ужас, сколько люди могут вопросов понапридумывать! Даже страшно! Ты мне их больше не показывай! И листок свой убери! Я уж как-нибудь сама! Ты вообще заметил, что у нас с одной стороны дома – озеро, а с другой – сосновый лес? Вот где мы гулять весь день будем!
– Гулять – это хорошо! Не пришлось бы нам в твоей тайге дрова заготавливать! Я в комнаты еще не заходил. Всё некогда, знаешь ли! То тебя от холода и от воды спасал, то тебе еду готовил, то тебя уму-разуму пытался научить! И всё напрасно! Теперь я намерен исполнить твою давнюю мечту!
– И какую же? – с интересом отреагировала Светлана.
– Пойду под душ, а потом – сразу спать! А ты сегодня назначаешься дежурной по кухне! Вопросы?
– Будет исполнено! – козырнула со смехом жена. – Ты в какой душ пойдешь? В свой или в мой?
– Светка! Ты уже готова оба испоганить… Не лучше ли одним обходиться?
– Разумно, мистер! Жду вас для исполнения моей мечты в левой спальне возле левого душа в левой кровати с левой стороны и без левых мыслей! – и умчалась в противоположном направлении.
[justify]После душа я в зале свалился на шикарный диван, выполненный уголком, и хотел сосредоточиться, сам не зная, на чём и зачем. Но с момента отъезда из Саратова меня не покидала тревога, будто я что-то не успел и в этот самый момент опять упускаю что-то
