Действующие лица:
Базилеус Захариас (1849–1936) – греческий торговец оружием; имел также имена: Бэзил Захарофф, Василий Захаров и др.; «подпитывал» вооружённые конфликты всех сторон, получил прозвища «торговец смертью», «гражданин войны», «смертный грек»; владел 12 языками.
Стефанос Скулудис (1838–1928) – греческий банкир и политик, в 1915– 1916 гг. был премьер-министром страны.
Торстен Норденфельт (1842–1920) – шведско-английский инженер-оружейник и промышленник.
Хайрам Максим (1840–1916) – американо-британский изобретатель и оружейник, создатель одного из самых знаменитых пулемётов.
Дэвид Ллойд Джордж (1863–1945) – министр финансов (с 1908 г.), затем министр вооружений, военный министр, а с декабря 1916-го – премьер-министр Великобритании.
Место действия – Греция, Австро-Венгрия, Франция, Великобритания.
Время действия – конец XIX – начало ХХ века.
Автор (из-за кулис): Американская пресса нарекла его в своё время «самым богатым человеком Европы». Говорят, что только за годы Великой войны 1914–1918 гг. он стал богаче на 1 миллиард долларов. Его называли величайшим торговцем смертью. Он продавал оружие любой воюющей стороне, а поскольку участвовали в этой бойне почти все государства, то и деньги к «смертному греку» текли широченной рекой. Документальных подтверждений его поистине фантастической жизни и деятельности почти не осталось. А мифы о себе Базилеус Захариас с удовольствием распространял сам.
ДЕТСТВО в России маленький Вася не помнил. Слишком маленький ещё был, когда родители жили в Одессе. А когда в Константинополь переехали, ему исполнилось шесть – другое дело.
Православных греков и армян селили на самой окраине османской столицы, в отдельном квартале. Он назывался Татавла, что в переводе с греческого – «конюшня». Детство Василия прошло в этой конюшне. Здесь он заработал свои первые деньги. Зазывал туристов «в самый лучший хамам в Турции», доводил их до ручки тайных дверей, за которыми они забывали об «облико морале». Просто бизнес – ничего лишнего. За «киш-миш» мальчику отстёгивала и та, и другая сторона, и это был главный урок, выученный с малых лет.
Очень быстро Василий понял, что мелкие деньги – это рыбёшка разве что для кошки. Решив заняться более серьёзными делами, он знакомится с фальшивомонетчиками и переходит под их крыло. Новые друзья помогли ему устроиться в пожарную часть. Там принцип старый: «могу тушить, могу не тушить», то и другое – за деньги. Интересно, что это устраивало всех. Люди с удовольствием смотрели на огонь и воду и на то, как другие выгребают из золы прибыль.
Следующие несколько лет юноша работал в торговой лавке своего дяди. И однажды подрядился за умеренную плату сопроводить одного богатого англичанина до Лондона. В Англии тоже греки есть, и один из них – дальний родственник. Но лучше держаться от грека подальше.
– Не знаю точно, кем он мне приходился, внучатым племянником или троюродным дедушкой, но мы быстро поладили, – откинувшись в кресле, молодой джентльмен в шикарном блестящем костюме, закурил сигару.
Они сидели вдвоём на ресторанной террасе в самом центре Афин. От того, который курил, осязаемо пахло немецким одеколоном, английским мылом, гаванским табаком – как утверждают, это запахи истинного лондонского денди. Несмотря на жару, он был в жилетке. Обязательная серебряная цепочка, вызывающий оранжевый галстук, лаковые штиблеты с кожаными вставками апельсинового цвета, пилёные ногти. Модник, аристократический отпрыск лет двадцати пяти. Явно не из конюшни.
Его собеседник был примерно того же возраста, одет нормально, слушал внимательно.
– А как только мы поладили, родственник взял меня в долю, – продолжал богатый джентльмен, подливая турецкий коньяк в пузатую рюмку своего визави. – У него был крупный магазин – всё для охоты. Мы подписали бумагу о партнёрстве на полном доверии. Без ложной скромности скажу: бизнес стал расти как на дрожжах. Новая кровь, знаете ли.
– Вы понимаете толк в торговле?
– Я любого покупателя насквозь вижу. Впрочем, вам это тоже знакомо, не так ли, Стефан?
– Да, до недавнего времени я занимал немалый пост в известном торговом доме, был директором всех его филиалов в Турции. Но чтобы я не чувствовал себя каким-то эфенди, предлагаю выпить. Ямас!
Они чокнулись, перешли на «ты».
– Почему до недавнего времени? Не понравилось тебе торговать?
– Я хотел бы заняться политикой.
– А мне вот всё равно что продавать – охотничьи ружья или депутатские мандаты. Люблю это дело. Потому и успех имею. А он не в том, чтобы делать то, что любишь, а в том, чтобы любить то, что делаешь.
– У меня складывается впечатление, что мы с тобой, Базилеус, были бы очень полезны друг другу, – улыбнулся Стефан.
– Уверен в этом! Ямас!
Разговор этот состоялся в 1877 году, а спустя совсем немного времени Стефанос Скулудис победил на выборах в греческий парламент, а Базилеус Захариас стал на Балканах торговым представителем крупной оружейной компании, руководимой шведско-английским инженером-изобретателем Торстеном Норденфельтом.
В тот год шла очередная русско-турецкая война. Уже четвёртый раз российская армия собиралась брать османскую «»жемчужину» – крепость Карс. Базилеус легко проходил посты и той, и другой воюющей стороны. Туркам он представлялся как эфенди Захарий, русским – как шведский племянник таганрогского князя Захарофф. Он щедро угощал командиров обеих армий и так упоённо рассказывал о преимуществах дальнобойной артиллерии, что сумел продать генералу Гурко пару осадных пушек, хотя тот всегда мечтал «жить с кавалерией, а умирать с пехотой». Речист был продавец-молодец, что и говорить! Не просто дар, а дар речи…
– Я очень доволен своим балканским представителем!
Хозяин оружейной компании Торстен Норденфельт твердил это всем с неподдельной гордостью. А когда Захариас – не без помощи набиравшего силу политика Скулудиса – продал Греции две подводные лодки «Норденфельт», сделал Базилеуса своей правой рукой. Этот коробейник в оранжевом галстуке рекламировал субмарины своего хозяина как новейшее достижение инженерной мысли, способное пускать торпеды из подводного положения. «Впервые в истории человечества!», – эти слова магически действовали на тех, кто имел власть и деньги. Две следующие лодки купила Турция, пятую – Россия.
Шестая лодка утонула, не успев дойти до покупателя. Впрочем, оружейную компанию это уже мало интересовало. Да и компания стала называться по-другому – «Норденфельт-Захарофф». Швед английского происхождения Торстен Норденфельт был к тому времени одержим новой идеей, а грек с турецкими корнями Бэзил Захарофф оттачивал свою «систему продаж».
Новая идея шведа была проста, как и всё гениальное. Пятнадцать лет назад он придумал, как отдачу пороховых газов использовать для перезаряжания оружия. Но пока он занимался подводными лодками и многоствольными картечницами, Хайрам Максим, знакомый Торстена по Америке, собрал образец одноствольного пулемёта с автоматическим перезаряжанием. И даже назначил время и место демонстрации нового оружия.
В Италию, где на стрельбище предполагалось присутствие герцога Генуэзского, был экстренно отправлен Базилеус.
– Дорогой мой компаньон, твоя задача – сорвать это мероприятие, – напутствовал его Норденфельт. – Сорвать любыми путями!
И тот справился блестяще. Американской делегации, всем сторонникам Хайрама Максима, да заодно и придворным герцога, некий меценат предложил бесплатно морскую прогулку на шикарной яхте. Стоит ли говорить, что к утру следующего дня они были ещё не в состоянии идти куда-либо!
Следующие показательные стрельбы Хайрам Максим решил устроить в Вене. В отрытых шатрах собрался весь цвет Австро-Венгрии. Элегантный мужчина в прекрасно сшитом костюме обходил гостей, стараясь держаться ближе к первому канцлеру Отто фон Бисмарку и германскому императору Вильгельму II.
– Это демонстрация кабинетного ума, ведь господин Максим – гениальный учёный, – громко объяснял мужчина на чистом немецком, без акцента. – Только он сам может стрелять из этого изумительного пулемёта, настолько сложен и хрупок аппарат. На обучение людей использовать пулемёт в реальных условиях ушли бы годы. Он собран вручную, в единственном экземпляре. Это научный инструмент, непригодный для солдатских рук…
Те, для кого это говорилось, услышали. И когда раздался оглушительный треск первой пулемётной очереди, толпа зааплодировала. Вторая очередь, третья…
[justify][font=Times New Roman",
